Сергей Баймухаметов
За «круглым столом» Общественной палаты РФ обсудили создание в России специального Суда по правам человека – и не пришли к единому мнению. Сама идея российского СПЧ на манер Европейского суда по правам человека с момента ее появления на свет вызвала диаметрально противоположные мнения и суждения.
Одни считают, что это очередной шаг на пути отгораживания страны от внешнего мира и внешнего влияния. Дескать, Европейский суд по правам человека, куда обращаются десятки тысяч россиян, отчаявшихся найти правосудие в своей стране – кость в горле нашей государственной власти. Другие полагают, что так и надо, потому что Россия – особая, отдельная цивилизация, и никакая Европа не должна быть нам примером, тем более – указом.
Но – вынесем за скобки общественно-политические страсти и попробуем сосредоточиться на практической стороне, на целесообразности. Как раз слово «целесообразность» и употребил президент Путин, давая поручение рассмотреть вопрос.
Вспомним, как появилась эта инициатива. Ее автор – правозащитник, профессор юстиции Евгений Мысловский.
В декабре прошлого года президент Путин провел заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека. И там член Совета Евгений Мысловский рассказал о состоянии нашей судебной, правоохранительной системы. Наверно, не звучало в обозримое время в публичном пространстве такой жесткой характеристики, такой неприкрытой правды. Да еще сказанной в лицо главе государства.
То, что сейчас творится в судах, трудно назвать правосудием. Суды превратились в жалкий придаток предварительного следствия, а прокуратура при следствии словно прислуга при барыне: «Чего изволите?»... Следствием очень широко стали применяться методы, которые я бы назвал процессуальным терроризмом…- сказал Евгений Мысловский.
"Все наши (Совета по правам человека при президенте РФ! – С.Б.) попытки добиться от Генпрокуратуры, Следственного комитета, Верховного Суда хоть какой-нибудь реакции на наши обращения по конкретным делам, о которых мы Вам докладывали, были проигнорированы... Если так относятся к нашим обращениям, то можете себе представить, как относятся к обращениям простых граждан?»
Каждый тезис Мысловский подкреплял и подтверждал ужасающими примерами неправосудия. И закончил выступление так:
«Юридической общественностью уже давно обсуждаются проблемы, известные еще со времен Древнего Рима: «Кто будет сторожить сторожей?» И сейчас единственным внешним сторожем, к сожалению, является Европейский суд по правам человека.
Но, как показывает практика, для «внешнего сторожа» лучше всего подошла бы структура Российского суда по правам человека».
Президент Путин отреагировал сразу, в ходе заседания: «В принципе, мне кажется, идея сама по себе правильная». И дал поручение соответствующим ведомствам и организациям: изучить целесообразность создания Российского суда по правам человека.
При недавнем обсуждении в Общественной палате мнения разделились. Но не жестко. Каждый из выступавших отмечал, что проблема сложная, неоднозначная.
Татьяна Москалькова: «Внутри национальной системы я не вижу сегодня оснований для образования такого суда по правам человека. Считаю, надо развивать имеющиеся институты. А вот наднациональным судом по правам человека мог бы быть суд на площадке СНГ».
Анатолий Ковлер: «Мы и тут собираемся в очередной раз пойти «особым путем», далеким от дорог, проторенных остальным человечеством. Если мир сейчас идет по пути регионализации международных институтов (создавая их филиалы на местах), то РФ в случае создания РСПЧ пойдет по пути их национализации. Главным препятствием для нового суда будет Конституция. Куда мы поместим новое экзотическое образование? На основании каких кодексов оно будет действовать? Сколько придется перелопатить норм, включая неприкасаемые?!»
Владимир Плигин: «Существующая судебная система является разветвленной, кадрово-обеспеченной и урегулированной. Надо подумать над усовершенствованием действующих механизмов».
Галина Осокина: «Наш Конституционный суд не рассматривает никаких споров. Дается только оценка конституционности федеральных и региональных законов и правоприменительной практики... Права нарушаются, судебные решения не исполняются. Суд по правам человека в Российской Федерации увидит, какие были нарушены права, и примет соответствующие меры».
В работе «круглого стола» Общественной палаты принял участие и выступил инициатор создания Российского суда по правам человека Евгений Мысловский. На мой взгляд, он не просто подвел итог, а сам же, того не заметив, поставил под большое сомнение свою же идею. Он сказал:
«Нужно ликвидировать болото, в котором находится судебная система. Я сталкивался со многими случаями несправедливого привлечения к ответственности. Запрос на справедливость сейчас основной… На сегодняшний день, по нашим экспертным оценкам, примерно 30% лиц, содержащихся под стражей, сидят ни за что».
То есть у нас есть и Верховный суд, и Конституционный, и Совет по правам человека, и Общественная наблюдательная комиссия, но тем не менее - 160 000 человек в местах заключения «сидят ни за что».
Значит, такое дозволяется. А пока дозволяется, произвол будет существовать. И тут еще один государственный «сторож над сторожами» вряд ли поможет. Значит, причина в другом – в отношениях государства и общества. В отсутствии реальной и жесткой ответственности государства и каждого государственного служащего перед гражданским обществом.
Значит, что-то очень сильно неладно в общей системе.