В Екатеринбурге пенсионерке "шьют" уголовное дело за отказ говорить с полицейскими

Юлия Сунцова

Максимальная санкция по статье 318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти» - до 10 лет лишения свободы.

8 февраля было сложным с самого утра. 64-летняя Татьяна Боярченко лежала у себя в комнате с высоким давлением, головной болью и приступом астмы. Младшая дочь Ольга с соседом пили чай на кухне.

В 11 часов молодой человек сообщил матери, что Ольге стало плохо. 28-летняя девушка недавно вернулась из реабилитационного центра. После смерти отца у нее начались проблемы с алкоголем, и она согласилась на лечение. «Есть такая проблема у младшей сестры. Как можем, решаем ее в семье. Она реально хочет завязать», - рассказывает брат Максим. Выписали Ольгу со списком препаратов, которые еще некоторое время нужно было принимать на дому.

Около 11.40 приехала реанимационная бригада. Медики начали откачивать пациентку. Через четверть часа на пороге квартиры появилась девушка-участковый с сопровождающим. По предположениям семьи, медики по инструкции сообщили в полицию о возможной попытке суицида.

«Сама я полицию не вызывала. Как и зачем они зашли в квартиру, я даже понять не успела. Помню только, что девушка-участковая очень сильно просила меня тогда подписать бумаги о том, что она реагировала ранее на наши обращения или что-то в этом роде. В тот момент мне было совсем не до каких-то там вызовов прошлых лет. У меня дочь тут промывают и откачивают, грузят на носилки под капельницей. У самой начался приступ астмы, я ждала, когда сын подвезет лекарства. Несколько раз я вежливо попросила участковую со вторым человеком уйти, и они ушли, но были очень недовольны, что я не согласилась с ними разговаривать», - рассказывает Татьяна Валерьевна.

Выпроваживание полицейской, судя по всему, и стало спусковым крючком для дальнейших чрезвычайных событий.

После того как скорая помощь уехала, Татьяна Боярченко почувствовала сильный приступ удушья и приняла лекарства. Примерно через полчаса снова раздался звонок в дверь. Пенсионерка открыла и увидела двух молодых людей в форме. Они не представились, удостоверение и других документов не показали, причину своего прихода не назвали, только требовали «проехать с ними в отдел».

«Я честно сказала, что мне плохо и сейчас я не могу с ними ехать. Сказала, приеду сама, куда нужно, когда настанет облегчение. Они настаивали, я повторно отказалась. Один из них, как мне сейчас известно, сержант ППСП Байрамов просунул ногу и не давал мне закрыть дверь. Второй полицейский стал снимать меня на камеру, с кем-то созваниваться и вообще вел себя хамски. Я почувствовала, что мне стало совсем плохо и еще раз объяснила им, что не в состоянии никуда ехать, попросила их уйти. После этого они надели на меня наручники и вытащили из квартиры», - рассказывает Татьяна Валерьевна.

Пять минут полицейские катали скрученную «опасную преступницу» в лифте, потом вспомнили, что на улице зима и смилостивились: разрешили вернуться и надеть верхнюю одежду, после чего доставили в Отдел полиции №7 по Октябрьскому району.

Там Татьяну Валерьевну уже ждала следователь. Она пыталась объяснить, что ей плохо, нужно срочно ехать обратно домой, чтобы принять лекарства. Но следователь ответила, что раз надо срочно домой, то поговорят они, конечно же, совсем по-быстрому. Но исключительно под протокол. Пенсионерку всё-таки развели на показания, адвоката и медика при этом не предоставили, и через четыре дня пенсионерка стала подозреваемой по уголовному делу о применении насилия в отношении сотрудников полиции.

«Объяснить ход мысли возбудившего уголовное дело старшего следователя Шихова и подобную квалификацию действий пожилой женщины в состоянии гипертонического криза, находящейся в собственном доме и испугавшейся двух полицейских, ломящихся в квартиру, как «применение насилия в отношении представителя власти либо угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей», вероятно, можно только заботой о чести мундира. Или возможной необходимостью выполнения плана по «протестной» статье». Моя мама не ходила на митинги, не вела никакой политической активности. В Октябрьском районе Екатеринбурга, по моим данным, сейчас просто всплеск возбуждений дел по статье 318-ой. Дело в том, что все политические протестные акции и задержания территориально приходятся у нас на Ленинский и Кировский районы. Такое ощущение, что Октябрьский район (полицейские отделения в нем) просто обиделся, и наверстывает за счет пенсионеров, причем прямо у них на дому», - комментирует сын Татьяны Валерьевны Максим.

В 19 часов этого же дня средняя дочь Екатерина повезла маму в травмпункт №2 Горбольницы №36 Екатеринбурга засвидетельствовать повреждения от наручников. Медики необходимые манипуляции провели, но выдать справку на руки отказались, объяснив это тем, что заключения по подобным инцидентам (с участием полицейских) передаются только напрямую в полицию и забирать их нужно будет оттуда (?!).

11 февраля дети повезли Татьяну Валерьевну в другой травмпункт, тоже государственный, при Центральной городской больнице №7.

Врачи диагностировали у нее «ушиб обеих верхних конечностей, повреждение связок левого локтевого сустава». Рекомендовали лечение в клинике по месту жительства.

Встречное заявление о превышении сотрудниками полиции должностных полномочий она вместе с адвокатом подали в Следственный комитет и прокуратуру. Но в ответ пока - глубокое молчание...

«Посторонние лица, в том числе представители власти, не имеют права проникать в жилище граждан без судебного постановления и против их воли, согласие жильцов требуется обязательно. Но, даже несмотря на эти нарушения со стороны полицейских, моя подзащитная не отказалась взаимодействовать. Она высказала готовность самостоятельно подъехать в отделение, после того, как пройдет приступ астмы, и все это было сделано без единого грубого слова, без единого оскорбления. Что делают полицейские? Вторгаются в квартиру, применяют к ни в чем не виновному, ни в чем не подозреваемому даже человеку спецсредства, наносят травмы.

Татьяна Валерьевна Боярченко так и не дождалась извинений. Возбуждение уголовного дела я связываю с тем обстоятельством, что подзащитной удалось засвидетельствовать травмы, причиненные полицейскими – и они решили перехватить инициативу. Травмпункт выдал заключение 11 февраля, постановление о возбуждении дела появилось на следующий день – 12 февраля.

На мой взгляд, общая обстановка в стране такова, что сотрудники полиции разучились работать. Всё, что они могут – ходить по домам и провоцировать граждан по 318-ой», - комментирует адвокат Татьяны Боярченко Вано Каташвили.

По сведениям Судебного департамента при ВС РФ, в 2019 году к уголовной ответственности по данной статье было привлечено почти 6 тысяч человек.