Как известно, еще 18 февраля президент США Джо Байден выступил в Мюнхене на Конференции по безопасности, указав на опасность, которую представляет сегодня Россия для мира и демократии. Байден в том числе сказал:
«Демократические ценности должны противодействовать тому, кто старается подавлять других. Именно так мы сможем бороться с угрозой со стороны России. Кремль совершает нападения на нашу демократию и пользуется коррупционными методами, чтобы подорвать нашу систему правления. Российские руководители хотят доказать своим народам, что наша система еще более коррумпированная, чем их. Но весь мир знает, что это неправда!»
Это событие, а также его возможные последствия активно обсуждают российские аналитики до сих пор.
К примеру, политолог Александр Морозов делает далеко идущие выводы
«Если мы правильно понимаем ситуацию, то она такова: 18 февраля Джо Байден выступил в Мюнхене с «Фултонской речью». На следующий день, 20 февраля, у Владимира Путина было запланированное ежегодное выступление на коллегии ФСБ, он изменил его готовый текст и начал выступление с ответа Байдену.
Накануне телекомпания CNN, ссылаясь на собственные источники, сообщила, что администрация Байдена и руководство Евросоюза ведут активные консультации по антироссийским санкциям и якобы решение будет объявлено не на встрече глав государств Евросоюза 25-26 марта, а ранее, в первой половине марта. Консолидированные санкции США и ЕС — это несколько новая ситуация.
Курс во внутренней политике РФ формируется как проекция внешней. А это означает, что нас ждет «третья форма путинизма». Первая стартовала от «Мюнхенской речи» Путина (2007) еще в период Дж.Буша-младшего, вторая - с вмешательства в украинский политический кризис (2014). И вот теперь начнется новый этап.
«Мюнхенская речь» Путина была «манифестацией обиды»: «Мы подняли Россию с колен, восстановили ее мощь, а нас держат на приставном стуле в глобальном сообществе». Во внутренней политике эта форма путинизма была «медведевской». Вторая форма стартовала с эстраординарного гибридного нападения на Украину. Во внутренней политике семилетка после Крыма стала периодом «подсанкционной» трансформации, путинизм принял форму антилиберальной фаланги с идеологией активного конфликта с Западом.
Но на воображаемом Западе в эту семилетку не было тех, кто хотел бы принять вызов Путина — ни в США при Обаме, а тем более - Трампе, ни в Евросоюзе. Градус конфликта с Западом во внутренней политике РФ конвульсивно повышался в эти годы, но на внешней сцене конфликт шел очень вязко из-за того, что Запад отказывался демонстрировать какое-либо единство и выходить на фронтир конфликта.
Но Байден ставит себе амбициозную задачу: встряхнуть всю коробку глобальной политики и поверх международных институций сформировать новую «ось демократий», новый альянс государств, которые защищают либеральную демократию, видя в этом историческую миссию. Если это так, и речь Байдена в Мюнхене — это аналог «Фултонской речи» в новых исторических условиях, если это действительно новый призыв к демократиям на разных континентах, то во внутренней политике России нас тоже ждут очень большие изменения...»
Эксперт телеграм-канала Друид, впрочем, не верит в то, что Запад пойдет до конца в своем противостоянии с Россией. И вот почему:
«Сомнений в том, что Джо Байден будет жестить, нет никаких. Последнее время российские элиты лишь отбиваются и выражают несогласие, но на конфронтацию не идут. Характерно, что антизападной пропаганды в СМИ и на телевидении стало меньше. Это реакция на запрос общества на мирное сосуществование, но не только.
Есть еще и фактор западного давления. Синхронизация подходов США и Евросоюза к санкциям против России – это давнее желание Вашингтона. После истории с Алексеем Навальным вероятность такого сценария стоит рассматривать высоко. В то же время и Германия и Франция не хотят терять экономические и прочие контакты с Европой и им эти крестовые походы Д. Байдена за демократию (читай – усиление американской имперскости) не очень-то нужны.
Плюс всякая жёсткость имеет свои пределы. Американские элиты не захотят толкать Россию в объятия Китая. И это значит, что жёсткость имеет свои разумные пределы...»
Со своей стороны сетевой аналитик Дмитрий Севрюков считает, что до сих пор противостояние России и Запада не выливалось в полноценную холодную войну только потому, что одна сторона не считала необходимым идти на предельное обострение, а другая на него идти не могла в связи с ограниченностью ресурсов, технологической и иной зависимостью от конкурентов:
«Когда одни не хотели, а другие не могли, то это оборачивалось гибридными моделями конфликта. Теперь ситуация меняется, партнеры с подачи США явно намерены повысить ставки. Но ситуация в противостоящем лагере не улучшилась, а ухудшилась, потенциалы не выросли, а снизились. С учетом менталитета той стороны, которая объявила план «крепость», это провоцирует отчаянную решимость стоять на своем, не считаясь с ценой. Издержками и продолжением такого курса во внутренней политике становится предельная жесткость администрирования - настолько, насколько она вообще возможна в нынешнем состоянии страны и власти. Отсюда обращение к опыту советской конструкции с заимствованием не только ее символов, но и решений. Однако для того, чтобы полностью закольцевать систему, как лет сорок- пятьдесят назад, власти пришлось бы радикально завинтить и перетряхнуть механизмы, а это в сегодняшнем положении чревато обрушением и катаклизмами, то есть неприемлемыми рисками. Но и половинчатых мер по закрутке гаек, которые предпринимаются огромными усилиями сверху, совсем недостаточно для того, чтобы выстроить модель, хотя бы отдаленно схожую по параметрам с советской крепостью. Да и удерживать коммерческое государство с падающей экономикой и кризисом социальной сферы в таком напряжении и неопределенности невозможно даже на среднесрочную перспективу. Поэтому гибридная модель внешней и внутренней политики с элементами советского ужесточения рассчитана на короткую дистанцию, в течение которой власти предстоит выстроить запасные сценарии, над которыми сейчас наверняка и кипит работа наиболее светлых умов...»
Кремлевский политолог и телеведущий Алексей Пушков не увидел, со своей стороны, в этой ситуации ничего нового:
«Выступление Байдена на Мюнхенской конференции, полное общих мест и антироссийских банальностей, неправомерно сравнивать с Фултоновской речью Черчилля. Черчилль открыл своей речью новый этап в отношениях Запада и Востока и в мировой политике - этап холодной войны. Байден ничего нового не открыл, а лишь ввел дополнительный агрессивно- идеологический элемент во внешнюю политику США. Санкции против России США координировали с ЕС и при Обаме. В рамках НАТО США и Европа действовали сообща на российском направлении и при Трампе. Ничего качественно нового в выступлении Байдена не было, кроме несколько раз повторенного лозунга "America is back!" (Америка возвращается!). Но это больше из области риторики. В остальном в США у власти 3-я администрация Обамы...»