Публицист Марина Шаповалова пишет о непростой судьбе полуострова, который много раз в своей истории оказывался политической игрушкой в чужих руках:
«В Крыму до 2014 года были пророссийские настроения, но не было никаких массовых движений за присоединение к России. Потому что все понимали, что такое невозможно. В Крыму сегодня есть проукраинские настроения, но нет никаких массовых движений за возврат под юрисдикцию Украины. Потому что возможность подобного поворота событий в реальности не просматривается. Массовые настроения всегда латентны и проявляются только в такой момент, когда кардинальные перемены уже происходят. Беда в том, что в обоих сценариях - реальном и гипотетическом - перемены были или могут быть инициированы лишь внешними силами, претендующими на владение Крымом. А это - не выбор Крыма. Это - «девочка, ты хочешь на дачу, или чтобы тебе оторвали голову?»
Субъектность Крыма всегда подавлялась. В рамках империи о ней просто не могло быть речи, но тогда Крым хоть пребывал в равных со всеми имперскими территориями условиях. Последние сто лет его насиловали, не давая приходить в сознание: расстреливали, завоёвывали, выселяли коренные народы, заселяли «принудительно-добровольными» переселенцами, передавали туда-сюда как реквизит. Люди, его населяющие, всегда были для властей малоценным расходным материалом: их всегда можно заменить на других. Самостоятельная ценность подразумевалась только за территорией.
Но люди в Крыму становились крымчанами. Не только во втором поколении, но и в первом. Можно сказать, что такова магия места. Уникальность полуострова вызывает к жизни «чувство родины», прорастающее корнями на всю историческую глубину. Острое, травмирующее ощущение несправедливости и губительности для Крыма вмешательств внешних сил говорит человеку о том, что он - крымчанин.
Но права выбора независимой от внешних сил судьбы у крымчанина нет. Кем бы он ни был, он здесь - никто. Всегда - переселенец, даже если вернулся на родину своих предков. Ему всегда укажут, что «таких, как он» здесь - 5-10%, ну пусть 15%, а остальные - другие и разные, и думают иначе, имея иные представления о желаемом будущем полуострова. Что, к сожалению, правда: крымчане - не один народ, несмотря на очевидную любовь к своей общей земле. Идеальный расклад для любой внешней власти.
Постсоветская «выученная беспомощность» - у всех, кроме крымтатар, привыкших выживать с опорой лишь на собственные силы - закрепляет ориентацию на метрополии, без которых Крым, якобы, нежизнеспособен. Хотя здравому рассудку дотационность столь богатого ресурсами региона должна представляться абсурдом.
Крым сто лет никто не развивал - его только использовали. Притом, в хвост и в гриву, дёшево и сердито. Чтобы, не имея достаточных источников формирования собственного бюджета, Крым существовал на подачки «сверху». Направленный, казалось бы, на развитие региона гигантский проект водооросительного канала закреплял зависимость Крыма от материка - чтобы «ничего своего», и никаких шансов задуматься об экономической самостоятельности. «А будете сопротивляться - отрежем газ!» Это не имперский, а чисто советский способ привязывания территорий к управляющему центру.
Субъектность Крыма под вопросом до тех пор, пока сами крымчане - все «слишком разные» крымчане - не осознают, что настоящее развитие может осуществляться только в расчёте на собственные силы и ресурсы. Никакое «кормление с ложечки» метрополией его не заменит и не запустит. Но пока такое самосознание не станет реальностью, настоящего выбора будущего у Крыма не будет.