Семь лет под санкциями, и новые не за горами: как живет страна в автономном плавании
Елена Иванова, Наталья Сейбиль
Санкции: история вопроса
С 2013 года между Россией и Западом пробежала черная кошка. И хотя партнёрство начало страдать давно, «закон Магницкого» стал началом нового этапа отношений с США и Европой. С гибели российского аудитора Сергея Магницкого в 2009 году американцы открыто признали тот факт, что размер коррупции в России превосходит все возможные пределы, особенно, если они считают, что к воровству налогов причастны сами чиновники и силовики.
2014 год принёс ещё более масштабные санкции как США, так и ЕС. Война на востоке Украины и присоединение Крыма принесли России сразу несколько «подарков». Страна была немедленно выкинута из Большой Восьмёрки. Наряду с персональными санкциями, куда вошли чиновники и россияне, причастные как к присоединению Крыма, так и к событиям на Донбассе, появились секторальные. Под них попали российские госкомпании и банки.
В 2016 году Барак Обама ввёл санкции против ФСБ, ГРУ и ряда организаций и физических лиц за кибератаку на избирательную систему США и попытку повлиять на выборы.
В 2017 году администрация Трампа приняла закон от «Противодействии противникам Америки посредством санкций». Россия была официально объявлена, наряду с Ираном и Северной Кореей, врагом. Америка прекратила или сильно ограничила военно-техническое сотрудничество, совместные проекты энергетических компаний, а также получение российскими банками кредитов на Западе.
Американским компаниям и гражданам запрещено сотрудничество с Россией в глубоководных, арктических и сланцевых проектах.
В 2018 году после отравления бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери на территории Великобритании нервно-паралитическим отравляющим веществом «Новичок» в Россию был запрещён экспорт товаров и технологий двойного назначения. Речь идёт об авионике, некоторых газовых турбинах, калибровочном оборудовании и технологиях их использования и производства.
Через год ЕС ввёл санкции против российских граждан, причастных к покушению на жизнь Сергей и Юлии Скрипалей.
В 2018 году круг россиян, попавших под санкции только расширялся. Каждый месяц в чёрные списки попадали кремлевские чиновники, как пресс-секретарь президента Дмитрий Песков и «ответственный за Украину» Владислав Сурков, олигархи, как Олег Дерипаска и Игорь Ротенберг, глава Газпрома Алексей Миллер, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев и главнокомандующий Росгвардии Виктор Золотов...
Были введены новые санкции против оборонных предприятий и компаний, строивших Крымский мост.
В октябре 2020 года США ввели санкции из-за отравления Алексея Навального и новых кибератак на международные структуры. Под американские рестрикции попал и почти готовый российско-германский газовый проект «Северный поток-2», за который так бьются власти и России, и Германии.
Теперь Россия ожидает, что решит Европа, и какие санкции будут приняты из-за Навального.
Банки, деньги и не только
Как показывают цифры, эффективность санкций со временем снижается. Если в 2014 году они стоили нашей стране, по оценке Экономической экспертной группы, 1,8% ВВП страны, а по оценке экономиста Игоря Николаева, 1,2%, то в 2019 году МВФ посчитал, что на преодоление санкций Россия тратит 0,2% ВВП. Однако некоторые отрасли понесли наибольшие потери.
- Пострадал, конечно, финансовый сектор, хотя и не критически. Речь идёт об ограничении кредитования ряда крупных банков – это и Сбер, и Газпромбанк, ВТБ и так далее. Они вполне могут работать за рубежом, осуществлять долларовые транзакции, но долгосрочные кредиты, более чем на 14 дней, привлекать по американским санкциям не могут, - объясняет программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев.
Санкции – серьёзная проблема для экономики, хотя мы адаптировались и живём в этом режиме уже достаточно долго, говорит Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. Все эти годы в экономике наблюдается экономическая стагнация, которая отражается на банковской системе. К дешёвым западным деньгам доступа у российских банков нет давно. Это отражается на процентных ставках на кредиты внутри страны.
- Чтобы можно было нормально работать, нужно было переходить от двузначных цифр процентов к однозначным. У нас очень много риторики и фактических действий было направлено на снижение инфляции, но это не привело к должному уровню снижения процентных ставок. Хотя инфляция и опустилась до пяти и ниже процентов, но процентные ставки по кредитам сохранились практически двузначные, если не брать отдельные сегменты и отдельных монополистов рынка, которые могут давать кредиты, с учётом господдержки, под 7-8% .
На Западе ипотека стоит полтора-два процента в США и один процент в Германии, и кредиты дают гражданам на десятки лет. Потребительские кредиты не превышают 5%. В России кредиты очень дорогие, граждане платят и 19%, и 29%, говорит банкир. Это происходит потому, что банковский рынок всё больше монополизируется.
Господдержка после введения санкций идёт, в первую очередь, банкам с государственным участием. В 2015 году государство предоставило 19 банкам ОФЗ на сумму 722, 3 миллиарда рублей.
Как выяснила тогда Счётная палата, банки не стали закладывать ценные бумаги в ЦБ для привлечения средств и финансировать промышленность вдолгую. Они предпочли либо рефинансировать старые кредиты, фактически возвращая деньги себе, либо скупать акции предприятий на вторичном рынке.
У крупных банков избыток ликвидности, цитирует газета "Ведомости" аналитика S&P Сергея Вороненко.
С тех пор ситуация ещё больше усугубилась, говорит Гарегин Тосунян. По сегодняшний день после введения санкций банки с госучастием имеют преференции, которые с лихвой покрывают их потери:
- Посмотрите на уровень доходности: у нас 70- 80% доходов банков сконцентрировалось в руках единичных участников рынка. И так доходность, которая каждый год, когда весь остальной бизнес идёт по ниспадающей, экономика стагнирует, высокая, а некоторые банки получают почти триллионные прибыли, понимаете, они не только компенсировали потери, они себя прекрасно чувствуют. Для кого война, а для кого и мать родная. Кому санкции, а кому и прибыли.
«Калашников» под санкциями
Ижевский концерн «Калашников» был одним из первых, попавших под санкционную дубинку. Когда мы узнали, что вводятся санкции, это был шок, говорит Андрей Кирисенко, экс-советник генерального директора «Калашников», эксперт по оружию и чемпион мира по стрельбе. Мало кто знал, что основной рынок сбыта продукции концерна были не воюющие африканские страны, а США. Туда уходило 80% всех производимых стволов. Гособоронзаказ покрывал только 5% сбыта. Что делать?
- Конечно же, концерн смог нарастить объём продукции. Во-первых, мгновенно мы активизировали работу с военными, нашли другие рынки сбыта. Санкции послужили «пинком». Если бы это не произошло, мы бы оставались в зоне комфорта, потому что всё было хорошо. Мы бы так и продавали свою продукцию за валюту, говорит Кирисенко.
Через два года после первых санкций подошли вторые, секторальные, которые перекрыли доступ к продукции двойного назначения и технологиям. И тогда в первый момент царила растерянность. Однако запрет привёл к тому, что в стране появились частные российские компании, которые производят оружие. Государство отказалось на монополию по производству оружия и передала его частным компаниям. С введением санкций производители решили наладить выпуск аналогов. Следующим шагом они планируют превзойти образцы. Андрей Кирисенко напоминает, что ни во Франции, ни в Великобритании, странах с ядерным оружием, нет своих пистолетов. Это не только важно, с точки зрения обороны, но и свое оружие – предмет национальной гордости. Если санкции оставили российских оружейников без технологий и материалов, выход один – налаживать собственные компетенции:
- Не всё получается. Предприятия, которые оказались под санкциями, как правило, на первом этапе жестоко страдали. Этот стресс многих убивает, но людей с сильной волей, сильным креативом стимулирует.
Концерн «Калашников» увеличил объём продукции во время санкций и нашёл новые рынки сбыта, но надеется, что мирные времена вернутся, и санкции будут сняты. Тогда рынки сбыта увеличатся в разы. Однако и у них иллюзий нет: продукция калашниковцев дешевле не становится, и есть позиции, которые заместить мгновенно будет невозможно. Оружейники надеются на мудрое государственное регулирование.
МС-21, "чёрное крыло" и импортозамещение
Под санкциями находятся многие авиастроители. Один из них – корпорация «Иркут», разработчик нового российского гражданского самолёта МС-21. Сроки запуска его в серийное производства откладывались несколько раз. В первый раз – с конца 2019 года на конец 2020-го. Недавно министр торговли Мантуров уточнил, что первые четыре машины будут готовы в конце следующего года, но и это пока не серия. К тому моменту будет получит сертификат типа, и только после этого начнётся серийное производство. 50 миллиардов рублей вложит «Ростех», владелец 92% Объединенной авиастроительной компании, в которую входит «Иркут», в разработку нового коммерческого самолёта, но это не предел. Вполне вероятно, что машина может оказаться и дороже, говорят эксперты. Причина одна – санкции.
«НИ» спросила авиационного эксперта, бывшего конструктора ОКБ "Сухой" Вадима Лукашевича, можно ли достроить самолёт. Эксперт сказал, что можно. Вопрос только в том, каким он получится.
Современное коммерческое самолётостроение – это очень «глобализированная» отрасль. Двигатели делают 5-6 крупных компаний в мире: Роллс-Ройс, Дженерал Электрик, Снетма. То же самое с авионикой. Эти компании производят это десятилетиями, поэтому Боинги и Аэробусы проектируют сами конструкцию, а комплектующие берут у лидеров.
На МС-21 будет стоять новый российский двигатель ПД-14, сделанный в условиях импортозамещения. Он пришёл на смену запланированному западному:
- На первые самолёты поставили американские двигатели. А они давным-давно произведены, испытаны, сертифицированы. Они показали свою прочность и экономичность. Ставь и летай – всё. Может быть, наш новый двигатель ПД-14 и лучше, но его ещё нужно довести до ума, нужно закончить испытания в составе самолёта. Этот двигатель должен подтвердить показатель экономичности. Он должен подтвердить показатель ресурса. И тогда через год, через два, через пять он должен подтвердить, что он действительно лучше, говорит Лукашевич.
Похожая история произошла с крылом из углепластика. Проектировщики запланировали лёгкий, гибкий, прочный композит, но он оказался под санкциями. Перешли на российский углепластик, но это означало, что нужно полностью пересертифицировать всю конструкцию по прочности и по ресурсу. Потеряли два года. Говоря о «своём» двигателе или своём крыле, мы забываем, что всё оборудование, на котором производятся эти узлы, импортное.
- Мы можем что-то придумать и даже лучше, чем за рубежом, но нам производить не на чем. Второе самое узкое место – это технологии и оборудование, которых у нас тоже нет. И чем больше санкций, тем нам сложнее и сложнее это делать, говорит эксперт.
В обычном новом самолёте по-настоящему нового 20-25%. В коммерческой авиации используют проверенные агрегаты, проверенные технические решения. Если в самолёте 40% новизны, это означает, что такой проект обладает высокой степенью технического риска, поясняет Вадим Лукашевич:
- Когда мы говорим, что мы используем полное импортозамещение, мы превышаем предел допустимой новизны. Если говорят, что это полностью российский самолёт, то мы там далеко за 40%. Потому что сравнивать даже не с чем. Мы же не сравниваем с советским ЯК-42 или советским Ту-154, которым по 50 лет уже. В новом самолёте будут проблемы, которые мы сейчас даже и не видим.
Если убрать все шапкозакидательские заявления, самолёт будут доводить до ума ещё пять лет и эксплуатировать его внутри страны. И только потом его можно будет предлагать за границей.
Ниша, для которой создаётся МС-21, плотно и давно забита другими. У нашего самолёта будут сильнейшие конкуренты. Это и Боинг 737, и семейство Аэробуса 320. Есть китайский конкурент, который опережает МС-21 в испытаниях. Одно ясно уже сейчас – дешевле он точно не будет, а если будет, то только за счёт государственных дотаций.
- Покупать эти самолёты будут наши авиакомпании. Первым «терпилой» станет "Аэрофолот", потому что это государственная или квази-государственная компания. "Аэрофлот" будет все это дело испытывать, выявлять, как это было с Суперджетами, терпеть убытки из-за простоев и прочее, - предсказывает судьбу нового лайнера Лукашевич.
Самолёт мы достроим, говорит эксперт, но по технологиям вряд ли продвинемся.
Самолётостроение – не единственная отрасль, пострадавшая от санкций, Для энергетического сектора закрыт доступ к технологиям глубоководного бурения, бурения в Арктике на шельфе. Иван Тимофеев подчеркивает, что радикальных макроэкономических потерь не произошло. Они есть, но пока они не критичны для экономической стабильности:
- В среднесрочной перспективе санкции не отразятся на нашей добыче нефти. Коллеги, занимающиеся энергетической аналитикой, говорят, что после 2030 года это скажется.
У нас семь лет назад была несколько другая реальность, когда не было конфликта в том виде, в котором он есть сейчас, не было режима санкций, Россия была интегрирована в мировую экономику. Тогда вопрос не стоял о том, что нам могут что-то перекрыть. Сейчас реальность другая.