О незаконных законах, которые сами становятся преступлением

Нюрнбергский процесс ввел понятие преступных законов, исполнение которых само является преступлением. Российские законодательные новеллы вряд ли можно назвать преступными (оставляю здесь простор для дискуссии), но ко многим из них может быть применен оксюморон "незаконный закон", т.е. закон, противоречащий идее правосудия или, как написано в российских кодексах, общему смыслу правосудия.

Возьмем закон об оскорблении чувств верующих. В светском государстве это незаконный закон. Чувства верующих оскорблять нельзя, а чувства любителей театра, или, более обобщенно, чувства ценителей высокой культуры оскорблять можно?

Равенство людей перед законом, недопустимость дискриминации по любому признаку являются фундаментальными основами права. Закон об оскорблении чувств верующих создает верующим (или людям, называющим себя таковыми; кстати, законодательное определение понятия "верующего" отсутствует) предоставляет им особый режим правовой защиты, которого лишены те, кто не является "верующим". Налицо дискриминация.

Между тем, равенство людей перед законом и недопустимость дискриминации признает и российская конституция, даже после внесенных поправок. Налицо правовая коллизия. В данном случае эта коллизия вопиющая, но в принципе коллизии возникают и в юрисдикциях с развитым правосудием. В таком случае суд должен разрешить коллизию, приняв мотивированное решение о том, что в данном случае превалирует такая-то норма. Такова, кстати, обычная практика. Например, по упомянутому мотиву нарушения фундаментальных основ правосудия. Строго говоря, закон об оскорблении чувств верующих должен был быть отменен конституционным судом (иначе он должен быть мотивированно распущен, независимо от наличия соответствующего закона - по аналогии опять вспоминается Зеленский).

Есть, однако, одна проблема. Верующие (особенно, кстати, не православные, а мусульмане) могут устроить серьезные беспорядки, если сочтут, что их чувства оскорблены. Налицо проблема, отрицать ее было бы глупо. Но проблему надо, как увещевает нас власть, решать в правовом поле. Как - не знаю, пусть думают юристы.

Далее, верующие не являются единственной социальной группой, способной устроить беспорядки в случае реального или мнимого оскорбления их чувств. Ими могут быть ветераны войн, десантники, националисты, мало ли кто еще. Таким образом, если незаконный закон принят по прагматическим соображениям для сохранения общественной безопасности, то и в этом случае он не совсем адекватен реальной обстановке.

До сих пор я рассматривал проблему на примере лишь одного закона, который в настоящее время не находится в фокусе повестки дня. Но возвращаюсь к началу - многие наши законы незаконны и как таковые не подлежат исполнению. А если они исполняются с применением силы, то это означает редукцию от права юридического к праву сильного. И становится преступлением с точки зрения юридического права.

Нужно отметить, что в данном случае речь идет только о самих законах, а не о правоприменении, которое представляет собой отдельную проблему. Равно как и незаконные или преступные приказы, вообще не имеющие под собой юридической основы.

Одна из основных моих личных претензий к нынешнему режиму состоит в том, что он не сделал ничего для улучшения российского правосудия, но много сделал для его разрушения, в том числе и в восприятии общественного мнения. Этот вопрос было бы хорошо разобрать в гипотетическом правовом суде. Хотелось бы дожить.