Маргарита Юдина рассказала, что на следующий день, после того как она попала в больницу, ее специально перевели из реанимации в обычную палату для беседы с начальством напавшего на нее силовика, - сообщает 47news.ru.
По ее словам на митинг она приехала сознательно, поскольку ее взгляды сформировались давно – она сама из семьи репрессированных, ей "не давали ни учиться, ни работать нормально", - отмечает телеграм-канал издания "Подъём". Когда она оказалась в толпе во время митинга, то решила заступиться за задерживаемых молодых людей. "Я им говорю: отпустите. Они же, как птенчики, стояли, ничего плохого не делали, а тут эти коршуны налетели. Потом - летит нога, а дальше все в тумане. За него целый день просили, уговаривали простить, он, говорят, самый лучший. Потом корреспондента запустили, я растерялась. Вообще, я человек мягкий - простила. А теперь вот думаю, надо было мне сказать - когда всех политзаключённых выпустите, тогда и прощу".
Сам рассказ напавшего омоновца, также приходившего к избитой с извинениями и цветами, крайне противоречивый. Он утверждает, что у шлема было запотевшее забрало и потому не видел, что происходит. Но на видео хорошо заметно, что забрало было поднято.
Полиция Санкт-Петербурга при этом по данным источников издания "Подъем" до сих пор не может определиться, возбуждать ли уголовное дело против своего сотрудника. В пресс-службе главка заявили, что решение будет принято сегодня, 25 января, после совещания, пока же ни МВД, ни Следственный комитет не могут прокомментировать ситуацию.
Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский и депутат Госдумы Александр Хинштейн уже направили запросы в прокуратуру с требованием все-таки возбудить уголовное дело. По их мнению то, что полицейский извинился и потерпевшая его простила, значения не имеет значения, так как такие действия подпадают под статью о превышении полномочий с применением насилия, и по ней примирение сторон невозможно, а заявления от пострадавшей не требуется.
Позднее Маргарита Юдина сообщила, что намерена обратиться в Следственный комитет. По ее словам даже фамилию полицейского-обидчика ей никто так и не сообщил, прощения у нее просил неизвестный мужчина в форме, и она растерялась от всеобщего внимания и давления, потому и сказала, что простила его. Но теперь хочет дать делу законный ход, "а не мелодраматический".