Цена онлайн правления: как «цифра» отнимает хлеб и у власти, и у оппозиции

Как оказалось, совершенно не обязательно проводить массовые собрания, после которых, как правило, следует фуршет с блюдами той изысканности, что соответствует уровню присутствующих.

Грустно стоят без дела и люксовые номера гостиниц, пока сотрудницы клининга неторопливо стряхивают пыль с позолоченной утвари. А машины бизнес-класса, кои должны подтвердить важность госслужащего еще до его входа в паркетный зал, все реже можно увидеть на улицах столицы. Все совещания ушли в онлайн…и выяснилось, что от этого мир не рухнул! Так почему же этого не было сделано раньше? Зачем было тратить все эти миллиарды на организацию мероприятий в разных точках страны, мира? Антиутопии ХХ века часто базировались на популярной идее о «виртуальности власти», которая преподносилась обычно в негативном ключе. Быть может, эра цифрового государства уже наступила, а мы просто не заметили, успев забыть, что было «до»?

Из истории вопроса

История Владимира Познера, США, 2003 год:

«Я прилетел из Москвы в Нью-Йорк. Прошел паспортный контроль. Поехал в гостиницу и обнаружил, что паспорта нет. То ли его украли, то ли я его выронил, но факт оставался фактом : паспорт пропал»…. «Меньше чем за один рабочий день я получил новый паспорт. Признаться, я был потрясен. Я отправился в другой зал, подошел к окошку, за которым сидел Чехов и сказал:

- Сэр, не могу даже подобрать слова, чтобы выразить вам благодарность за такую работу. Я поражен. Чехов посмотрел на меня и совершенно серьезно, я даже бы сказал строго, ответил:

- Сэр, Вы за это платите налоги!»

История Ильи Варламова, Россия, 2013 год:

«На прошлой неделе получил свой 9-й заграничный паспорт с 2004 года. Я бы и не заметил это событие, но в Российском паспорте кончилось место, куда можно ставить штампы о выдаче загранов»… «Слишком мало страниц для виз, паспорт физически через год переполняется. И каждый год надо заново проходить ритуал получения. Я до сих пор не понимаю, зачем. Вот оформили мне паспорт на 10 лет. Через год я его, допустим теряю, или в нем кончаются чистые странички. Я не могу получить новый автоматически. Мне надо заново сдавать фотографии, анкету, трудовую книжку. Опять меня будут рассматривать как в первый раз и через месяц выдадут заветный документ. Сложно передать словами, как этот ритуал меня раздражает».

Мы вспомнили эти истории потому, что они очень ярко передают то, как раньше происходил самый частый контакт граждан с властью, а именно – получение документов. Буквально десятилетие назад любое столкновение с бюрократической машиной представляло из себя хождение по мукам, когда каждое посещение госорганов за очередной «чрезвычайно важной» бумагой превращалось в аттракцион унижений и потери огромного количества времени. Зато бюрократы всем естеством ощущали свою важность, ценность (вполне измеримую в купюрах) и незаменимость. Для оформления любого мало-мальски серьезного документа нужно было пройтись по паре инстанций, естественно расположенных в разных концах города и с рабочими часами с 13:00 до 14:00 с перерывом на обед, где в каждом кабинете вас вежливо пошлют далеко и надолго, предлагая зайти в другое, конечно же, точно не указанное время. Все эти «удовольствия» породили целую культуру подношений всевозможным тетям Аням из собеса и дядям Ваням из паспортного стола, а, проще говоря, наплодили целый пласт мелких чиновников, занимающихся бытовой коррупцией. Не говоря уже о главном меме «где карту открывали, туда и идите».

Новая эра цифровизации открыла для граждан мир электронных сервисов. Теперь вместо того, чтобы подбирать коньяк для дяди Вани или конфеты тете Ане, человек может все оформить просто зайдя в интернет. Внезапно оказалось, что система может работать и без коррупции!

- Мы были одними из разработчиков mos.ru - сервис, который получил мировое признание, - говорит управляющий партнёр digital-агентства Notamedia Сергей Оселедько, - Его разработка шла параллельно с созданием федерального проекта «госуслуги». Минцифры последние несколько лет активно разрабатывает и пытается внедрять стандарт госвеба, некие типовые решения. Но вопрос это, скорее, бюджета на создание, а не самой разработки. Например, бюджет столичного ДИТ (Департамент информационных технологий) сопоставим с бюджетом какого-то отдаленного небольшого региона. Это миллиарды рублей. Поэтому в Москве и «Безопасный город», и транспортная структура в части IT, и сервисы «Мои документы», и многое другое настолько хорошо сделаны. Конечно, расти есть еще куда, в будущем, думаю, что мы возьмем курс на голосовых помощников с искусственным интеллектом, чтобы любой пожилой человек, имеющий проблемы с пониманием новых технологий, смог получить необходимую ему услугу и помощь.

Но почему это «благо», которое так сильно облегчает жизнь идет с таким скрипом? Ведь на цифровизацию продолжают выделяться огромные деньги. Неужели, они оседают где-то по пути, не дойдя до назначения, а сам чиновничий состав не хочет, чтобы наступление «цифры», а с ней и прозрачности их работы, удалось?

Онлайн как неизбежность

По мнению учредителя АНО «Информационная культура» Ивана Бегтина, переход правительства на режим общения онлайн рано или поздно должен был произойти. Плюсы очевидны - меньше затрат на физическую инфраструктуру, кабинеты, офисы, переговорные, шофёров и так далее. Но минусы также существуют - непривычность коммуникации, коммуникационные "разрывы", больше утечек кулуарных переговоров.

- Есть еще одно не самое очевидное последствие, которое нельзя игнорировать, - говорит Бегтин. - Предположим, например, Мэрия Москвы перейдёт тоже в онлайн формат или администрация субъектов федерации и так далее. Какой останется смысл в массовых мероприятиях перед зданиями органов власти? Или как в некоторых постсоветских республиках происходили захваты парламента митингующими - это станет бессмысленно, потому что у власти пропадёт самоидентификация по месту нахождения.

Получается, онлайн гораздо быстрее приводит нынешнюю власть к революционной трансформации, чем вся системная и внесистемная оппозиция. Госсуслуги зачастую становятся приговором коррупции гораздо более неотвратимым, чем многие старания правоохранительных органов. А совещания онлайн вообще открыли новую ситуацию «абсолютной искренности». Теперь невозможно подмигнуть, замолчать вопрос или невнятно пробормотать нечто нечленораздельное, чтобы никто ничего не понял. Чиновники нехотя, но вынуждены учиться делать быстрые, четкие доклады, готовить понятные слайды и отвечать по существу.

Вот что говорят авторы телеграм-канала Котел #6 в комментарии для «НИ»: «Онлайн-формат гораздо удобнее традиционного и позволяет многие вопросы решать проще и оперативнее. Статусные подчиненные трепещут перед изображением Первого лица на экране так же, как и вживую, это хорошо заметно».

Но очевидные плюсы и позитивный отзыв экспертов разбивается об российскую действительность. На практике путь к цифровизации оказался тернист и дорог.

- Пятнадцать лет тому назад я был одним из первых экспертов, кто утверждал и приветствовал скорый приход мира победившего онлайна, — рассказывает политический консультант Олег Матвейчев, — Но, теперь, увидев эту утопию в реальности, я должен сказать, что у этого по факту свершившегося перехода есть и негативный эффект.

По словам Матвейчева, происходящий на наших глазах онлайн-переход показал, что эффективность многих процессов в нем меняется неоднозначно: например, классические техники «мозгового штурма» или командной работы в нем просто перестают работать. Как выяснилось, пребывая в виртуальных онлайн-взаимодействиях, исполнители часто попадают в ловушку «несуществования», тормозя управленческие процессы и затрачивая время на лишние и длительные согласования, а то и вовсе — на деятельность, не имеющую отношения к производительному труду. Так что, обычная «воровитость и некомпетентность» власти ещё и усиливается онлайн-переходом, в котором эти негативные факторы только усиливаются.

- За онлайн-сервисами ведь стоит то же самое государство, со всеми его язвами и недостатками, которые нам прекрасно понятны, — говорит экономист и политолог Михаил Делягин, — Как следствие, в том случае, если ваше обращение просто неудобно какому-то конкретному чиновнику, он вполне способен эффективно «спрятаться» за достаточно безличной процедурой онлайн-взаимодействия. Условно говоря, он ведь не рискует тем, что на личный приём к нему придёт разгневанный гражданин «с топором». Причём в онлайн-мире гражданам гораздо труднее самоорганизовываться: вы общаетесь с государством в своём «личном кабинете», это ваша «личная борьба».

Полцарства за цифровизацию

Сколько бы плюсов и минусов не перечисляли эксперты, мы все равно должны признать, что онлайн входит в нашу жизнь. Случилась бы пандемия или нет, это все равно бы произошло. Еще в 2009 году в России стартовал федеральный проект «Цифровое государство», в который за последние десять лет были «влиты» колоссальные ресурсы. Последняя редакция проекта предполагает, что власти страны распределят 235 млрд на переход государственных сервисов в онлайн. Хотя в варианте 2019 года на эти нужды планировали потратить «всего» 101 млрд рублей. Теперь же 25 млрд пойдут на электронное правительство, а 2,7 млрд рублей — на «президента-онлайн».

«Перспективы цифровизации правительства кончились с первым и последним президентским сроком Медведева: многие, кто исполнял тогда проект, не у дел или сидят. На это просто нет запроса у Кремля и Белого дома — цифровизация как процесс в результате приведет к хотя бы какой-то необходимости отчитываться гражданам и общественным структурам, а это уже никому неинтересно, да и «осваивать» средства лучше без чужих глаз» - подчеркивает автор телеграм-канала «Как-то вот так» в комментарии «НИ».

Чиновничья онлайн-фобия

Возможно, осознав, что век многих из их брата подходит к концу или как минимум теперь придется работать в полную силу, чиновники стали пусть и не откровенно, но всячески тормозить процесс ввода информационных систем.

- Вопрос стоит не в цифровизации, а в смене отношения к коммуникациям внутри и снаружи государства, - говорит Иван Бегтин, - До тех пор, пока в самом Правительстве РФ документооборот на бумаге, до тех пор пока обработка обращений граждан по 59-ФЗ и по 8-ФЗ тоже приоритетно на бумаге и так ещё много чего, полная цифровизация невозможна. Она, настоящая, а не хайповая, требует большой кропотливой методической работы, а у нас всё время гоняются за низковисящими плодами.

Эффективность использования немалых средств на «онлайн правительство» достаточно спорная. Госзакупки, например, задумывались, как самое «убойное» средство против махинаций с бюджетами. На заре запуска сайта госструктуры действительно честно выкладывали свои тендеры, в надежде на то, что неудобный интерфейс сделает свое дело и запутает вездесущих журналистов. Но СМИ быстро разобрались что к чему, полился шквал статей про люксовые автомобили и подарочные позолоченные икорницы. Спустя всего три года эта «ошибка» была исправлена и госслужащие, ответственные за публикацию закупок, научились мастерски маскировать необъяснимые нуждой заказы. Где документы не все представят, где «спрячут» личные «хотелки» в списки необходимых наименований, а если закупка происходит у единственного поставщика, там и скромное ТЗ вам никто показывать не обязан.

В своей недавней проверке Счётная палата выяснила, что деньги на электронное правительство тратятся уже второе десятилетие, но с весьма скромным, если не нулевым результатом.

Например, в отчёте Счётной палаты проанализирована грустная история портала www.gosuslugi.ru, на основе которого ещё в 2009 году планировали создать, без малого, «Электронное правительство». Идея была взята с интернет-портала Сингапура и подразумевала отслеживание личных запросов и контроль работы чиновников. Но уже в 2012 году занимавший тогда пост министра связи Игорь Щеголев сказал, что скоординировать сотни платформ разных органов и ведомств оказалось чрезвычайно трудной задачей. Кроме того, отследить, на что и сколько раз тратились средства, не получается.

- По поводу отчета Счетной палаты могу сказать, что хоть я и уважительно отношусь к их работе, но читать их выводы нужно аккуратно, понимая логику их проверки, - комментирует политолог Антон Хащенко. - Они берут документ и смотрят, какие были показатели на выходе, то есть, достигнуты «бумажные» цели или нет. Это не об оценке качества, а об оценке количества. Тот путь, который мы прошли с 2009 года по созданию цифрового правительства – это очень большой путь. Да, что-то могло получиться, а что-то нет, наверняка, закрыты не все вопросы, но то что сделано уже – это много. Есть вопросы межведомственных отношений, но их становится все меньше. Надо смотреть не по тем средствам, что потрачены, а по результату. Результат есть и он очевиден. Надо еще понимать, что когда показатели закладываются изначально, то это вещь не очень связанная с реальностью. Много факторов может повлиять на выполнение задачи: кризисы, та же пандемия.

Хащенко считает, что если бы мы не начали масштабную работу по цифровизации в 2009 году, то вряд ли нашим органам власти удалось бы так быстро выйти в онлайн, когда оказались на пороге пандемии. Понятно, что в некоторых отдаленных населенных пунктах все равно возникли проблемы с дистанционным обучением и удаленной работой, но это очень малый процент, единичные случаи. Например, представьте, если бы не было госуслуг, то как бы родители получали выплаты на детей, которые давал президент и сейчас на Новый год снова пообещал? Россия бы погрузилась в хаос, очереди стояли бы километровые. Поэтому Михаил Мишустин направляет курс правительства к цифровизации управления.

Сколько стоит день чиновника офлайн, почему наш президент не ведет твиттер и готовы ли сами россияне к уходу в сеть - читайте во второй части материала «НИ».