Победа на умолчании: почему в Китае уже нет пандемии коронавируса

Российский аналитик Павел Лузин усомнился в победных реляциях о борьбе с коронавирусом, которые приходят из Китая и тиражируются во всем мире. Он привел убедительные доказательства, мягко говоря, преждевременности таких выводов:

«Как и обещал, пытаюсь разобраться с китайской победой над коронавирусом. Подчеркну: я рассматриваю эту проблему исключительно в контексте социальной системы и с большой долей скепсиса. Да и как тут без скепсиса, если на февральских пиках в Китае фиксировали 6900 случаев в день (ох, уж эта фетишизация тестов), к середине марта — лишь несколько десятков в день, а все последующие месяцы — от нескольких до нескольких десятков случаев, и никто уже там от него не умирает?

С поиском материалов на китайском языке (кстати, очень отрывочных) мне помог добрый человек, профессиональный переводчик. Начну издалека:

1) В Китае все еще нет полноценного учета причин смерти. Так в 2016 г. в Китае умерло примерно 10 миллионов человек, а системой учета причин смерти был охвачен лишь 1743541 случай. Остальные просто умерли. Для справки: в России причина смерти устанавливается примерно в 100% случаев. Еще пример: в 2019 г. в Китае по группе «некоторые инфекционные и паразитарные болезни» официально умерло немногим более 25 тысяч человек при числе зарегистрированных случаев 10.2 миллиона; а в России ­— порядка 33 тысяч человек при числе случаев около 4 миллионов. Разумеется, в России эти болезни лечат не хуже, чем в Китае, а китайцы болеют не хуже россиян, только учет смертей в Китае устроен иначе, я бы даже сказал — несколько архаично. И судя по всему, в Китае смерть в больнице с большой вероятностью классифицируется по основным причинам. А если человека выписали и он вскоре умер, то, скорее всего, он просто станет еще одним умершим без указания причины.

2) Приближаясь к проблеме коронавируса как респираторного заболевания, вот еще порция данных из 2016 г.: только из тех самых классифицированных 1.74 миллиона смертей в Китае 235768 пришлось на хроническую обструктивную болезнь легких (ХОБЛ), а еще 32041 — на инфекции нижних дыхательных путей. Для сравнения, в России в том же году от всех болезней органов дыхания умерло 69 тысяч человек. Правда, десятилетием ранее с медициной и учетом все было еще хуже: в 2009 г. от всех болезней органов дыхания в Китае было официально зафиксировано немногим более 44 тысяч смертей. Так что Китаю надо отдать должное — колоссальный прогресс в результате планомерных действий на эффекте низкой базы.

3) При этом на весь Китай сейчас есть примерно 3.9 миллиона врачей, а в России — порядка 700 тысяч человек. Сопоставьте это с почти 10-кратной разницей в количестве населения сами. Также в Китае обеспеченность граждан больничными койками почти в 2 раза ниже, чем в России (4 на 1000 чел. против 8 на 1000 чел.): примерно 6.5 млн. против 1.17 млн. в абсолютных значениях. Проще говоря, доступ к медицинской помощи в Китае объективно имеют далеко не все, хотя прогресс тоже очевиден в сравнении с ситуацией конца 2000-х гг. — отсюда до сих пор высокая роль т.н. “традиционной медицины”.

Как же при таких вводных Китай справился с главной болезнью года? Волей политического руководства эта проблема была снята с повестки как больше не актуальная внутри страны. Во внешнем мире, конечно, Китай продолжает играть в коронавирус.

Свидетели «китайского чуда», конечно, могут возразить: а как же все эти карантинные QR-коды или коды здоровья в приложении WeChat (китайский фейсбук, инстаграм, мессенджер, платежная система и что-то еще в одном флаконе), дисциплинированные китайцы в масках и прочее? Зря, что ли мы все об этом как под копирку пишем с весны? Простите, но я не понимаю, как приложение WeChat с 630 миллионами активных пользователей внутри Китая может претендовать на тотальный охват. Да как вообще любое приложение для смартфона может претендовать на тотальность в Китае, где смартфоны есть «только» у 800 миллионов человек из примерно 1.4 миллиарда? И это мы не говорим о качестве самих приложений, о стабильности их работы, о багах, глюках и прочих сбоях. Хотя, разумеется, часть людей эти штуки использовала.

Да, китайские власти поначалу сами испугались вируса и ввели карантин. Разумеется, когда у вас общая популяция людей с одной только ХОБЛ не поддается учету, и оценивается примерно в 100 миллионов человек, новый непонятный респираторный вирус воспринимается как потенциальное стихийное бедствие. Но китайский карантин поддерживался вовсе не «цифровым тоталитаризмом», а вполне себе обычным, нам хорошо знакомым ­— живыми вахтерами (security в жилых комплексах), которых в стране свыше 5 миллионов человек и которые были главной карантинной силой: попробуй выйти, не отчитавшись, и попробуй зайти.

Плюс, конечно, принцип коллективной ответственности: соседи всегда настучат и выдадут, если что, и сделают все, чтобы чуть закашлявшийся за стенкой человек вместе с домочадцами из своей квартиры две недели никуда не выходил. Только как внутри таких ЖК остановилось распространение вируса — все равно загадка. Вообще, публично болеть в такой социальной системе не желательно. Как не желательно быть не китайцем: по весне были случаи, когда многих афроамериканцев, например, в Гунчьжоу изгнали из арендованных квартир просто потому, что китайцы считали их главными разносчиками вируса. Такой вот обыкновенный расизм.

Что касается масок, то культура масок в Китае — результат очень хреновой экологической обстановки. Смог, химическая мелкодисперсная взвесь (что там по угольным электростанциям в стране, кстати?), а местами и песчаные бури оставляют мало выбора. А десятки миллионов больных ХОБЛ передают привет. Но даже и тут маски в контексте непосредственно коронавируса имеют в большей степени ритуальный характер — где-то носят, где-то нет, кто-то стирает/меняет, кто-то нет. Так что не надо преувеличивать, и люди везде остаются людьми.

Конечно, китайская система усиленно пускает пыль в глаза не только своими QR-кодами, которые она на голубом глазу предлагает распространить на весь мир, и дисциплиной. Я полагаю, что и все эти реляции, когда якобы за 5 дней власти тестировали на вирус 11-миллионный город — это из той же оперы. Главное: красиво отчитаться и обеспечить видимость результата там, где это можно сделать без напряга. Кто работал с китайскими студентами или сталкивался с главными читерами планеты в компьютерных играх, тот знает.

По итогу китайского карантина вирус, разумеется, никуда не делся. И для поддержания бюрократического и социального тонуса («весной мы страдали не зря, а партия не совершала ошибок») единичные случаи ковида в Китае все же фиксируются. Но по большому счету, карантин дал китайской власти время осмыслить проблему и понять, что вымиранием коронавирус не грозит. Возможно также, что никакого карантина там и вовсе бы не было, если бы информация о вирусе очень быстро не вылезла в международное пространство, что для Пекина очень непривычная ситуация. И тут уже сработал принцип: не можешь предотвратить — возглавь.

Так что китайская “победа” над коронавирусом, как и “война” с ним — это результат политических решений, результат реакции системы на то, что было маркировано как проблема самой же властью. И сейчас Пекин должен с удовлетворением наблюдать, как западный мир, попав в логическую ловушку, изводит себя борьбой с этим вирусом...»