Надежда Белова: «Те, кого я защищала, написали на меня доносы...»

Вчера в Воронеже состоялось первое заседание по делу 36-летней Надежды Беловой, которую судят по статье об оправдании терроризма за комментарии в соцсети о взрыве в здании архангельского управления ФСБ в 2018 году.

История воронежской активистки Надежды Беловой напоминает недавнюю историю псковской журналистки Светланы Прокопьевой – обе они стали жертвами уголовного преследования по предъявленным силовиками обвинениям: только за то, что еще в 2018 году прокомментировали взрыв, устроенный 17-летним Михаилом Жлобицким у здания архангельского ФСБ.

Оставляя комментарии в социальной сети «Вконтакте», подсудимая Надежда Белова "действовала умышленно по мотивам неприязни к действующей власти и конституционным ценностям", - на заседании зачитал обвинительное заключение прокурор, который настаивал на том, что, в частности, комментарий «он в рай как мученик, а мы все сдохнем» под новостью о самоподрыве 17-летнего молодого человека в проходной Архангельского УФСБ, является оправданием терроризма. Сама же Белова пояснила раньше, что на момент написания комментария было известно лишь о взрыве и одном погибшем, и она полагала, что речь идет о сотруднике ФСБ, его активистка и назвала «мучеником». А сама фраза была отсылкой к словам президента Владимира Путина в клубе «Валдай».

Не понравилась следователям и другая отсылка – в комментариях она несколько раз упомянула «рязанский сахар». Это выражение появилось после об обнаружения в 1999 году в подвале многоквартирного дома в Рязани мешков с сахаром, якобы содержавших гексоген. Обвинение опирается на психолго-лингвистическую экспертизу, в которой, например, говорится, что автор комментариев «негативно оценивает современную власть в России, а также деятельность людей, поддерживающих политику В.В.Путина, в частности – сотрудников ФСБ.

Интересно также, что пост Беловой, оставленный во «ВКонтакте» давно удален, но – и это главное – местные власти вспомнили о нем весной этого года после того, как Надежда успешно провела две акции - против строительства магазина на месте парковки перед больницей и против отмены прямых маршруток из ее родного села Новая Усмань до Воронежа. Именно это, по словам Беловой, и возбудило чиновников. Более того, Надежда рассказывает о пытках, которым подвергли силовики, чтобы получить признательные показания. Белову не просто допрашивали и обыскивали, ее раздевали догола, сажали в изолятор. От показаний, данных под пытками, она отказалась. Лингвистическая же экспертиза обнаружила в том давнем посте Беловой «оправдание и пропаганду терроризма». В своем интервью DW активистка рассказала о своей жизни в период уголовного преследования. Там есть жутковатые подробности, к примеру о том, как люди, которым она помогла своими акциями, в знак «благодарности» написали на нее доносы....

Вот только несколько цитат:

- Мне в первый же день это сказали: «Ну что, доигралась ты со своей оппозиционной деятельностью». Мол, наша цель, чтобы ты перестала выступать - не посадят сейчас, посадят в следующий раз. Сына в детдом, а тебя - в тюрьму.

- И раньше, до суда, было ясно, что местным чиновникам я не нравлюсь. Их друзья писали мне оскорбления, угрожали, что сына и меня изобьют по дороге из школы. Я понимала, что глава села - фээсбэшник - не ограничится этим. Но надеялась, что не будет так страшно. Оказалось - страшно.

- Меня не то, что не поддерживают в моем селе, но и делают, чтобы я «присела». Называют сумасшедшей дурочкой. Я просила в местной группе «ВКонтакте» написать о моем деле, но администратор меня заблокировала. Некоторые женщины, с которыми я собирала подписи против отмены маршруток, написали против меня доносы, и их приобщили к делу. Хотя раньше восхищались и говорили: «Вот бы нам такую главу села!»

- Людей ведь запугивают, чтобы те не обращались в СМИ. Или же они сами думают, что стыдно и страшно вносить это на публику. Им же тут жить и работать еще, а дело пусть само как-то закончится. У нас же обвинения в терроризме воспринимаются как наркотики и педофилия. Это позор, отсутствие работы и будущего.

- Я размышляла, говорить ли, что меня раздевали догола в изоляторе, стыдно ли мне? Даже сына спрашивала, как он себя от этого чувствует. Он сказал, что ему не стыдно, и это они - подонки. Так что я решила, что мне нечего стыдиться.

- Я когда сказала мужу, что Ирина Славина - герой, он резко оборвал: "Никакой она не герой, она сдалась, это я герой, тебе помогаю". Он боится, что я повторю за ней.

- Мне, конечно, все намекают на срок, но там же нет ни одного доказательства вины! Мы когда переписывались со Светланой Прокопьевой, она сказала: "Тебя не посадят, потому что ты девушка и у тебя ребенок. Штраф будет, потом – ЕСПЧ (обжалование дела в Европейском суде по правам человека – прим. ред..)

- Денег на штраф у меня, конечно, нет. У моего папы есть дача, которую, конечно, не хочется, продавать, но видимо придется. Срок я не рассматриваю, потому что я не вижу смысла в принципе жить, если будет срок. Тюрьма в России - это пытки, гниение, холод, голод и унижение. Это медленная казнь.

- Мне, правда, жаль, что у нас в России не получилось гражданского общества. То ли после задержания, то ли после изолятора у меня было ощущение, что я всем должна сказать: "Ребята, идет гражданская война и репрессии. Либо живите осторожно, как мыши, либо давайте объединяться и бороться". Я ведь отличница, я должна всем помочь.