В издательстве «Книжники» выходит книга журналиста Матти Фридмана «Безродные шпионы: Секретные судьбы у истоков Израиля» о первых в истории Израиля разведчиках. Она производит впечатление ловко закрученного шпионского романа, однако описывает совершенно реальные факты. Четыре агента в центре повествования были частью разведывательного отряда, созданного во время Второй мировой войны. Все четверо были выходцами из арабских стран, как и многие другие члены подразделения, прозванного «Арабской секцией». С этого подразделения и начнется история Моссада, всемирно известной политической разведки Израиля. Книга «Безродные шпионы» показывает многогранность и сложность Израиля, который считает себя западной страной, но во многом живет по ближневосточным традициям. «Новые Известия» публикуют небольшую главу из этой книги:
Пока шла сборка бомбы, Якуба проводил разведку арабских контрольно-пропускных пунктов, через один из которых им предстояло проехать на пути к автомастерской. Таких КПП было три. Он подъезжал к охране, дружелюбно ее приветствовал, заводил беседу по-арабски, уезжал, потом возвращался. Задача была в том, чтобы приучить часовых к себе. Чем больше разгорались в последние недели бои, тем сложнее становился переход через разделительную линию. «Контакты с арабами сильно пострадали, — доносил один из офицеров еврейской разведки, сообщая о взаимодействии с арабами-осведомителями, сотрудничавшими раньше с информационной службой. — Контакт прерван арабами, опасающимися его сохранять; дороги перекрыты; Яффо и Тель-Авив почти полностью отрезаны. Несколько арабов, связанных с нами, арестованы». Разведке были необходимы ничейные пространства между сторонами. Но теперь таковые исчезали.
Одним из последствий этого стало частое использование маскировки и грима, усугубившее паранойю. В одном из документов еврейской разведки указывалось на использование арабскими боевиками британской военной формы для проникновения в еврейские районы. Там же говорилось: «Приходится предполагать, что они могут прикидываться и евреями». Так уже бывало: когда в 1944 году нацисты забросили в Палестину немецко-арабскую диверсионную группу, один из агентов-арабов выдавал себя за владеющего арабским языком еврея.
«Любой чужак, даже араб, появлявшийся в Яффо, старых кварталах Иерусалима, Рамле и других арабских районах, вызывал подозрение и становился объектом слежки», — писал учитель Саман во внутреннем документе о первых месяцах войны 1948 года. Он знал о неготовности своих людей и стремился выкроить больше времени на их подготовку. Учитель любил повторять арабскую поговорку: «Спешка — от дьявола, терпение — от Милосердного». Но грянула война, времени не осталось. Дьявол правил бал.
Утром в субботу два автомобиля поехали из еврейского сектора вниз, в Нижний, арабский город. Впереди, на заминированной машине, ехал Якуба, за ним, бампер к бамперу, катился Ицхак: он крепко вцепился в руль и не менял передачу, потому что не умел, — так и ехал на первой.
На первом ККП, на улице Алленби, охрана узнала Якубу.
— Салямалейкум.
— Вторая машина со мной, — ответил Якуба.
Второй КПП они тоже преодолели без приключений, но на третьем их остановили. Якуба придерживался тактики всегда говорить громче собеседника, причем первым. Это сбивало другую сторону с толку. Он высунулся из окна.
— Откуда ты взялся? — закричал он на часового. — Где тот, прежний?
— Отошел поесть, я его заменяю, — прозвучало в ответ.
— Гляди в оба! — посоветовал Якуба, притворившись арабским боевиком. — Машина за мной — наша.
Так они преодолели третий заслон. Доехали до автомастерской. Ицхак припарковался перед воротами, Якуба заехал внутрь. Во дворе было еще несколько машин; скорая помощь с ярким красным крестом сбоку стояла на прежнем месте, у навеса. Якуба остановил машину слева от нее. Откуда-то сразу выскочила троица механиков и стала орать, чтобы он убирался.
— Минутку… В чем дело? — Якуба вылез из машины, чтобы потянуть время. Такого быстрого развития событий он не ожидал.
Механики явно волновались. Его доводы их не интересовали.
— Убери машину! — крикнул один.
— Погоди, у меня вопрос. Тут такое дело…
— Наплевать! Сначала убери машину, потом поговорим.
Якуба снова сел за руль, включил заднюю передачу, объехал скорую и остановился справа от нее. Заглушил мотор, опять вылез. На него снова заорали, но он прикинулся глухим и потребовал старшего.
— Кто у вас тут главный? Поесть, что ли, отошел? Тут рядом есть где перекусить?..
Этому не было видно конца, но времени у него было в обрез.
Ицхак, сидевший в машине за воротами, мог только гадать, что творится внутри, во дворе. Он понимал, что что-то там пошло не так. У него был приказ уезжать, если напарник не выйдет через десять минут. Десять минут уже прошло.
Механики спросили Якубу, откуда он, он ответил, что из Яффо, — агенты всегда так отвечали, когда действовали в Хайфе. В Яффо они говорили, что приехали их Хайфы. Он перешел на крик, и это было не притворство, а страх: страх, что его схватят, страх провала. На кону стояли десятки жизней.
— Ну и бестолочи вы! — орал он на механиков. — Идите к черту! Невежи! — И прочее, что только приходило в голову.
Механики все равно его перекричали; пришлось снова сесть в машину и сделать вид, что он сейчас уедет. Он не знал, как поступить. Но они отвернулись, решив, что избавились от него, и этого хватило: он достал из бардачка плоскогубцы и раздавил ими колбу. Кислота потекла в презерватив. В его распоряжении было семь минут.
Он в последний раз распахнул дверцу.
— Попить хоть дадите?
Один из механиков небрежно указал на водопроводный кран. Якуба шагнул к крану, но вместо того чтобы остановиться, выскочил из ворот на улицу. «Олдсмобил» еще не уехал, только урчал мотором. Кодекс Пальмаха ставил дружбу выше приказа, поэтому Ицхаку даже в голову не пришло уехать. Он пересел на пассажирское место, потому что теперь требовался настоящий водитель.
Якуба прыгнул за руль, хлопнул Ицхака по колену и вдавил в пол педаль газа. Время в запасе как будто еще оставалось, но стоило им тронуться, как земля содрогнулась, машину тряхнуло взрывной волной, стало темно от наполнившей воздух трухи. Люди, смотревшие вниз с горы Кармель, решили, что в Нижнем городе взорвалась атомная бомба. Сразу за чудовищным взрывом наступила оглушительная тишина. Два агента увидели в зеркале заднего вида, как вздымается, потом медленно оседает черное облако.
Перевод с английского Аркадия Кабалкина