Валентин Катасонов: «Строительство электронного концлагеря остановить можно и нужно»

«Мы пока что живём в сумасшедшем доме. И то, что мы называем экономикой, на самом деле это доморазрушение.

В рамках данной модели мы можем получить только труху.

Сегодня российский рубль очень волатилен, как они выражаются, он постепенно обесценивается. Есть группы, заинтересованные в ослаблении рубля.

Ну а если случатся какие-то радикальные события, то может произойти просто полное уничтожение российского рубля.

2020-й год – судьбоносный, переломный. Сейчас на календаре уже сентябрь, и с моей точки зрения, произойдёт резкое обострение ситуации где-то на стыке сентября-октября.

Я не выступаю в роли какого-нибудь пророка или прозорливца, всё достаточно просто просчитывается.

Знаю, что на сегодняшний день многие компании, предприятия, да и банки тоже, с трепетом ждут истечения срока налоговых и кредитных каникул, потому что многие из них будут не в состоянии покрыть свои налоговые обязательства, обязательства по кредитам и прочие, например, связанные с арендой.

Так что будут массовые банкротства предприятий реального сектора экономики, сферы услуг, и это дойдёт и до банковской сферы. То есть массовые банкротства ожидаются также и среди коммерческих банков.

Я знаю, что на сегодняшний день многие компании, предприятия, да и банки тоже, с трепетом ждут истечения срока налоговых и кредитных каникул и моратория на банкротство, потому что многие из них будут не в состоянии покрыть свои налоговые обязательства, обязательства по кредитам и прочие, например, связанные с арендой.

Так что будут массовые банкротства предприятий реального сектора экономики, сферы услуг, и это дойдёт и до банковской сферы. То есть массовые банкротства ожидаются также и среди коммерческих банков.

Это очень серьёзное событие. И власти его тоже просчитывают и поэтому не исключается вариант, что эти каникулы и мораторий будут продлены ещё на полгода.

Но если вот так тупо продлевать эти каникулы и этот мораторий, то ещё через полгода мы будем иметь уже полное кладбище, потому что тогда уже никто не будет в состоянии покрывать свои обязательства.

На самом деле, с самого начала нужно было действовать совершенно по-другому. Либо предусматривать отмену некоторых налогов, по крайней мере, на период острого кризиса, либо проводить какую-то реструктуризацию долга.

Но я чувствую, что власть не будет использовать весь этот набор средств. Либо будет тупо требовать эти налоги и долги по кредитам, либо тупо будет пролонгировать каникулы и мораторий.

И на осенние события накладывается ещё один фактор, который, вроде бы, находится далеко за пределами России, я имею в виду американские выборы, которые пройдут 3 ноября.

Уже сейчас в США говорят о вмешательстве России в начинающийся процесс предвыборной кампании. Нетрудно догадаться, что Россию обвинят во вмешательстве в предвыборный и выборный процессы при любом исходе.

И американские спецслужбы, особенно АНБ, уже предупредили, что в этот раз не будут проявлять малодушие, как в 2016 году, и нанесут киберудары по российской экономике и по России в целом.

В лучшем случае, эти удары могут блокировать работу предприятий сферы реальной экономики, сферы услуг, банковской сферы, ну а в худшем случае могут даже спровоцировать какие-то техногенные катастрофы.

Скажем, блокировка каких-либо операций на атомной электростанции чревата Чернобылем. Так что это очень серьёзный внешний фактор.

К сожалению, я не вижу никаких серьёзных мер со стороны российской власти по возможному отражению этих атак.

Да, конечно, можно сказать, что есть статистика, которая показывает, что только одна из десяти или ста кибератак заканчивается положительным для атакующего результатом.

Но если таких атак будут тысячи и тысячи, то всё равно это будет очень серьёзный удар по России.

Что будет к концу года, трудно сказать. Но ясно, что если в стране начнётся хаос и неразбериха, то российский рубль вообще может превратиться в труху.

Мы как-то непропорционально много уделяем времени вопросу валютного курса рубля.

В нормальной экономике курс рубля не должен обсуждаться, потому что рубль это национальная денежная единица и нас, как людей, участвующих в процессе экономического созидания, потребления товаров и услуг должна интересовать, прежде всего, покупательная способность рубля, а не валютный курс.

А то, что мы постоянно задаёмся вопросом о том, каким будет валютный курс рубля означает, что, нарушается даже российское законодательство. Значит, иностранная валюта ходит внутри России, используется, а это сигнал, что «что-то не в порядке в Датском королевстве».

В России должен быть рубль. И когда мы перестанем обсуждать валютный курс, это будет означать, что мы возвращаемся к нормальной экономике.

Пока что у нас в стране ничего в лучшую сторону не меняется.

После того, как в январе этого года произошла смена караула – я имею в виду, правительства, пришла новая команда во главе с Мишустиным.

Продолжаются те же энтропийные процессы, даже, может быть, они ускорились.

Он, конечно, слабовато разбирается в экономике, но неплохо разбирается, можно даже сказать, хорошо разбирается, в двух сферах – цифровизации экономики и сборе налогов.

Но опять же, как именно он в этом разбирается? Он получает некую команду и чётко выполняет её. Но, к сожалению, и господин Мишустин, и остальные члены правительства, за деревьями слабо понимают, что такое лес.

Им кажется, что они выстраивают светлое цифровое будущее России, а на самом деле они же не видят этих чертежей, они выстраивают какие-то стены, не понимая, что это стены электронного концлагеря.

Десять лет назад я предупреждал, чем может закончиться цифровизация. Сегодня даже люди творческие – типа Никиты Михалкова, уже это чувствуют.

Я говорил, больше опираясь на логику, а они опираются больше на эмоциональную составляющую, но она тоже нужна.

Так что необходимо, конечно, нажать на тормоза.

Некоторые говорят, что процесс запущен и остановить его нельзя.

Нет, его можно и нужно остановить. И это не так сложно».