Российские национальные цели: как будет создаваться новая среда обитания

Елена Иванова, Наталья Сейбиль

Наряду с борьбой с бедностью и повышением ВВП, российские власти попытались описать программу улучшения жизни россиян не только в привычных терминах построенных квадратных метров жилья и протянутых километров дорог, но и с помощью пока малоизвестного и не очень понятного для русского уха «индекса качества городской среды».

Благоприятная городская среда

С 2019 года Минстрой использует новую методику. По 36 показателям измеряется не только озеление и наличие дежурных скамеек, но и доступность спортивной инфраструктуры, безопасность дорожного движения, развитость сферы услуг, состояние жилищного фонда, обеспеченность коммунальной инфраструктурой.

- Это переход к таким показателям, как удовлетворенность населения, обеспеченность социальной инфраструктурой, возможность доступа к объектам культурного наследия. То есть, это гораздо более серьезные вещи, и это был нормальный шаг,- говорит Виталий Стадников, доцент высшей школы урбанистики им А.А. Высоковского НИУ ВШЭ. - Я советник губернатора Самарской области. Когда я пытаюсь убедить губернатора в том, что есть необходимость смотреть не только на объемы ввода жилья, но и на качество, благоустройство, обеспеченность социальными объектами и даже на сохранение наследия, то индекс качества среды является потенциальным показателем эффективности работы губернаторов, который пока не включен в их KPI (ключевые показатели эффективности.- "НИ") , но который будет явно включен, и на который стоит опираться при переходе от учета расходов к качеству.

Попытка правительства оценить качество жизни городского населения понятна, ведь две трети россиян проживают в городах. Наконец, до власти дошло, что не только размер кухни влияет на хорошее настроение людей. В 2019 году власти проанализировали 1114 российских городов. «Благоприятным» оказался каждый четвертый город, который набрал 164 балла и больше. Теперь Минстрой будет выполнять поручение президента.

- К 2024 году необходимо повысить индекс качества городской среды на 30 процентов и сократить количество городов с неблагоприятной средой в два раза. Индекс качества дает понимание того, какие сильные и слабые стороны есть у каждого города, и какие дальнейшие шаги нужно предпринять органам власти, чтобы жизнь в их городе была комфортной, безопасной и удобной», - объясняет на сайте Минстроя министр Владимир Якушев.

У профессионального сообщества к новшеству много вопросов . До идеала ему далеко.

- Этот индекс – чиновничье изобретение. По-моему, он может хоть в 10 раз увеличиться, он не адекватен. Есть масса игр, как улучшить показатели. Взяли и изменили границы муниципального образования, прирезали к нему лес - увеличилось озеленение, - считает профессор Международной академии архитектуры Максим Перов.

Другие урбанисты говорят, что индекс – это попытка перейти от количественной оценки к комплексному видению.

- До этого это были квадратные метры в год жилья или количество населения. Исходя из этого, у нас произошло такое экстенсивное загаживание территории вокруг больших городов. Происходит, произошло и пока будет происходить, - добавляет Виталий Стадников.

Нормативная база не приведена в соответствие с новой методикой оценки, поэтому реализовать даже этот ограниченный набор мер можно только в городах с авторитарной системой управления, как говорят эксперты и указывают на Москву и Казань. Там, где не существует авторитарности власти, где местные власти слабые или подчинены корпорациям, или рычаги влияния распределены по группам, новые подходы тонут в саботаже. Нужно принимать новые показатели, СНиПы, СанПиНы и прочие пожарные нормы, чтобы понятийные показатели нового понимания города отражались в нормативной базе.

- Социальная система – школы, сады – они должны быть «перепродуманы» по своим форматам, потому что сейчас они по своей идеологии рудиментарны. И видно, что вся нормативная база не способна реализовать их в том виде, в котором они прописаны в нормативах.

Метры против среды обитания

Новый правительственный план – это не только дорога в будущее, но и поле битвы за интересы и большие деньги. До 2024 года строительный комплекс выйдет на 120 миллионов квадратных метров жилья в год – и останется на этом показателе до 2030 года.

- Эти объемы ввода, которые пытаются засунуть как целевые показатели – это проекция интересов крупных землевладельцев и застройщиков, то есть, строительного комплекса и крупных землевладельцев, которые в нулевые накупили, а точнее сказать, за бесценок получили сельхозугодья, перевели их земли под строительство жилья и теперь всеми правдами и неправдами хотят попасть в программу «Жилище», чтобы все сети протянули бесплатно, а они на своей земле построили квадратные метры эконом-класса и их быстренько распродали, - говорит Виталий Стадников.

С принятиям Земельного кодекса в 2001 году земля в России стала товаром. Инвесторы хотели все земли, которые только были доступны. Жена бывшего мэра Юрия Лужкова Елена Батурина скупила половину Белгородской области. Роман Абрамович, Владимир Евтушенков, бывшие мэры и губернаторы прикупили земли в Московской области. И хотя с 2005 года лендлорды могут менять назначение земель, кризис 2008 года ударил по землевладельцам. В одной Московской области на начало 2020 года из 1,5 миллионов га сельскохозяйственного назначения 300 тысяч готовы к продаже. После начала пандемии ситуация на земельном рынке остается неопределенной. По разным причинам, крупные владельцы скидывают земельные активы, а количество участков, которые не могут продать годами, накапливаются. Много участков и с переведенным назначением в 30-километровой зоне Москвы. Часто владельцы требуют завышенные цены, на некоторых землях есть обременение. Тогда попадание в правительственную жилищную программу – лучший выход из ситуации. На это никаких лоббистских усилий не жалко.

Однако девелоперы и лендлорды хотят совсем не то жилье, о котором говорят архитекторы и урбанисты, которые не верят, что благоприятная среда может быть создана в районах многоэтажного многосекционного микрорайонного типа, даже для таких городов, как Москва и Петербург. Однако 120 миллионов квадратных метров в год места для архитектурной фантазии не оставляют.

- 120 миллионов метров. Кто его купит? Абсолютно непонятно. Построено оно будет на окраинах в чистом поле. Эти цифры бессмысленные и вредные, - говорит Максим Перов.

Что делать с мусором

Как показывает план, власти за десять лет намерены решить проблему твердых коммунальных отходов на 100%. В этом году будут переработаны меньше трети ТКО. После того, как в мае этого года было объявлено о том, что ВЭБ, Ростех и Росатом построят в 25 туристических центрах страны мусоросжигательные заводы за 600 миллиардов рублей, сомнений не осталось, какой путь переработки ТКО был выбран.

- Мусоросжигающие заводы – это крайне опасная история. Мы решаем одну проблему, а получаем другую. Это дикое загрязнение поверхностной атмосферы. Они делают только одно – позволяют резко уменьшить объемы ТКО. Как говорил великий Пирогов: «Чем отличается яд от лекарства? Только концентрацией». Уменьшение объема приводит к повышению концентрации. А куда вот эти остатки девать, ведь их потом тоже придется захоранивать. Но они становятся высокотоксичными отходами. Поэтому люди выходят на улицу и борются, и это правильно. Но они борются за то, чтобы этих заводов не было рядом с ними. Это проблема социума, экологии и экономики. Социум на стороне экономики, а в экономике все упирается в деньги, - говорит Владимир Экзарьян, заведующий кафедрой экологии и природопользования РГГРУ им. Серго Орджоникидзе.

В начале этого года в Петергофе и Ломоносове люди протестовали против строительства мусоросжигательных заводов в Петродворцовом районе Петербурга и приводили экономические аргументы. Петербург – регион энергоизбыточный, а энергия, получаемая при сжигании мусора, значительно дороже той, которая получается при сжигании газа. « Все понимают, что чиновники будут «ни мытьем, так катанием» протаскивать мусоросжигание, потому что им и дружественному им бизнесу выгодны наиболее дорогие методы утилизации ТКО,» - сказал Председатель Северо-Западной межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый крест» Юрий Шевчук.

Остаётся надеяться, что общественность узнает больше, каким именно способом правительство намерено победить мусор. «НИ» будут сообщать об этом.

Чистый воздух городов

Еще один из пунктов плана по созданию комфортной и безопасной среды для жизни – трехкратное снижение опасных для здоровья выбросов до 2030 года. Экологи говорят, что самое простое – это начать с автомобильного транспорта. И хотя для нашей бедной страны полный переход на электромобили, который запланирован к 2035 году, например, в Великобритании, вряд ли возможен, но ввести более строгие требования к машинам, чтобы ограничить вредные выхлопы, вполне возможно.

Более сложная проблема с российскими предприятиями. Большинство из них построены еще в прошлом веке, а некоторые – в позапрошлом. Их нужно закрывать, а закрывать нельзя. Вместо экологической проблемы власти получат социальную.

- Снижение выбросов – это абсолютно реальная вещь. Нужно вначале сделать грамотный экологический аудит всех предприятий, а потом нужно будет контролировать три параметра: выбросы, сбросы и отходы, - говорит профессор Экзарьян.

На Западе сейчас создаются кластеры, когда однотипные однопрофильные предприятия строятся компактно. Очистные сооружения строятся для всех, поскольку состав отходов один и тот же. У нас на одном пятачке стоят разнопрофильные предприятия, и отходы у них разные, говорит Владимир Экзарьян. Вкладывать деньги в очистные сооружения – это большие вложения. Поэтому если государство проведет реорганизацию этих предприятий, это может частично решить проблему. Главное – нужно инвестировать.

Подключите университеты!

Правительство всерьез озаботилось опасными объектами накопленного экологического вреда. Речь идёт о свалках, полигонах, шламонакопителях, прудах-отстойниках, отвалах горных пород, которые остались как с советских времен, так и возникли в новейшее время, когда собственники не смогли или не сумели ликвидировать вредные отходы. Во многих странах ликвидацией таких горячих точек занимается государство. Теперь эти объекты внесены в план по выполнению национальных целей.

Экологи говорят, что В Росатоме есть такое понятие – объекты ядерного наследия. Это могильники с радиоактивными отходами или загрязненные объекты. Для их ликвидации либо поддержания в безопасном состоянии расходуются государственные средства. Но есть много других ничейных неядерных загрязнителей.

- А у нас есть такие ничейные объекты, и кто-то должен взять их на баланс. Надо их обследовать и делать кадастры этих объектов. Сколько раз мы им говорили: Ребята, давайте сделаем кадастр таких объектов, сделаем экологический аудит таких объектов. Подключайте университеты! В ответ – нет сил. Каких сил нет? Давайте подключим студентов, экологов, гидрологов, гидрогеологов, гидрометеорологи – все они могут в этом участвовать. Это сделать несложно, главное – подготовить методику и определить показатели. И тогда мы будем иметь да, довольно обобщенный, но кадастр всех точек, - рассказывает профессор Экзарьян.

Если в прошлом году были ликвидированы 17 таких объектов, то на этот год намечены 57 объектов по всей стране. Работы ведутся в рамках проекта «Чистая страна». Так, был ликвидирован шламонакопитель «Белое море» на территории завода «Капролакнам» в городе Дзержинске Нижегородской области, где хранились 4 миллиона кубометров отходов 4-го класса опасности. На это было потрачено более 2 миллиардов рублей, или 520 рублей за 1 кубометр отходов.

Гринпис указывает, что у них в базе есть 203 объекта, где размещено более 10 миллионов тонн особо опасных отходов производства. Это особо крупные объекты, а сколько их по всей России, видимо, предстоит только узнать.

«Реки Волги больше нет»

Отдельной строкой в экологической части программы стоят проекты по экологическому оздоровлению водных объектов Волги, Байкала и Терлецкого озера. По Байкалу есть хорошая большая программа, говорят эксперты. Они финансируется и входит в одну из 14 подсистем национального мониторинга Российской Федерации. Власти ведут мониторинг как воды, так и прибрежных территорий.

О реке Волге профессор Экзарьян даже говорить не хочет:

- Больше никогда не говорите о реке Волге. Реки Волги нет давно. Есть Волжский каскад водохранилищ. Это природно-технический комплекс, который создал человек. Если бы человек грамотно организовывал ее эксплуатацию, правильно бы спускал воду для разных целей, то все было бы хорошо. А сейчас вода в Волгоградском водохранилище цветет. Это называется «экстрафикация». Это происходит потому, что вода не проточная. Открыли плотину, сделали попуски. Но попуски у нас делают по другим поводам. Они направлены только на энергетику. Но попуски нужно включать для рыб, для экстрафикации. Экологической системы «Волга» нет.

По Волге наблюдение крайне затруднено, потому что очень много источников заражения. Целью программы может быть только защита воды. Экологическую систему «Волга» вернуть уже нельзя. Точка гомеостазиса, или невозврата, пройдена. Аральское море тоже нельзя восстановить. Если власти захотят, можно попытаться создать что-то новое, что будет немного напоминать Арал или Волгу, говорит Владимир Экзарьян.

- Рыбинское водохранилище начало заполняться в 1941 году, а заполнилось в 1947 году. Там затоплены огромные территории, там затоплены города. Когда я приезжал сюда, капитан катера надевал полную форму, команда выстраивалась на палубе, капитан давал сигнал. Это было прощание с городом, который был внизу. Это Россия! Живем в России. Это не понять. И никакой нацпроект тут не поможет.