Президент Лукашенко выбрал курс на евроинтеграцию, считает руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков. Теперь его главная задача - провести выборы, и как можно тише. Но и они могут принести много сюрпризов. Российские власти не готовы к смене парадигмы отношений, хотя они должны были научиться на ошибках украинской политики, которые привели к потере Русского мира.
- По поводу ЧВК есть две версии. По первой версии, это придумал сам Лукашенко. То ли они летели в другую страну, то ли Лукашенко их сам и позвал, а потом подставил. По второй версии, ЧВК там есть, и не по приглашению Лукашенко. Получается, что то, что говорит белорусский президент, - это правда.
Надо сказать, что Минск был перевалочным пунктом во время пандемии. Россия была закрыта, а из Минска много куда можно было летать. И хотя граница между Россией и Белоруссией была закрыта, говорили, что можно было дать 10 тысяч рублей и спокойно ехать туда или обратно. ЧВК – это не российское государство. Если они действительно там, то неопределенный статус позволит замириться. Так уже было не раз, например, в Африке, когда Москва говорила, что это не мы, и предпринимались какие-то действия закулисные. Так и здесь. Это показывает, что Кремль – это не монолит, не однородный. Если говорят, что кто-то с кем-то договорился, это совсем не означает, что это было первое лицо. Возникает вопрос: с кем договаривались? И дальше начинается перекидывание горячей картофелины. Все происходящее – это не в интересах Москвы вписываться за вагнеровцев.
Вопрос в другом – был ли план "пошатать" ситуацию или нет.
Сейчас у президента Лукашенко много вариантов поведения, он может быть и с Россией, и с Евросоюзом, но как политик, он не любит, чтобы у него были связаны руки. До нынешних событий к нему прилетал премьер Мишустин, и американцы у него были, но одним из ключевых моментов была Европа. ЕС подтвердила Лукашенко, что если выборы пройдут ровно и без эксцессов, Европа готова потерпеть Лукашенко еще один срок, после чего может начаться евроинтеграция, которая сделает интеграцию с Россией невозможной. Поскольку евровариант для Лукашенко оптимальный, видимо, он на него решился.Лукашенко принял, скорее всего, курс на Европу. Никакой интеграции с Россией не будет, Лукашенко опасается как американских, так и российских спецслужб.
Эта история – окончательный разрыв с Москвой. Я не представляю, как можно собирать союзное государство на фоне всей этой историей с подготовкой майдана в Белоруссии.
Самое главное для него – провести выборы, и провести их тихо. Я не думаю, что Лукашенко отменит выборы. Он может набрать рейтинг за счет антимосковской повестки. Но удержание власти диктаторами – сплошные риски и никаких возможностей. Очевидно, что уровень поддержки оппозиции достаточно высокий. Мы же не знаем, какой рейтинг у Лукашенко. Даже те рейтинги, которые публикует администрация президента Лукашенко, показывали ноздря в ноздрю. Вокруг Светланы Тихановской собралась оппозиция, она, очевидно, будет второй. То есть, опрокидывающее голосование возможно. И саботаж избирательных комиссий тоже возможен.
Мне кажется, что ситуация сейчас такая, которой с Белоруссией не было никогда. Все мыслят сложившимися категориями, что Лукашенко дожмет, как-то победит. Почему не учитывать второй вариант, что это «как-то» не произойдет, и Лукашенко не останется у власти? Почему бы нашей власти не начать выстраивать новые форматы отношений с Белоруссией, кроме переговоров «пацанатов»? Украинская история показала, что потеря одного Януковича может стоить потери всего русского мира.
Российская власть не умеет, или не хочет, или считает, что сложные договоренности не окупаются. Проблема в том, что как в России, так и в Белоруссии не было последние двадцать лет политики. Там была мертвая звенящая тишина, и посреди нее стоял батька, который, как в колхозе, расставлял все по полочкам. И вдруг – с одной стороны, ставленник Москвы (Виктор Бабарико,- "НИ"), с другой стороны, ставленник Вашингтона (Валерий Цыпкало - "НИ"), с третьей - ставленник Евросоюза. Концепции различные, улица – полный набор, как на Украине, где готовились десять лет, и политические споры не утихали. Такого в Белоруссии не было никогда.