Тема старообрядчества снова вошла в моду в России. Не так давно старообрядец Данила Зайцев, родившийся в 1959 году в Китае и выросший в Аргентине, получил престижную литературную премию за свою незатейливую автобиографию«Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева». Он принадлежит третьему поколению староверов и рассказал в своей книге о том, как пытался вернуться на историческую родину – была в России такая программа – однако, столкнулся с непривычными для себя и такими привычными в нашей стране бюрократией, коррупцией и откровенным надувательством. Так что, чтобы решиться на возвращение, нужно очень хорошо подумать.
Эту тему подхватил известный российский тележурналист Алексей Пивоваров, который слетал со съемочной группой в Бразилию и пообщался в глубине тамошних джунглей с русскими староверами. Пивоваров утверждает в своем фильме, который набрал уже полтора миллиона просмотров в Сети, что они выглядят и мыслят почти так же, как русские крестьяне до Октябрьской революции. Только вместо привычной русской капусты выращивают авокадо, манго и маракуйю:
«Мы слетали в Бразилию, чтобы запечатлеть быт этих людей, которые сто лет назад покинули свою Родину, но на самом деле оказались единственными, кто до сих пор живет в той России, которую мы безвозвратно потеряли....»
Тут возникает немаловажный вопрос: уместна ли, при всей экзотичности этого фильма, романтизация русских староверов, свойственная его авторам? Вот что по этому поводу думают зрители
Блогер Магомед Курбанов сравнил проблемы бразильских староверов, которые неизбежно возникнут у них при переезде на родину, с проблемами жителей, к примеру, кавказских аулов современной России:
«Алексей Пивоваров снял для канала «Редакция» документальный фильм «Как живут русские старообрядцы в Южной Америке». Эта работа про жизнь русских староверов, давно обосновавшихся в Бразилии. При этом некоторые из них сейчас начинают возвращаться в Россию – жить на Дальнем Востоке в рамках государственной программы. Это главный лейтмотив фильма.
Это реально очень качественный документальный фильм. Можно сказать, в лучших традициях парфеновской школы: шикарные натурные съемки, внимание к деталям, трепетное отношение к героям, к их взглядам, к их образу жизни. Фильмы Алексея Пивоварова почти всегда отличаются и постоянной попыткой показать что-то жизнеутверждающее, что-то позитивное. Даже в безнадежных ситуациях, историях им характерен этот поиск светлого в конце тоннеля. Фильм про бразильских русских в этом плане вообще показательный и, неизбежно переходя уже к содержанию фильма, возникает ряд разных мыслей, вопросов, возможно, и не столь оптимистичный как у самого автора в конце фильма.
Даже я, мусульманин, в некоторых вещах достаточно консервативный, понимаю, что мы – современные россияне – и эти русские с далекого континента уж слишком разные. И речь тут не о вере и религии, на которые сделан акцент даже в назывании фильма. Слава Богу, в нынешней России нет гонений на староверов и этот момент не будет проблемой для них при переезде. Разные мы в культурологическом смысле, в межличностной коммуникации, в быту.
Многие зрители российского Кавказа наверняка заметят много общего, знакомого, даже близкого для себя в укладе героев фильма, особенно те, кто проживает в сельской местности. Причем как мусульмане, так и кавказские русские. Наверняка много родного для себя обнаружат и жители деревни в условной Томской области. Но фокус в том, что у всех этих россиян в шаге, в часе езды другая жизнь (обозначим ее как «город»), где давно все по-другому и эта другая жизнь привлекает молодежь, она к ней (в силу совершенно разных причин) стремится. А потом, оказавшись в городе, даже самые консервативные представители этой молодежи пытаются находить, идти на какие-то компромиссы. Готовы ли, смогут ли эти переселенцы удержать своих детей от этого всего? Не потеряют ли они ту самую уникальность, которая так живописно показана в фильме?»
Еще более критично о пивоваровском пафосе высказался политолог Дмитрий Некрасов:
«С огромным интересом посмотрел фильм Алексея Пивоварова о жизни в Бразилии российских староверов, бежавших в свое время от большевиков. Правда очень фактурно и это тот редкий случай когда полтора часа картинки могут рассказать больше, чем сотни страниц текста.
В той составляющей фильма, которая содержательно аналогична антропологическому изучению примитивных племен Амазонки, фильм прекрасен. Но «гражданская позиция автора» вызвала у меня глубокое недоумение.
Я абсолютно разделяю общие оценки Пивоварова о том, что дела в России развиваются не в том направлении, и «все не так ребяты». Однако констатация, что «все не так» сильно отличается от понимания, что конкретно «не так» и где искать образцы, чтобы стало «так».
1. Общины, которые противодействуют браку своих членов с иноверцами, запрещают покупать в городе одежду и значительную часть продуктов, заставляют женщин ходить только с косой, практикуют браки в 14 летнем возрасте и т.д. и т.п. это религиозные фундаменталисты, ничем не отличающиеся от исламских. Это религиозная секта.
Вся их идеология и стиль жизни абсолютно антимодернизационнные. Это архаика чистой воды. Опасная архаика родственная антимодернизационной повестке РПЦ, которой внутри страны «либеральная общественность» противостоит. Можно конечно умиляться тому как они говорят «туды сюды, тутося» и носят броды и домотканые косоворотки с сарафанами. Но отдельные племена Амазонки тоже делают забавные татуировки и прокалывают себе щеки деревянными трубками.
Вряд ли на этом основании кто-то в здравом уме будет показывать их в том ключе: «ах как хорошо живут ребята нам бы так». И связывать возможное возрождение страны с тем, чтобы этих туземцев с трубками в щеках завезти в Москву.
Фильму явно не хватало фактуры про домашнее насилие, сломанные судьбы и разные другие эксцессы, которые это старообрядческое благолепие скрывает. (Понятно что их сами старообрядцы не покажут, но предположить можно).
Когда Дудь ищет образцы для «прекрасной России будущего» в Кремниевой долине, это понятно. Но когда в той же стилистике и с тем же гражданским пафосом подается жизнь архаичной религиозной секты, это выглядит ну очень странно.
2. В фильме можно наблюдать редкий пример того как либеральный журналист нашел в современной России полезного хорошего чиновника, занимающегося делом и похвалил его. Офигеть каким делом: за 10 лет переселил аж целых 120 человек староверов из Америки на Дальний Восток. Просто слов нет какое эффективное использование государственных ресурсов и первостепенная по значимости проблема страны.
3. Разговоры про ужасное состояние российского сельского хозяйства всегда вызывают у меня раздражение, как прямо противоречащие действительности и демонстрирующие нежелание говорящего минимально разобраться в теме.
Сельское хозяйство едва ли не единственная отрасль российской экономики которая стабильно растет даже в течение последних 10 лет общей стагнации. Растет темпами свыше 5% в год. Растеневодство и вовсе превысило показатели конца 1990-х почти в 2,5 раза, а советские пики почти в полтора. Экспорт сельхозпродукции за 20 лет вырос больше чем в 10 раз.
Не надо путать состояние сельского хозяйства и состояние деревни. Деревня деградирует и обречена на дальнейшую деградацию. Просто потому, что для того, чтобы прокормить Россию да еще и быть мировым лидером в области экспорта сельхозпродукции на селе достаточно в 10 раз меньше людей, чем там живет сейчас.
Современные агротехнологии не требуют много людей эти люди обречены уехать за работой из деревни в город. Надо не деревню спасать, а помогать людям переезжать оттуда, где работы нет и не предвидится. Причем не предвидится не потому, что с сельским хозяйством все плохо, а ровно потому, что оно стремительно развивается и модернизируется, а следственно сокращает людей.
Заброшенные поля где-то в Нечерноземье это тоже прямое следствие модернизации сельского хозяйства. С 1990 года обрабатываемая пашня в России сократилась на 25%, а урожай вырос почти в 1,5 раза. А поскольку у нас и сегодня урожайность с гектара в 3-5 раз ниже чем у мировых лидеров, то существует огромный потенциал роста производства без увеличения площади пахотных земель, или даже с дальнейшим ее снижением. И пахать гораздо более осмысленно в южных плодородных регионах, логистически близких к экспортным портам, а не под Москвой, где превращение пашни в коттеджный поселок более чем рационально.
Демонстрация агропроизводства староверов как суперсовременного, очевидно выдает тот факт, что автору фильма не доводилось бывать в действительно современном агрохолдинге где-нибудь на Кубани, где не на старых тракторах по GPS (вот чудо) ездят, а с помощью группировки спутников в реальном времени вегетацию на полях отслеживают. Понятно что агрохолдинги они у плохих, сросшихся с властью, олигархов, гораздо менее симпатичных, чем бородатый сектант в косоворотке. Но не может в современном мире хозяйство на 100 гектар быть столь же эффективным, как хозяйство на 100 000 гектар. И передовые российские агрохолдинги на десятки лет технологически опережают показанных староверов, собравшихся поднимать российское сельское хозяйство.
Я все это к тому, что в XIX – начале XX века в головах россиян тоже звучало «все не так ребяты». И проблема тоже была в том, что наряду с совершенно справедливой критикой царизма, это «все не так» сопровождалось любовью к очень странным образцам того что же «так». Вот общиной все восторгались – получили колхозы, про идеалы французской революции говорили – получили ГУЛАГ. И далее по списку.
Между «все не так», «не так конкретно это и это» и образцы для «так» брать там-то колоссальная дистанция. Можно конечно из общей посылки что все «не так» делать частный вывод, что и с сельским хозяйством «не так», но подобная логика приводит к тому, что когда вдруг возникнет шанс поменять «не так» на «так», по незнанию и нежеланию разбираться снова поменяют «не то» на «не туда».
А так фильм очень интересный. К просмотру рекомендую...»