Арест главы Хабаровского края Сергея Фургала заставил многих аналитиков задуматься над причудами российского правосудия и ужаснуться им. К примеру, известный журналист и писатель Александр Архангельский отметил в своем блоге:
«... я не про конкретных людей, не про сравнение сюжетов, я про другое. Фургал - губернатор пограничного региона, с особым военно-стратегическим значением. Значит, его проверяли насквозь.
Сафронов - сотрудник военно-стратегической корпорации РосКосмос. Значит, его проверяли на просвет.
И вот теперь утверждается, что Фургал убийца, а Сафронов шпион.
Это что, война двух управлений ФСБ? Проверяющих - и проверяющих проверяющих?»
Неожиданно исчерпывающий ответ на этот вопрос дает в своем блоге прокремлевский политолог Алексей Чадаев:
«Кейс Фургала интересен в контексте нашей системы двойного права. О том, как она работает, знает каждый ребёнок. Ты можешь совершать преступления с точки зрения формального права, но до тех пор, пока не переступил черту в зоне неформального права, ты на свободе и в относительной безопасности. Однако как только ты сделал заступ с точки зрения той, второй системы - будь готов к тому, что тут же поднимут и предъявят все твои грехи перед первой.
Парадоксальным образом это делает опасными людей, у кого серьезных грехов перед первой - формальной - системой нет. В случае, если они вдруг поведут себя не по понятиям, их грехи перед законом придётся изобретать, фабриковать, высасывать из пальца, а это трудно и рискованно. Поэтому шансов на карьеру всегда больше у тех, кто заранее озаботился по тихой грусти наделать «реальных дел», в перспективе тянущих на уголовные, но при этом не сел. Проще говоря: хочешь стать кем-то - поди сначала и прикопай какую-нибудь старушку, ну или на худой конец укради что-нибудь, так чтоб папочка на тебя лежала и все об этом знали, тогда у тебя есть шанс на карьеру.
Страшно, ужасно, чудовищно - может быть. Но ведь а иначе же страна развалится. Вот и живем с этим.
Я считаю эту систему органическим следствием из некоторых фундаментальных оснований русской культуры, именно поэтому она так и работает еще со времён великого княжества Московского. В сфере религии у нас после крещения Руси установилось и по сю пору существует двоеверие, в сфере языка, с тех же самых времён - диглоссия. Имея две веры - «официальную» и «настоящую», два языка - «официальный» и «настоящий», две системы власти - «официальную» и «настоящую», как мы могли создать единую систему права? У нас их естественным образом тоже получилось две - «официальная» и «настоящая».
При этом во всех четырёх случаях «официальная» не значит «недействующая». Она как раз действует.
Но только там и тогда, где и когда приведение ее механизмов в действие санкционировано на уровне второй, «настоящей» системы. Которая сама своих собственных механизмов enforcementa не имеет, а пользуется для этого ресурсами той, внешней системы. Так в каком-то смысле даже комфортнее и цивильнее: если ты, например, долг уважаемым людям не отдал, к тебе не братва рогатая приезжает ноги тебе выдирать, а чин-чином заявляется наряд полиции и принимают тебя по какому-нибудь пункту 4 статьи 158. И, да, ты действительно ее нарушил, и сам об этом знаешь, и каждая собака знает. Но не расстраивал бы уважаемых людей - ходил бы и дальше на воле, наслаждался жизнью.
Чем плохо-то?»