Елена Иванова, Наталья Сейбиль
Впервые за последние два с половиной года Россия живёт с дефицитным бюджетом. Последний бюджет со знаком плюс Минфин опубликовал в апреле 2020 года. С мая месяца страна расходует больше, чем зарабатывает. По сравнению с маем 2019 года, доходы упали на 41%, по сравнению с апрелем текущего года - в 2,6 раза. Дефицит бюджета составил 655,8 миллиарда рублей. Нефтегазовые доходы сократились в два раза, по сравнению с апрелем, а ненефтегазовые – в 2,7 раза. За весь 2020 год российская казна получит на 4 трлн руб. меньше, чем планировалось, предположил в начале мая министр финансов Антон Силуанов.
Кроме коронавируса, который на три месяца остановил мировую экономику, в нашей стране есть еще одна причина, почему денег в стране стало значительно меньше. Речь, конечно же, идет о нефти. Углеводороды до сих пор определяют финансовое благополучие России. В марте из-за отказа России сокращать производство страны ОПЕК разорвали сделку. После этого цены на нефть обвалились. В апреле фьючерсы на Брент торговались по цене минус 37 долларов, что означало: производители платили потребителям за каждый отгруженный баррель. В результате в марте и апреле средняя цена составила 19 долларов. Это почти в 4 раза меньше, чем за аналогичный период в 2019 году. Последний раз такое падение было в 1998 году, когда нефть стоила 11 долларов за баррель, а в России наступил экономический кризис, дефолт и смена правительства.
Как деньги любят тишину, так и Министерство финансов – ведомство, которое крайне сдержанно и неохотно делится информацией. Тем более иссякает поток новостей, если ситуация нестабильна. Так, в отчете Минфина вдруг пропала одна цифра - соотношение дефицита к ВВП. Поэтому нельзя сказать, на сколько сократился ВВП страны. Это произошло впервые за последние 11 лет. Минфин молчит, Минэкономики не отвечает на этот вопрос.
- Нет никаких официальных оценок. Отказываясь публиковать оценки, правительство не дает возможность экспертному сообществу оценить масштаб катастрофы. Понятно, что у Минфина больше источников знания, чем у нас. Мы не можем оценить ситуацию и понять, насколько действенны меры, предпринимаемые правительством. - объясняет "НИ" Александра Суслина, руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы.
Сколько действительно Минфин недополучит доходов по итогам года, сказать сейчас не берется никто. Из-за падения промышленного производства бюджет вернулся во времена до 2017 года и глубокой зависимости от цены на нефть. В апреле ОПЕК и не входящие в картель экспортеры нефти, в том числе, Россия, все-таки договорились о новой сделке. Она вступила в силу в мае. После этого цены на нефть начали расти. «Спрос на нефть в мире начал восстанавливаться на фоне сделки ОПЕК+ и снятия ограничений, но рынок по-прежнему хрупкий,» - сообщил глава Минэнерго РФ Александр Новак. По итогам мая российская нефть подорожала почти на 70% - в среднем, каждый баррель уходил на экспорт по 31,03 доллара. Однако объемы экспорта тоже упали - на 15%. А значит, доходы бюджета оказались такими же, как если бы нефть стоила 26,4 доллара. Сейчас цена на нефть близка к бюджетному правилу, которое заложил Минфин в основном финансовом документе - 42,5 доллара за баррель. И это само по себе отодвигает перспективу секвестра.
- Минфин не будет менять бюджетное правило и не будет менять цену отсечения. Если цена на нефть упадет, то Минфин имеет право распаковать Фонд Национального Достояния. В принципе, по балансу я не вижу большой катастрофы с бюджетом. Я даже не исключаю, что если даже цена на нефть окажется на уровне 35-40 долларов за баррель, дефицит бюджета может быть меньше, и он может быть покрыт за счет других источников. - говорит Владимир Тихомиров, главный экономист BCS Global Markets.
Однако нефть – товар крайне волотильный. Если мировая экономика опять встанет, то бюджетное правило канет в Лету. Поэтому существуют и менее оптимистичные расчеты.
- Мы проводили расчеты по падению ВВП при среднегодовой цене на нефть в 30 долларов за баррель. - рассказывает Александра Суслина. - В этом случае падение ВВП составит 4,5%, а бюджет совокупно недоберёт 8 триллионов рублей. В этом случае бюджет станет глубоко дефицитным. Однако мы считаем, что цена на нефть в первом полугодии составит 38 долларов за баррель, во втором полугодии чуть ниже – 37 долларов за баррель. Бюджетный дефицит составит, соответственно, при годовой цене нефти в 38 долл/барр (курс порядка 70 руб/долл) около 3,5-4,0 трлн руб. В этих расчетах использованы данные по расходам из Закона о бюджете. Если же по факту расходы будут увеличены (антикризисные меры, пособия детям), то сумма дефицита окажется больше. Повторю, что оценка грубая, и подчеркну, что это без учета вероятной второй волны пандемии...
В начале июня правительство сообщило, что разрабатывает антикризисную программу. Общая сумма расходов была оглашена председателем правительства: планируется потратить 5 триллионов рублей для поддержания экономики. Однако программу пока никто не видел. Три месяца назад была создана совместная комиссия Федерального собрания, которая вместе с правительством должна участвовать в ее разработке. Но дальше совместной видеоконференции дело не пошло. Последнее сообщение на сайте датируется 15 марта. Три месяца уже прошли, но общего плана не видел никто. Как будет финансироваться программа? Какие расходы будут сокращаться? Какие группы населения получат помощь и получат ли вообще? Какие отрасли будут профинансированы полностью, а кому придется подождать? На все эти вопросы ответов нет ни у экспертов, ни в парламенте.
Первый заместитель председателя комитета по бюджету и налогам Государственной Думы Сергей Катасонов заявил "НИ":
- У нас нет никаких изменений на бюджет 2020 года. Антикризисная программа в Думу не представлена. За последние три месяца мы видим, как президент этапами предлагает ряд мер по поддержке президента и бизнеса. Но в целом концепцию готовит правительство, премьер Мишустин. Конечно, министр финансов Силуанов обсчитывает эту программу. Но эта программа и предложения по ней в Думу не поступало. В связи с пандемией мы дали возможность правительству перераспределять бюджет через комиссию парламента – Думы и Совета Федерации. Они сегодня в ручном режиме такие изменения проводят. Но сама программа в Думе не обсуждается. Что гадать? Президент частями эту программу излагал. Но целиком четко мы ее не видим. Если министр финансов Силуанов озвучил ожидаемый дефицит, то с учетом того, что у нас был запланировал профицит 1,5 триллиона, программа должна быть в районе 6 триллионов рублей...
Поскольку режим управления экономикой опять ручной, и стратегические решения приниматься не могут, речь идет о тактических шагах, которые в народе называются "затыканиями" дыр. Но сумма названа, и эксперты и публика могут оценить эту общую цифру. 6 триллионов рублей - много это или мало?
Георгий Остапкович, Директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ:
Я считаю, что 5-6 миллиардов – это удовлетворительно, это 5-6% ВВП. В других странах это 8, 10, 12 % ВВП. Мы даем 5% ВВП. При наших резервах, таких резервов у нас ни в новой России, ни в старом СССР никогда не было.
За этими деньгами может выстроиться длинная очередь. В мае Высшая школа экономики провела опрос , в котором приняли участие 4 тысячи руководителей промышленных предприятий России. Только 8% из них сообщили об улучшении ситуации. У трети опрошенных положение ухудшилось, у большинства оно ухудшилось раньше и поэтому осталось на кризисном «дне». Средняя загрузка фабрик и заводов в мае опустилась до 58,4%, что сравнимо с кризисом 2008 года. Уже в первом квартале треть промышленных предприятий в России были убыточны и потеряли, согласно Росстату, 1,5 триллиона рублей. Майское падение промышленности в 9,6% российская экономика обязана сырьевым отраслям. Медленное восстановление цен на нефть, и газ, и другое сырье сулит дальнейшие проблемы не только бюджету, но и госкорпорациям. «Газпром» сообщил о 306 млрд рублей убытков в первом квартале, «Роснефть» стала убыточной впервые за последние 8 лет. По отзвукам, доносящимся из высоких кабинетов, сообщается, что антикризисная программа тесно переплетена с докризисным заданием президента по национальным проектам. И половину денег из этого пакета потратят не на помощь предприятиям, а на новые проекты. Экономика получит всего один триллион живых денег.
- Это пособия, это дополнительные средства на оказание помощи врачам, поддержка малого бизнеса, субсидированные ставки по кредитам. - уточняет Владимир Тихомиров. - Некоторые кредиты могут не возвращаться, если не сокращалось штатное расписание. Но покрытие ее предполагается за счет внутреннего долга. Правительство будет выпускать долговые обязательства, ОФЗ и привлекать средства на покрытие расходов, не тратя из ФНД.
Несмотря на ожидаемый дефицит в 4 триллиона рублей, все опрошенные нами эксперты в один голос говорят, что правительство не пойдет на секвестр ни при каких обстоятельствах. Но секвестр – это процедура и публичный отказ от ранее принятых обязательств. Фактического сокращения расходов не избежать. И главная битва разворачивается в кулуарах.
Владимир Тихомиров, Главный экономист BCS Global Markets:
- Принятие закона о сокращении статей расходов и прохождение его через Думу – вероятность такого сценария небольшая. Но по факту недовыполнение статей бюджетных расходов, то есть фактический секвестр – оно очень реальное. Если посмотреть на выполнение национальных проектов за первые пять месяцев года из того, что отрапортовал Минфин, там выполнение национальных проектов на уровне 28% от плана. И по ряду других статей бюджета в том числе из-за карантина – это позволяет держать расходы бюджета меньше, несмотря на недовыполнения бюджета из-за цены на нефть и падения промышленности, поэтому секвестра как такого не будет, но будет фактическое урезание расходных статей.
Первый заместитель председателя комитета по бюджету и налогам Государственной Думы Сергей Катасонов:
- Дефицит будет покрываться через ФНБ и заимствования. Глава Минфина Силуанов не сказал, что мы вынуждены секвестировать. С вероятностью в 80%, это будет финансирование за счет заемных средств, как внутренних, так и внешних. Если речь пойдет о сокращении программ в бюджете на 10-15%, я не думаю, что это будут социальные статьи бюджета. Если они будут, это будут по-видимому, какие другие статьи...
Кризис, как известно - это не только время испытаний, но и новых возможностей. Российская промышленность на 60-70% состоит из государственных предприятий, треть из которых убыточны. Что с ними делать, не понимает никто. Но они безусловно представляют собой балласт для экономики.
Георгий Остапкович, Директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ:
-35% предприятий у нас убыточные, которые работают с минусовой добавленной стоимостью. Я считаю, что если эти предприятия обанкротятся, то и слава богу, потому что промышленности нужно выходить на новые рубежи. Но что делать с людьми, как их трудоустраивать? Это и предпенсионеры, малообразованные. Возникнет вопрос безработицы. Бог с ним, с объемом промышленности. Два фактора – занятость и доходы населения. Вот что не должно случиться. Что значит 10% падения промышленного производства? Это значит, что мы не построим кранов, танков, ракет...
Две статьи бюджета - оборонную и социальные расходы – правительство трогать не станет с наибольшей степенью вероятности. Российский президент, продолжая традицию русских царей, также считает, что у России есть два союзника – армия и флот. Социальные статьи бюджета, может быть, не сильно увеличатся, но точно сокращаться не будут – в обстановке экономической неопределенности население никто раздражать не захочет. Но получается, что кроме новых промышленных или инфраструктурных объектов, сокращать нечего. Остается только гадать или ждать, кто выиграет этот тендер, а кому придется подождать.
В этом уравнении есть еще одна неизвестная – будет или нет вторая волна коронавируса. Новости из США о распространении ковида в южных штатах вызывают глубокую озабоченность. Может быть, поэтому и Минфин, и правительство не раскрывают карт. При минимальном уровне дефицита бюджета получение денег на рынках не представляется проблематичным. Но ситуация может резко измениться, если экономика опять встанет. И тогда волшебная палочка российского бюджета – нефть - опять превратится в его проклятие.