Россия не только сама разучилась сопереживать, но и другим отказывает в этом праве

Размышляя о российском возмущении протестами на Западе (нет, не только на ТВ, но и здесь, в ФБ: витрины побили, памятники повалили, покрышки подожгли. ужас! ужас!), я прихожу к печальному выводу, что наша главная проблема это не расизм, не антиамериканизм, не гомофобия, наша главная проблема -- это тотальное отсутствие эмпатии. Нас так долго ломали через колено, что мы разучились чувствовать несправедливость и сопереживать, утратили ту самую достоевскую "всемирную отзывчивость", которая, признаемся честно, всегда была для русских лишь мифом и красивым словом -- Достоевский говорил о Пушкине, а не о нас с вами.

Ведь дело далеко, совсем не во Флойде, который, как выясняется, был далеко не ангел, двухметровый 130-килограммовый громила, наркоман, налетчик и вышибала в клубе, источенный алкоголем и наркотиками до полного кардиосклероза, от которого, видимо, и умер. Это все совершенно неважно, потому что так обращаться нельзя ни с кем. Дело не во Флойде, а в сумме несправедливости, которая копилась десятилетиями, прикрытая ростом экономики, информационным бумом, попытками социальной политики -- а теперь, когда ковид все это обнулил, обнажил голые камни и тектонические разломы общества, достаточно было малейшего повода, чтобы понеслось.

Проблема черного населения Америки насквозь социальна и системна, это сплошные ловушки -- бедности, криминальности, наркомании -- запрограммированные самой структурой американского общества. И удивительно, что в этом заповеднике индивидуализма миллионы далеко не бедных людей осознали эту черную дыру (простите за каламбур) и вышли на улицы с требованием справедливости для всех. Это не гудбай, Америка, как поют на первом канале, это Making America Great Again, именно то, что делает Америку великой (а вовсе не лозунги Трампа) -- право на восстание, которое лежит в основе американской конституции, революции и вообще Нового времени, современности.

Точно так же в России не могли понять и смеялись над "желтыми жилетами" ("да как они только их терпят") -- не понимая всей святости и неприкосновенности французской революционной традиции. И так же зубоскалили, издевались, боялись сами и пугали детей украинским Майданом, не видя ключевой, экзистенциальной разницы между бунтарской Украиной и рабской Россией. У нас никогда не поймут, что бунт -- это норма, что каждые пару десятилетий США и другие страны Запада выходят на демонстрации и мятежи, жгут машины, громят витрины, гонят полицию, захватывают университеты -- это нормальные механизмы настройки общественного организма, силовое уточнение баланса между властью, рынком и обществом, это так же нормально, как выборы и смена президента.

И именно отсюда -- брезгливое фи российского обывателя картинам западного бунта, разгромленным витринам ролексов (не знаю, как вы, а я рад -- ролексы, этот вопиющий артефакт показного потребления и растраты ресурсов, должны быть на мощных запястьях парней из черных гетто), сброшенным памятникам ("это же священные символы!"), кающимся полицейским ("попробовали бы они сделать это в России!"). И смех над гражданами западных стран, цепями преклоняющими колено. ("Да чтобы я! Перед этими черными!") И уже возникает в мозгу, воспаленном карантинной порнографией, тема "куколда", где он, российский обыватель, смотрит, как черный мужик трахает его жену -- сейчас этот хэштег раскручивается в соцсетях по смежному эпизоду с таксистом из Самары, которого Яндекс отключил за расизм.

А на деле происходит то, что сейчас Запад, второй раз за год, сдает экзамен на гуманизм, показывая как он изменился за последние десятилетия. Сначала он пошел на карантины и локдауны, ломая собственную экономику ради вероятного спасения уязвимых групп перед лицом непонятного для российского обывателя вируса, А теперь Запад крушит витрины, жжет полицейские участки (или вообще упраздняет полицию) и перекрывает города ради еще менее понятной для россиян солидарности с угнетенными. По сути, мы находимся на разных ступенях цивилизации: мы на биологической стадии социал-дарвинизма, где "война всех против всех" и "выживет сильнейший", а Запад переходит от биологии к социальному порядку, основанному на абсолютной ценности каждой жизни, эмпатии и социальной солидарности.

Так что по итогам BLM проблем в России на самом деле две: одна -- отсутствие эмпатии, сострадания к черным, индейцам, жертвам колониализма, Третьему миру, сирийским беженцам, жертвам семейного насилия, гомосексуалам, и вторая -- боязнь бунта, даже не своего, а чужого: мы с молоком матери, со всей русской культурой впитали страх выйти на площадь, сойти с тротуара и остановить движение, встать на пути полицейского насилия, и когда мы видим это во внешнем мире -- нам некомфортно от собственного бессилия.

Несчастная Россия, которая не только сама разучилась сопереживать, возмущаться бунтовать, но и другим отказывает в этом праве.

Оригинал здесь