Коронавирус нанес по российским тюрьмам двойной удар

Алина Витухновская

Да и настоящие преступники не заслужили ни тех условий содержания, о которых нам давно известно от правозащитников, ни отсутствия медицинской помощи. Фактически заключенные оказываются наедине с собственной смертью. Я попросила проконсультировать меня по текущей ситуации в российских зонах и СИЗО известного журналиста и правозащитника Ольгу Романову. Вот что она рассказала:

«В «Руси Сидящей» мы мониторим ситуацию с коронавирусом каждый день:

Источников знаний у нас четыре: только что освободившиеся заключенные, сидящие (у многих есть мобильные телефоны, что запрещено, но коррупции во ФСИН никто не отменял), родственники заключенных и сотрудники ФСИН, которые понимают, что сами находятся в большой опасности и осознают, что их руководство занимается исключительно победными реляциями, как обычно.

Карантин с конца марта был введен повсюду, во всех местах лишения свободы. Отменены свидания, передачи, практически запрещены (весьма затруднены) свидания с адвокатами, прекращены следственные действия. Во многих местах отказываются принимать почтовые посылки и лекарственные передачи (что незаконно).

Источников проникновения заразы два: недавно арестованные (в Москве для них выделено отдельное СИЗО в Капотне) и сами сотрудники, приносящие вирус с воли. Пока мы наблюдаем опасность именно из-за сотрудников. Многие из них были в отпусках за границей, и многие же скрыли этот факт. Почему скрывают — понятно, официальные доходы не позволяют жить широко, но живут. А потому скрывают.

Именно так вирус проник, например, в одну из исправительных колоний: заместитель руководителя вернулся из отпуска, проведенного в одной из стран юго-восточной Азии и сразу же вышел на работу, безо всякого карантина. Две недели он работал в зоне, провел два круглосуточных дежурства — только после этого почувствовал недомогание. COVID-19 подтвержден.

Что происходит в самой зоне, свидетельствует один из заключенных. Ему осталось сидеть несколько месяцев, он не выходит из СУС (строгие условия содержания). Вот о чем он нам рассказывает. В середине марта 2020 г. заместитель руководителя возвратился после отдыха и через пару дней вышел на работу. В конце марта он заболел, у него были признаки ОРВИ, тест на COVID-19 — положительный. За период с момента выхода на работу и по конец марта он дважды дежурил сутками, был ответственным за все. Во время суточных дежурств обходил все (!!!) помещения колонии, включая столовую, кухню, библиотеку, жилые бараки. 3-й отряд, где находится Владимир В. — отряд обслуживающего персонала. Также тяжело болен наиболее часто контактировавший с заместителем руководителя сослуживец, который был помещен в инфекционную больницу в городе. Его жена и дети были помещены под домашний карантин.

В начале апреля 2020 г. двух осужденных вызвали в здравпункт. Приехавшие из Москвы вирусологи в полном противоэпидемическом снаряжении взяли у них тест на COVID-19. Результаты им неизвестны до настоящего времени. Далее весь 3-й отряд закрыли под замок в жилом помещении — около двухсот человек. Еду передают через дверь. Затем 20 человек из 3-го отряда с признаками ОРВИ были помещены в здравпункт. Медперсонал здравпункта, состоящий из нескольких фельдшеров фактически не имеет должного медицинского образования. Буквально через день один из 20 осужденных с наиболее тяжелым течением болезни был этапирован в другую колонию для получения терапевтического лечения. Узнав, что осужденный прибыл из соседней колонии, две смены охраны покинули свои рабочие места, не желая вступать в контакт. Сбежали попросту.

Средства защиты, применяемые в колонии:

1. Каждые 15 минут по внутреннему радио передают информацию, что нужно есть чеснок и мыть руки каждые 15 минут.
2. Сотрудники носят маски, пошитые в этой же колонии осужденными, из подручного материала. Между собой называют их «идиотизмом», т.к. понимают, что маски ни от чего не защищают.
3. Маски осужденным не выдают.
4. Санобработка помещений не проводится.

Примерно так — везде. Сотрудники присылают нам письменные распоряжения начальства готовить койко-места для заболевших. Пожалуй, это все противоэпидемиологические меры на сегодня.»

О необходимости амнистии и освобождения людей из-под стражи в связи с чрезвычайной ситуацией высказались известные правозащитники и общественные деятели — Александр Сокуров, Лев Пономарев, Дмитрий Быков, Людмила Улицкая, Денис Драгунский и другие.

Если власть не отреагирует на этот призыв, ситуация в российской системе исполнения наказаний выйдет из-под контроля, вплоть до бунтов. Осужденные, причем, в первую очередь настоящие преступники, а не случайные «залетные птицы», превратятся в настоящий революционный элемент невиданной силы и неслыханного действия. Безжалостные, лишенные рефлексий, идеологем и даже четких целей, одержимые инстинктами и жаждой мести, они снесут все на своем пути. Только в романтических сказаниях прошлых веков преступление было окружено ореолом тайны, мистики или даже благородства. Но я не верю в «Робин Гудов» путинско-навальнистского периода российской истории. Там, где начинается преступление, там заканчивается политика. Впрочем, то же самое происходит и во власти. Таким образом, русская история может вновь замкнуться на самой себе, превратившись в архетипическое сансарное красно-кровавое колесо. Мне очень не хотелось бы такого поворота. Пожалуйста, освободите заключенных!

P.S.

Все имена и названия учреждений изменены в целях безопасности.