Виктор Кузовков
Кажется, договорились. Причем, договорились так, что обеим сторонам вроде бы удалось сохранить лицо. Договорились, как мы и предсказывали, в самый последний момент, когда до более серьезной эскалации было рукой подать. Эрдоган назвал Путина «дорогим другом», Путин выразил соболезнования в связи с гибелью 36 турецких военных, и сразу стало понятно, что обе стороны очень хотят завершить переговоры успешно, с подписанием соответствующего соглашения.
Чем дело и закончилось. Но за сухими строчками дипломатических протоколов осталось очень много интересного, имеющего большое значение для понимания произошедшего. Почему, например, в Турции считают, что Эрдоган «слился» в Кремле? Почему турецкий лидер однозначно не может занести эти переговоры себе в актив? И как получилось, что турецкая армия, одна из самых оснащенных и боеготовых в регионе (первая после израильской, строго говоря), так и не смогла переломить ход конфликта в Идлибе, хотя противостояла им предельно ослабленная в ходе гражданской войны армия Сирии?
Начнем с того, что по итогам переговоров нигде не зафиксировано то, о чем ещё за несколько дней до них громогласно заявлял Эрдоган, а именно отвода сирийских подразделений на позиции, занимаемые ими до начала наступления. К сведению, потеряно примерно 1900 км2, а на занятой сирийцами территории осталось десять наблюдательных постов турецкой армии. И нигде, повторюсь, не зафиксировано, что сирийцы должны эту территорию оставить.
Также под полный контроль Дамаска перешла ключевая трасса М5, стратегическое значение которой просто невозможно переоценить. Именно она соединяет Алеппо, второй по значимости город Сирии, через Хаму и Хомс с Дамаском. Альтернативы есть, но это крюк почти через всю контролируемую Дамаском территорию, да и пропускная способность этой альтернативы существенно хуже.
В ходе переговоров стороны договорились о создании коридора безопасности вокруг другой трассы, М4, соединяющей Алеппо и Латакию. Патрулировать его и обеспечивать там безопасность будут турки, а его ширина составит 6 км.в обе стороны от трассы. Казалось бы, решение в пользу турок?
Нет, не так. Дело в том, что большая часть трассы и без того проходит по территории, контролируемой боевиками и турками. Анкара, будь её позиции посильнее, могла бы в принципе не обсуждать происходящее на трассе М4, и это было бы действительно в её интересах, так как там все и без того её устраивало. Ясно, что этот пункт был включен в повестку переговоров по настоянию Москвы, равно как ясно и то, что итоговое решение по нему стало очевидной уступкой со стороны Эрдогана.
Также одним из следствий данного решения стало появление своеобразного «анклава», контролируемого боевиками: между означенным коридором безопасности и позициями сирийской армии оказался участок, занимаемый «оппозицией». Он относительно невелик, но по нашим, российским, меркам, вся зона конфликта мизерна. Например, от столицы провинции, города Идлиб, до турецкой границы всего 25 километров, до города Саракиб, где шли наиболее ожесточенные бои, примерно 15 км., а до Алеппо чуть-чуть больше пятидесяти. От трассы М4 до турецкой границы на одном из участков и вовсе 3 километра с мелочью. То есть, строго говоря, любая успешная наступательная операция сирийской армии грозит разрезанием зоны конфликта буквально за сутки-двое, а затем и её дроблением на части с последующим уничтожением наиболее слабых группировок.
Строго говоря, территория зоны безопасности вокруг трассы М4 и анклава, оставшегося за ним, составляют примерно треть от всей территории, на данный момент контролируемой боевиками. И если турки действительно смогут приструнить своих подопечных в зоне безопасности, а сирийцы потихоньку выдавят боевиков из анклава, получится, что без масштабного наступления и потерь зону, контролируемую боевиками, удалось сократить на треть. Неплохо для решения, принятого за столом переговоров, согласитесь?
Очень важным этапом стали бои за ключевой, без преувеличения, город Саракиб. Он невелик, но стоит прямо на трассе М5 в месте её пересечения с трассой М4. И то, что сирийская армия взяла его, чрезвычайно важно само по себе. Но есть один нюанс, о котором следует сказать отдельно…
Причем сирийцы взяли Саракиб дважды. После первого захвата боевикам, при прямой поддержке турецкой армии, удалось его на время отбить. Это стало возможным из-за того, что наиболее боеспособные подразделения САА были переброшены на южный участок фронта, а защита была поручена подразделениям резерва. Именно в этот момент наиболее активно включились турецкие беспилотники, да и турецкая артиллерия ещё не испытывала проблем с высокоточными боеприпасами, и в сумме это привело к тому, что позиции в Саракибе пришлось оставить.
А вот потом произошло ключевое, на мой взгляд, событие конфликта: сирийцы вернули в район Саракиба наиболее боеспособные подразделения, в частности, 25-я дивизию специального назначения, которую чаще называют «Тиграми», подразделения Национальной гвардии Сирии и части «Хезболлы». И в результате повторного штурма сирийцам снова удалось овладеть городом.
Но теперь уже это нельзя было списать на неожиданность, на неготовность боевиков, на отсутствие у них поддержки – они были полностью готовы, хорошо отмобилизованы, их из всех стволов поддерживала турецкая артиллерия, а сверху все также кружили турецкие беспилотники. Но итог для них все равно оказался плачевным. И очевидно, что в турецком Генштабе сделали соответствующие выводы о своих протеже, их реальной боеспособности, боевом духе и прочих составляющих конечного успеха. То есть, именно в этот момент турки поняли, что для успешного противостояния САА им придется отправлять на передовую своих бойцов, что отделаться только дистанционной поддержкой своего пушечного мяса из «Хайат Тахрираш-Шам» и «Исламской партии Туркестана» не получится, а значит, потери в живой силе возрастут на порядок, и на улицы Анкары хлынет поток протестующих, способный с легкостью смыть действующую власть.
Предположу, что именно это событие стало ключевым для понимания турецкой стороной всей сложности стоящих перед ней проблем. Уверенность в блицкриге пошатнулась, и весьма сильно. Надежды на то, что сирийцы побегут, едва заслышав лязг турецких М60 «Паттон» тоже стремительно испарились. Кстати, в редких прямых столкновениях сирийских и турецких войск было уничтожено, как минимум, 5 М60, причем, преимущественно огнем ПТРК и сирийских танков, что весьма показательно.
Повторный штурм Саракиба стал лучшим подарком Москве перед переговорами и очень усилил её переговорные позиции. Однако, он был не единственным. Вторым «хорошим» подарком стал, как ни странно, удар сирийской авиации, разово уничтоживший 36 турецких военных.
Да, как это ни парадоксально, данная трагедия сыграла определенную положительную роль. Заключалась она в том, что ещё до полноценного втягивания в конфликт ставки вдруг были взвинчены так высоко, что вероятность его перерастания в настоящую войну превысила все разумные рамки. Массовая гибель турецких военных вызвала настоящий прилив патриотических настроений в Анкаре и Стамбуле, от Эрдогана все стали требовать мести, немедленной победы, немедленного наказания Асада и разгрома сирийской армии. И все было бы нормально, если бы у Эрдогана была такая возможность. Но, как мы уже писали выше, такой вариант развития событий оказался маловероятным, а значит, любые новые жертвы среди турецких военных могли только ухудшить позиции нынешнего главы Турции. Либо ему бы пришлось безрассудно броситься вперед, на стотысячную сирийскую армию, подразделения «Хезболлы», иранские «добровольческие» формирования (на самом деле, элиту КСИР из подразделения «Аль-Кудс», которым до своей гибели командовал генерал Сулеймани), которых наверняка бы с воздуха прикрыла Россия.
А в этом случае «маленькая победоносная война» наверняка превратилась бы тяжелое кровопролитное месиво, из которого турецкий режим смог бы выбраться только вперед ногами. А значит, моментально исчерпав лимит на жертвы среди турецких военных, политическая элита Турции была вынуждена стать втрое более осторожной и взвешенной в решениях. Ещё одного побоища она могла просто не пережить…
Кстати сказать, именно из-за массовой единовременной гибели турецких военных нынешний дипломатический выход уже не может стать для Эрдогана победой, как бы ни старались официальные турецкие СМИ. Ожидания рядовых турок обмануты, вместо победоносного шествия чуть ли не до Дамаска они увидели территориальные потери в Идлибе, принятие болезненных для Анкары компромиссов, отсутствие возмездия – не удивительно, что и рядовые турки, и многие турецкие СМИ говорят о дипломатическом поражении Турции, которое стало следствием её военного провала.
Отдельно нужно сказать и о том, что Москва проявила жесткость в критические моменты конфликта. Например, в какой-то момент в Кремле заявили, что Россия не гарантирует безопасности турецкой авиации в небе Сирии. Намек настолько толстый, что толще уже, кажется, и некуда. Также весьма показательно то, что в СМИ утекла информация о предоставлении сирийским ВВС российских ракет «воздух-воздух» средней дальности Р-77.
Дело в том, что ракета Р-77 и ранее стояла на вооружении сирийской армии. Но это была одна из первых модификаций, дальность которой едва достигает 80 км., что явно недостаточно для противостояния турецким F-16, вооруженным ракетами AIM-120 с дальностью поражения целей в районе 120 км. Следовательно, речь идет о какой-то сравнительно новой модификации данной ракеты, например, об Р-77-1 (РВВ СД), разработанной в 2009 году и имеющей заявленную дальность 110 километров. Также эта модификация имеет более совершенную активную ГСН радиолокационного типа, более устойчива к помехам (может наводиться непосредственно на источник помех, если он совпадает с маркером цели), имеет несколько лучшую аэродинамику и управляемость, что на скорости 4,5М весьма критично.
Нет, появление такой ракеты под крыльями сирийских МиГ-21 или МиГ-29 не внесло бы решительного перелома в воздушную обстановку над Идлибом. Но с момента их появления под ударом бы оказались не только турецкие беспилотники «Bayraktar» и «Anka», но и пилотируемые самолеты, типа F-16С. А это потенциальные потери летчиков, к которым традиционно относятся несколько более болезненно, чем к гибели рядовых в строевых частях.
На самом деле, этот конфликт выявил много проблем у обеих сторон. Сирийцы, привыкшие воевать с «бармалеями», не смогли адекватно оценить уровень нового противника и поплатились за это серьезными потерями в живой силе и технике. Только жалящие удары дронов и «прилеты» высокоточных боеприпасов турецкой артиллерии заставили сирийские части вспомнить об окапывании, о строительстве временных укреплений и о максимальной их маскировке.
Но и турки серьезно поплатились за свою самоуверенность – потеряно примерно 10-12 ударных беспилотников, некоторое количество танков, реактивных систем залпового огня, артиллерии, а также десятки военных. Кроме того, сама конфигурация зоны конфликта иногда не позволяла им стрелять с достаточного удаления, в полной мере реализуя концепцию бесконтактной войны – когда все происходит на довольно тесном клочке земли, спрятавшись на достаточное удаление от одной батареи противника, всегда рискуешь оказаться под огнем другой.
Хотя прогнозы в военном деле вещь не очень благодарная, рискну предположить, что перемирие будет соблюдаться основными участниками соглашения. По крайней мере, до тех пор, пока силы «непримиримых» сами не нарушат его и не спровоцируют сирийскую армию на небольшое наступление. В дальнейшем же Дамаск, при поддержке Москвы и Тегерана, наверняка предпримет ещё одну попытку «улучшить свои переговорные позиции». Но произойдет это не раньше, чем в Турции уляжется патриотический угар и станут ясны реальные последствия нынешней авантюры в Идлибе…