Прошла уже почти неделя, но я все думаю по поводу приговора «Сети» (террористическая организация, запрещенная в России- ред.) -- потому что не думать об этом нельзя, и надо понять, как с этим знанием жить дальше. Три вещи приходят мне в голову.
Во-первых, якобы уникальная жестокость приговора. Ничего уникального тут, конечно, нет – поменяйте терроризм на исламизм, «Сеть» на Хизб-ут-Тахрир (террористическая организация, запрещенная в России) и Пензу на Махачкалу, я уже не говорю на Грозный, и вы такие приговоры получите десятками, те же сроки, те же пытки (и обвиняемых, и свидетелей, и родителей), те же сфальсифицированные дела против самых обычных молодых людей. Просто здесь обвиняемые более понятны для мейнстримного дискурса, не бородачи из аулов, а братья по городскому среднему классу – программист, зоозащитник, студент. А сценарий все тот же самый, и методы ФСБ те же, и искомое слово «терроризм» влечет за собой не только чрезвычайное правосудие со сроками по 20 лет, но и чрезвычайные плюшки для правоохранителей – внеочередные звания, премии и проч.
Эткинд во «Внутренней колонизации» пишет, что практики государственного управления отрабатываются сначала в колониальных окраинах Империи, а затем переносятся в метрополию. Так что не надо удивляться, что к 2020 году антитеррористическая чрезвычайка приехала с Северного Кавказа в российские мегаполисы. Этого будет больше, и чаще, и скоро это будет уже не Пенза и Петербург, а на регулярной основе Москва – случайно выбранные жертвы, пытки, воображаемые террористические сети, студенты крупных вузов. Это ФСБ, детка. Это машина назад ездить не умеет.
Во-вторых, ответственность Кремля. Я далек от мысли, что этот процесс оркестровался и приговоры диктовались со Старой площади. Скорее всего, это самодеятельность на местах, репрессивная машина хочет есть, сигналы из Москвы усиливают аппетит, общая рамка силового беспредела (заданного в т.ч. московским делом) расширяет пространство для творческой инициативы, и рождаются дела «Нового Величия» и «Сети», или свадебные фото в Калининграде со случайно заглянувшим одноклассником-ФСБшником, за которые теперь шьют госизмену. Это все не в Кремле придумано, но Кремль в курсе и смотрит, думаю, благосклонно, потому что эта машина слепых выборочных репрессий отлично дисциплинирует и дрессирует общество, особенно наиболее волатильные его части, типа молодежи, анархистов, антифа, создает зоны чрезвычайного правосудия и в целом повышает управляемость в преддверии транзита власти. Старая чекистская разводка: «сейчас наверху разберутся», «товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка!» -- а товарищ Сталин все отлично знает и ухмыляется в седые усы.
И третья тема здесь – государство, схватка с Левиафаном. Тут ключевые слова следователя Токарева Дмитрию Пчелинцеву: «Ты закусился с государством, ты пошел против государства, а такое дело мы не любим, и тебя просто перемелет в порошок». Государство у нас священно, преступления против государства караются куда суровее преступлений против личности, от расстрела валютчиков в СССР до диких сроков за госизмену сегодня, а тут такой лакомый кусок – анархисты, активисты, книга Кропоткина. Статья «терроризм», вокруг которой сфабрикованы все эти дела, как и дело Сенцова, она про самую суть государства, создание чрезвычайного положения, чрезвычайного правосудия – в ответ на вымышленную угрозу исламистского или анархистского терроризма государство отвечает актами самого настоящего политического террора с использованием репрессивного аппарата.
Но вот парадокс – рехнувшиеся на теме государства, силовики своими руками это государство разрушают, потому что именно эти зоны чрезвычайного правосудия, от Чечни до пензенского СИЗО, разрушают саму основу суверенитета , в котором постоянно появляются такие вот черные дыры фальсификации и узурпации права – и еще одной такой черной дырой на наших глазах становится Конституция: начавшись в пыточных камерах ФСБ и чеченских зинданах, деградация права доходит до Конституционного суда, это единый процесс, и жертва в нем не только люди, но и государство, власть, которая не контролирует эти растущие зоны бесправия и становится их заложником – как Кремль, к примеру, заложник Кадырова. Так что дело «Сети» -- не только про паранойю государства, но и про его неумолимый распад, захват силовиками, причем даже не сверху, а снизу, повседневной репрессивной машиной, которая, подобно метастазам, захватывает новые части тела и медленно убивает организм...
Оригинал здесь