Израиль как пример: зачем Соловьев признал Победобесие новой российской религией

Аналитик Дмитрий Некрасов поделился очень интересными соображениями по поводу все более заметной смены идеологических приоритетов в российском обществе:

«На одном из эфиров у Соловьева у нас с ним случилась довольно интересная дискуссия (частью в эфире, частью в рекламных паузах). Не помню уже с чего, но я высказал часто повторяемою мной мысль про религиозный характер отношения ко второй мировой и культа победобесия в нашей стране.

К моему удивлению, Соловьев охотно согласился с тезисом о том, что память о второй мировой является в России светской религией и тут же развил эту мысль.

Американцы, сказал он, вполне себе религиозно отмечают день благодарения, а когда религиозные евреи отмечают Пурим или Песах, приуроченные к конкретным историческим событиям, никому в голову не придет уличать их верования в каких-то несоответствиях современным историческим знаниям. Чем россияне хуже, например, израильтян? Им можно придумывать религиозные праздники по историческим поводам, а нам нельзя? Вот мы придумали себе свой религиозный праздник – день Победы и его отмечаем как велит наша религия. (За дословное цитирование не ручаюсь, но общий смысл был таким)

Эта мысль довольно интересна и я даже сходу не нашелся что ответить. Поэтому пишу здесь обдумав.

1. Откровенное признание религиозного характера культа победы его носителями могло бы меня с ними в значительной степени примирить. Если вера в подвиг панфиловцев или в решающий вклад СССР в победу это что-то типа веры в вознесение или непорочное зачатие, а парад это такой крестный хода, то ОК. Веруйте во что хотите, хоть в макаронного монстра.

Однако желательно, чтобы верующие в культ победы были терпимы к другим светским религиям, хотя бы на уровне терпимости православных к мусульманам, а общественное сопротивление патриотическому воспитанию в школах, было не меньше, чем сопротивление изучению в них закона божьего.

2. Между ролью иудаизма в Израиле и культом победы в РФ можно увидеть и некоторые отличия.

В Израиле все-таки нет законодательных санкций за оправдание действий Навуходоносора или проведение исторических параллелей между режимами царя Соломона и Рамзеса II .

Израиль по дипломатическим каналам не требует установки памятника Моисею в Египте и не возмущается, если в египетских школьных учебниках по истории Моисей не упомянут.

Израильских палеонтологов или геологов никто не заставляет строить свою работу, основываясь на бесспорности тезиса о том, что земля возникла 7000 лет назад, что сложно сказать о российских историках.

3. Роль иудаизма в Израиле не соответствует моим представлениям об идеально устроенном обществе. Если бы я был гражданином Израиля, я бы выступал против льгот призывникам для ультраортодоксов и за отмену любых законодательных ограничений торговли в шабат. Веротерпимость веротерпимостью, но это не должно ограничивать свободы других и создавать неравенство прав.

Это по сути тезиса, «почему русские не могут сделать свой религиозный праздник из Дня Победы».

Однако в данной дискуссии с Соловьевым есть и другой интересный момент. Последнее время наша пропаганда (ну или назову их лучше «идеологами лоялизма») все чаще стала называть вещи своими именами и вместо «вы все врете, мы не такие» отвечать «да мы такие и тем гордимся». На другом эфире, когда в ответ на мою реплику, про то что страна движется в средневековье, Малофеев прямо ответил «тогда да здравствует средневековье!»

Раньше цели построения демократии или достижения «западных» стандартов потребления сохранялись и спор был следующей плоскости: либералы говорили, например, что путинская внешняя политика откровенно противоречит достижению указанных целей, а лоялисты утверждали, что подобная внешняя политика в долгосрочной перспективе достижению этих целей способствует.

Теперь сами цели ставятся под сомнение. Все чаще звучит тезис про особый путь, и про несовместимость нашего пути с демократией, про то что в западных стандартах потребления нет ничего хорошего, да и не стоят те стандарты, неизбежно связанного с ними разгула гомосексуализма и попрания памяти «воевавших дедов».

Честно не знаю как к этому относиться и что лучше: откровенное вранье или любование собственной отсталостью...»