3,6 млрд рублей ежегодно хотят получать в бюджет от новой приватизации госкомпаний

Идея провести вторую большую приватизацию, которая манит одних открывающимися возможностями и пугает других полученным в 90-е годы опытом, не нова. В правительстве об этом заговорили ещё в 2014 году. Но что-то пошло не так, и в 2017 году Федеральная антимонопольная служба заявила, что в России уже более 70% экономики приходится на госсектор при том, что в 2005 году госсектор занимал только 35% экономики. А с 2013 по 2016 годы число федеральных унитарных предприятий выросло в 3 раза.

С момента появления программы новой приватизации что-то шло не так. То затягивались решения о приватизации тех или иных компаний, то руководство предприятий просто не обращало внимания на поставленные цели и даже не занималось разработкой программ приватизации, то казалось, что кризис – неподходящее время для продажи госкомпаний. Так всё и шло: создавались новые госкомпании, банки попадали под госконтроль, а малые и средние частные предприятия продолжали банкротиться и закрываться. В 2018 году, например (официальной информации за 2019 год ещё нет), приватизация была выполнена лишь на 22,3%: федеральный бюджет получил лишь 2,9 млрд рублей из запланированных 13 млрд. Как отмечала Счётная палата, некоторые компании у нас «приватизируются» уже по 15 лет. Нынешние планы на 2020 – 2022 гг с отказом от приватизации таких крупных предприятий, как «Алроса», «Росспиртпром», «Зарубежнефть», «Первый канал», Государственная транспортная лизинговая компания фактически останавливают этот процесс.А нужна ли она вообще, эта приватизация? Залоговые аукционы, проводимые в 90-е годы, после которых имущество за бесценок досталось людям, заинтересованным не в развитии бизнеса, а только в распродаже активов и скорой эмиграции из России, сильно подорвали образ приватизации.

Однако мировая практика показывает, что только частная собственность даёт руководителям достаточно стимула для долгосрочного развития компании и здоровой конкуренции на международном рынке вместо передела государственных субсидий и дотаций, на которые всегда могут рассчитывать госкомпании. Частные компании значительно легче привлекают инвестиции, они могут намного смелее распоряжаться своим капиталом (в случае госкомпании неудачные вложения в перспективные разработки могут быть рассмотрены как растрата и уголовное преступление). И к тому же частные компании в значительно меньшей степени подвержены влиянию зарубежных санкций. В США, например, на государство приходится порядка 28% ВВП. Всё остальное генерирует гибкий и заинтересованный в прибыли частный сектор.Мировая практика знает немало примеров успешной приватизации. Великобритания начала проходить этот путь с начала 1980-х годов, и проблема несправедливого распределения прибыли там была решена введением налога на сверхприбыли от приватизации, который пополнил казну на 5,2 млрд фунтов стерлингов. Польше приватизация 1990 – 2011 годов принесла свыше 34 млрд долларов. В Германии после объединения были приватизированы 12 162 компании. И в этом случае приватизация не привела к катастрофе. В Германии приватизация сопровождалась предоставлением гарантий на создание 1,5 млн новых рабочих мест и инвестициями на 210 млн марок.Если приватизация проводится на рыночных условиях, то она позволяет сохранить заинтересованность новых владельцев в дальнейшем развитии, а не закрытии всего подряд и увольнении людей.Поэтому не стоит бояться приватизации. Вопрос только в том, как ее проводить.

Пока что приватизация с постоянными срывами и пересмотрами планов, непрозрачные торги (Газпром недавно продал 3,59% своих акций со скидкой более 13% от рыночной цены) и отсутсвие единого механизма приватизации дают больше вопросов, чем ответов. Впрочем, если и вовсе отказаться от неё, то мы вернёмся во времена плановой экономики СССР со всеми ее «прелестями».