Яков Кротов обвинил Юлию Латынину в неумении читать священные тексты

Известный российский священник, историк и публицист Яков Кротов уже не в первый раз искренне удивляется в своем блоге, почему популярная журналистка Юлия Латынина допускает в своих работах такое множество элементарных фактологических ошибок:

«Про Латынину, которая сейчас издала второй том «исследования» о Христе, можно писать много, ошибки в её книгах практически в каждом абзаце, это доброкачественная бульварная литература. Видимо, и надо писать. Но хорошо бы взять один маленький эпизод и показать, что Латынина просто не умеет читать — или, точнее, не хочет. Невозможно поверить, что человек с высшим образованием не понимает, чем занимается.

Итак, Латынина пишет: «Марк сообщает нам, что Иоанн Креститель обладал способностью видеть разверзающиеся небеса и Духа Святого».

Нет, Марк этого не пишет. У Марка написано, что во время крещения Иисуса «увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него».

Различие между «обладал способностью видеть Бога» и «один раз, при исключительных обстоятельствах, вопреки невозможности человеку видеть невидимое, увидел…».

Латынина продолжает, причём она убеждена, что уже сообщила: Иоанн видел Бога. Хотя у Марка нет ни слова о видении Бога Иоанном. У Марка все слышат «глас с небес».

Различие между «видеть Бога» и «слышать голос Божий» абсолютно принципиально. Именно потому, что Бог невидим, и использовалось выражение «слышать голос Божий». Невидимый — да, молчащий — нет.

Латынина этого якобы не замечает и продолжает: «Иоанн Креститель обладал способностью видеть разверзающиеся небеса и Духа Святого. Это было очень необычное умение для иудейского пророка. Дело в том, что иудейским пророкам было строго-настрого запрещено видеть бога. Они от этого умирали».

Хочется попросить огласить весь список пророков, умерших от видения Бога. Ни один пророк не умер от такого, потому что ни один пророк не видел Бога! Не потому, что это было «строго-настрого запрещено», а потому что — извините за напоминание — Бог невидим и вера в эту невидимость абсолютно принципиальна для Библии.

Латыниной это неинтересно, она настаивает и развивает: «Зато процедура видения бога — с последующим превращением в бога — была в большом ходу у иудействующих гностиков».

Это тоже чистая фантазия. Ни о каких таких процедурах неизвестно, ни о каких превращениях в Бога неизвестно, ни о каких иудействующих гностиках неизвестно. Не случайно в качестве цитаты Латынина даёт строчку из евангелия Фомы: «Кто не соблюдает субботы, не увидит Отца». Она думает, что соблюдение субботы — это «процедура», благодаря которой человек превращается в бога? Но даже тут нет речи о «превращении в Бога».

Даже сторонники гностического происхождения евангелия Фомы не считают, что в этой фразе говорится о некоей процедуре превращения в Бога. Они отлично знают, что оборот «увидеть Бога» встречается и в «канонических» Евангелиях (Мф 18:10, Ио 6:46, 14:9) и является всего лишь «метафорой» (Саймон Гейтеркоул, Евангелие Фомы. С. 329). Метафора! Поэтому в рассказе о крещении Иисуса эта метафора не употреблена — из-за риска, что её могли бы понять буквально, а в других ситуациях употреблялась безо всякой веры в «процедуры»

***

Что в Латыниной интересно... Она ведь вполне профессиональный историк, и если она взялась за бульварщину, то сознательно. Это нетрудно, достаточно отключить в мозгу некоторый ограничитель. Она ведь делает ровно то, что делает Кураев - она чуть-чуть смещает значения слов. В силу диалогичности языка, у слов нет стабильных значений, всё время происходит разнообразные колебания и смещения смыслов. У некоторых писателей это выражено слабее - например, у классиков почти совсем нет, они работают на макро-уровне композиции, диалога и т.п. У Монтеня это есть благодаря его широкому использованию латыни - и это сдвигает смыслы французского текста. Честертон был горазд на такие сдвиги - вообще это свойство скорее поэтической речи, эссеистической. Но именно потому, что такие сдвиги очень эффективны и эффекты, использовать их надо крайне аккуратно. Парадоксальность молниеносно может переродиться в софистику, элегантность в хулиганство...»