Евросоюз 19 декабря объявил о новом продлении экономических санкций, связанных с Минскими соглашениями, против России еще на полгода — до 31 июля 2020 года, сообщают “Вести.Экономика” со ссылкой на Евросовет.
"Это решение следует за докладом президента Макрона и канцлера Меркель в Европейском совете 12 декабря 2019 года о состоянии выполнения Минских соглашений. Учитывая, что Минские соглашения не полностью выполнены, Европейский совет единогласно принял политическое решение возобновить экономические санкции против России", — приводится цитата из заявления Евросовета.
Совет Евросоюза напоминает, что эти меры направлены на финансовый, энергетический и оборонный секторы, а также на товары двойного назначения. Санкции включают в себя ограничение доступа к первичному и вторичному рынкам капитала ЕС для ряда российских компаний, введение запрета на экспорт и импорт вооружений, запрет на экспорт товаров двойного назначения для военных целей, а также ограничение доступа России к некоторым чувствительным технологиям и услугам, которые могут быть использованы для добычи и разведки нефти. Кроме того, для 170 российских граждан и 44 предприятия действуют индивидуальные ограничительные меры ЕС, включающие замораживание активов и ограничения на поездки , "поскольку их действия подрывают территориальную целостность, суверенитет и независимость Украины".
Напомним, что санкции впервые были введены в марте 2014 года, в сентябре того же года были усилены, а затем регулярно продлевались.
Управляющий директор инвестиционной компании “Московские партнеры” Евгений Коган в комментарии “НИ” пояснил, что европейские санкции против России являются инструментом длительного воздействия и их последствия могут быть оценены только в долгосрочной перспективе:
“Проблема состоит в следующем: ущерб от санкций делится на два вида. Первый — это прямой ущерб от того, что иностранные компании не могут с нами работать или ущемляются наши компании в действиях на внешнем рынке, а также в кредитовании и привлечении инвестиций. Прямой эффект от санкций, может быть, и не такой большой. Да, у нас немного более дорогая стоимость заимствований. Сегодня экономическое положение России таково, что у нас мог бы быть рейтинг, например, не нынешний, а “А-” или, может быть, даже “А”, исходя из макроэкономических показателей, но за счет санкций и прочих рисков рейтинг заимствования ниже, соответственно, и заимствования чуть дороже. Это крайне незначительно — лишние полпроцента.
Второй момент, который гораздо более сложно посчитать, а он гораздо более серьезный. Речь о репутационных потерях, ущерб от которых очень трудно измерить. Если говорить просто: приходит некий россиянин и хочет создать совместный бизнес, например, с американцами или стать участником какого-либо консорциума и вложиться в современные разработки; а ответ такой: “российский капитал — never — никогда, русские — нет. Российские бизнесмены хотят участвовать в международном проекте, войти в международную финансовую структуру — ответ “нет”. Как оценить в финансах эту потерю? Русские деньги — подозрительные, многие бизнесмены не смогли реализовать проекты, определенные инвесторы не захотели к нам заходить. Как это оценить?
Как мы можем измерить увеличивающееся каждый день технологическое отставание? Технологии — эта вещь на сегодняшний день является определяющей в мире. На данный момент технологические компании обходят российские компании стороной. В итоге получается, что они получают меньше современных технологий, увеличивая отставание страны. Это можно измерить в деньгах? Нет. Но России придется измерить это деньгами через 20 лет, и результат может быть, к сожалению, фатальным.
Я бы сказал так: есть прямой ущерб от санкций, и он, наверное, не очень драматичен. И, может быть, ущерб западных стран где-то и больше. А вот вторичный ущерб — то, что с Россией не хотят иметь дело, то, что российский капитал токсичен, токсичны российские бизнесмены — последствия этого восприятия пока никак измерить невозможно.
Есть еще момент. Миллионы людей, ярчайших специалистов, вынуждены были уехать работать за границу. Очень много талантливых специалистов, не находя себе применения в стране, закрывают здесь бизнес и уезжают — это факт. Это эффект от санкций, но очень трудно просчитываемый. А это будущее страны — страны, которая теряет собственных классных специалистов, а получает их из бывших республик СССР. Проблема очевидна.
Можно по-разному к санкциям относиться. Можно говорить: “нам не страшен серый волк”, потому что он действительно не так страшен. Сегодня, например, в условиях санкций обслуживание российского долга — это примерно 3-3,5% годовых. То есть, сегодня российские долги настолько хорошо котируются, что доходность низкая. Ну, и чем страшны эти санкции? Можно и так считать. Можно говорить о том, что облигации наших ведущих корпораций очень востребованы — это тоже правда. Можно говорить о том, что сейчас есть спрос на российские ценные бумаги.
А то, что мы не можем сделать ни одного IPO и привлечь деньги на российской бирже — это тоже эффект от санкций. Можно говорить о том, что российским предприятиям это не нужно. Может, нам это и не нужно. Но судить об этом можно будет только лет через 20.
Есть много факторов, которые сегодня по деньгам не ощутимы, не понятны, но могут оказаться серьезной проблемой, скажем, через 10 лет. А пока нам не страшен серый волк. Пока”.