Анна Наринская - о процессе над «Новым величием»: «Пытки у нас в порядке вещей»

Известный российский журналист и гражданский активист Анна Наринская внимательно следит за судебным процессом над участниками «Нового Величия». Вот что она написала в своем блоге после вчерашнего заседания суда:

«В суде давали показания обвиняемые Павликова и Костыленков , а также свидетель Сергей Дубовик – отец Маши.

Мне кажется, это был один из самых угнетающих дней этого длинного процесса. Эти люди говорили ясные и несомненные вещи -- и было понятно, что их очевидная правота и правдивость ничего не изменит. Вы понимаете, как бы я хотела ошибиться, но боюсь у меня не получится.

Не стану разделять их показания. Общая картина такая.

Костыленков и Аня, разумеется, участвовали в группе выросшей из чата «Клуб любителей растений» в разной мере. Аня (на тот момент семнадцатилетняя) пыталась найти друзей, с которыми могла б говорит о «животных и жизни», но времени было мало -- она работала санитаркой в ветеринарной клинике (кстати зарплата при двенадцатичасовом рабочем дне – 14.600), ходила к репетиторам. Так что она, скорее, «заглядывала на огонек», что на встречи в МакДональдсах, что в снятый Русланом Д. потом "офис". В какие то начальники секторов организации «Новое Величие» Руслан вписал ее (повторюсь, 17-летнюю девчонку) сам. Аня лично знала совсем не всех членов чата, с некоторыми – например, Ольгой Пшеничниковой, давшей показания против ребят – была знакома только по переписке. Общение с ней она поддерживала «потому что Ольга – не первый трансгендр, с которым я знакома и я знаю, как им тяжело».

Руслана политика интересовала. В тот самый чат он пришел из другого – где собирал деньги на передачи задержанным на митингах. Он остро чувствовал несправедливость и, да, хотел с ней бороться – но политическими методами, организовав, например, партию.

Материлизовашийся из чата Руслан Д, который сразу стал проявлять невероятную активность, партию и вообще все несиловые методы отвергал. Он все время разглагольствовал о том, как всех «привластных» надо «убирать». И хвастался, что он работает в Группе компаний ПИК за 150 тысяч в месяц и что там у него есть оргтехника. На этой, видать, оргтехнике он и распечатал устав и программу, специально подогнанные под экстремистские статьи.

Вообще, похоже, на этой оргтехнике много чего было распечатано. Листовки и «документы» были подкинуты во все дома фигурантов, причем иногда даже с подстраховкой (у деда Руслана Костыленкова, к которому тот заходил очень редко, тоже нашли «документы»).

Вообще, рассказы о том, как ребят задерживали – это что то невероятно жуткое. Аню Павликову и ее отца, (которого вообще ни в чем не обвиняли) часами держали в наручниках. На Аню орали, обещали семнадцатилетней девчонке «двадцать лет отсидки». Рустамова (он потом пошел по особому порядку и дал показания на ребят) дергали за волосы и орали ему «чё такой патлатый». Родителям Маши Дубовик врали в глаза.

Понятые на всех обысках были здоровенные ребята одинакового возраста, которых никто из обвиняемых раньше в глаза не видел. А обыски проходили в 6 утра, так что понятыми по логике могли быть только соседи, но тут, видно, какие то чужие люди удачно проходили по улице (в Хотькове, где живет Костыленков, например).

Про то, как задерживали Руслана Костыленкова. Били ногами. Потом застегивали руки в наручниках за спиной, сажали на стул и били. Потом заставляли садиться на шпагат и били по почкам. Потом надевали на голову пакет и душили. Мне кажется уже не важно - виноват он в каких то крамольных замыслах, или не виноват. А он не виноват.

Это настоящие пытки. Пытали его, чтоб записать его признание на видео. И – избив его по почкам и придушив пакетом – это видео и записали: признание абсолютно дезориентированного человека со следами побоев на лице. По моему, именно увидев этот ролик правозащитница Алла Фролова подняла шум. Руслан очень быстро от этого признания отказался как от самооговора.

Рассказ об ужасных пытках все мы слушали как само собой разумеющиеся. Судья перебирал бумаги. Прокурор чатился с кем то в телефоне и время от времени нежно улыбался. Особенно он засиял чему то своему на словах «меня заставили встать на полушпагат и били по почкам».

После того как обвиняемые дали показания, адвокаты подали ходатайство о том, чтоб вызвать в суд понятых. Если они, как говорят свидетели и обвиняемые, заходили в дом только чтоб подписать протокол, а при обыске не присутствовали – это нарушение.

А пытки – что ж. Это не нарушение, это метод...»