Андрей Мовчан: «Гордиться нужной своей грудью, а не Аньки-пулеметчицы»

Известный экономист Андрей Мовчан по-своему отреагировал на скандал, вызванный высказываниями профессора Гуссейнова по поводу современного состояния русского языка:

«В ФБ уделяется огромное значение языкознанию; бои «граммар-наци» с «пиджн-спикерами» и «русоязофобов» с «русоязофилами» идут ожесточенные, постоянные, и всегда – позиционные, не маневренные. В большинстве случаев суть сражения легко объясняется выражением «когда возразить нечего – спорят по терминологии». Но мелочность и академичность таких споров никак не умаляют того, что язык, вообще говоря, страшная сила, и в недобрых руках он может оказаться опаснее оружия, в том числе – оружия массового поражения, потому как язык сам по себе взаимодействует с массой людей.

Вот только один пример того, как намеренно неправильно использованное слово способно вогнать нацию в интеллектуальный ступор и заставить впасть в архаику и смириться со своей беспомощностью.

В последние годы официальный русский язык стал все чаще использовать слово «гордость». «Мы помним, мы гордимся!»; «Гордость за наших спортсменов»; «Наше прошлое – предмет нашей гордости»; «Надо гордиться тем, что мы – русские»; «Гордость за наши достижения» и так далее стали шаблонными фразами в пропаганде. Вслед за пропагандой и наши граждане подхватили этот оборот в применении к самым разным субъектам и объектам: теперь гордятся национальностью, предками, размерами территории страны, согражданами, флагом и гербом, историей (причем каждый знает какую-то свою историю) и так далее. Общая черта всех этих «гордостей» - их предмет находится вне гордящегося индивидуума, и как правило очень далеко от него.

«Я горжусь моими предками, защищавшими Петропавловск-Камчатский, как вы можете такое писать!» - пишет мне одна дама в ФБ в ответ на мой комментарий, что организованные Муравьевым масштабные проекты на Камчатке и Дальнем Востоке были спорными по эффективности, затратными, и в частности приказ о обороне Петропавловска, в котором погибло много отважных русских воинов, был бессмысленным – всё равно город оставили через несколько месяцев, а агрессор так его и не занял – незачем было. Если предки этой дамы действительно защищали город, то они достойны уважения и одновременно сочувствия – по приказу высокопоставленного бюрократа они отдавали жизни без всякого смысла. Но при чем тут гордость?

Значение слова гордость между тем является очень четким: го́рдость — положительно окрашенная эмоция, отражающая положительную самооценку; наличие самоуважения, чувства собственного достоинства, собственной ценности. В переносном смысле «гордостью» может называться причина такой самооценки (толковый словарь Ефремовой).

Разве может наличие далекого предка-героя увеличивать положительную самооценку? Где он и где ты? Какая связь?

Оказывается – может, если внушить обществу, что достижений прошлого и побед совершенно посторонних людей достаточно, чтобы лично твоя самооценка была очень высокой. Не важно что именно ты ничего не сделал в жизни, лишен всяких прав, даже права выйти на митинг, что тебя могут ни за что посадить, что скорая помощь с тобой умирающим будет стоять, пропуская машину заштатного чиновника, а в больнице, если тебя успеют довезти, не будет лекарств, что ты давно уже ничего не выбираешь сам, а государство тебе предлагает навязать все решения, даже что читать, что смотреть и с кем и как спать – главное, что у тебя в пятнадцатом колене есть предок, который храбро воевал (впрочем – тоже, не имея никаких прав, кроме права умереть за государя-иностранца, в очередной им развязанной «игре в войну»). Навязав обществу такую терминологию, можно не бояться его требований свободы, возможностей, равенства, открытости, контроля за властью (равно как попыток людей вырваться, стать кем-то, создать что-то) – у людей уже все хорошо, ведь Суворов перешел через Альпы, прадед победил немцев, страна – самая большая в мире, а Аршавин забил много голов: есть же, чем и кем гордиться!

Кстати, гордость даже и в правильном понимании слова, вещь не слишком позитивная. Словарь Даля вообще не разделяет слов «гордость», «гордыня», «горделивый». Гордость - наиглавнейшая греховная страсть, выражающаяся, по слову св. Иоанна Лествичника, в отвержении Бога и презрении людей. Так что даже если вам на самом деле есть, чем гордиться, то есть у вас лично есть достоинство, которое выделяет вас среди других, не спешите этого делать – лучше просто порадуйтесь за то, что гены, воспитание и обстоятельства были к вам благосклонны.

Наиболее правильно слово «гордость» употреблено в известном фильме «Москва слезам не верит» - там более старшая героиня говорит более молодой: «Ну а чего ее скрывать то? Наша грудь – наша гордость!» Наша. Не Мерилин Монро. Если мы приучим при слове «гордость» каждого россиянина смотреть на свою грудь (ну или там у кого чего видно), а не на грудь прабабушки или Анки-пулеметчицы (соответственно не на что-нибудь хана Батыя или Владимира Ленина, а на своё), обществу придется изменить свое отношение к себе – и уже наконец попытаться что-нибудь сделать (да хоть импланты).

А видя грудь Анки-пулеметчицы или голого хана Батыя можно испытывать совсем другое чувство – «восхищение». И вот тут уже на здоровье – восхищение это «состояние очарованности кем-либо или чем-либо» (тот же словарь).

Так что давайте признаем: нам, как российскому обществу и как российским гражданам, гордиться, увы, почти нечем (грудь и так далее – почти единственное исключение). Зато – у нас есть много чем восхищаться. И это восхищение должно вдохновлять (посмотрите на значение этого слова в словаре!) на действия, которые в конечном итоге дадут нам причины для гордости (а мы еще подумаем, гордиться, или, следуя христианскому правилу – просто радоваться).»