Евгений Понасенков предупреждал власти об опасности доцента-убийцы Соколова

Алина Витухновская, писатель

Утром 9-го ноября был задержан известный российский учёный Олег Соколов, в тот момент, когда он избавлялся от частей тела 24-летней Анастасии Ещенко, выпускницы Института истории СПбГУ. Прохожие, решившие, что он упал в реку Мойку, вызвали полицию, которая и взяла преступника с поличным. Также в рюкзаке Соколова были обнаружены две женских руки. Как стало известно, после преступления Соколов планировал самоубийство, причем облачившись в мундир Наполеона Бонапарта на глазах посетителей Петропавловской крепости.

Общим местом психиатрической практики является фигура страдающего манией величия, полагающего себя великим французским завоевателем. Фигура эта стала по сути анекдотической. При этом больной, судя по всему, страдал ещё и раздвоением личности. Поскольку по взглядам он был идейным этатистом, сторонником современного российского государства. То есть, «Москва, спалённая пожаром, французу отдана!» — он должен был восклицать в обличающем смятении. К тому же, он был заядлым реконструктором, одним из основоположников движения военно-исторической реконструкции в России, объединяющего военно-исторические клубы страны.

Что такое типичный клуб реконструкторов? Во-первых, это точка сборки мечтательных ура-патриотов, готовых прямиком со своих понарошечных ристалищ, ринуться в реальные, отнюдь не игровые кровавые сценарии. Фактически тусовка иных ярых любителей истории — есть натуральная база по подготовке боевиков. Игорь Стрелков-Гиркин — лоховато-хохломской «герой» реконструкторских пострелушек, сыгравший одну из основных и позорных ролей в истории современной России. Во-вторых, затея с переодеванием в военную форму давно минувших дней, носит демонстративно-психопатический и даже сексуальный подтекст. Помимо прочего, эти люди, находящиеся по сути в состоянии измененного сознания, на своих костюмированных пати заводят романтические знакомства, порой заканчивающиеся, как уже известно, отрубанием рук.

Такой размах преступлений, воистину достойный самого Жиля де Ре, связан в первую очередь с тем, что эти люди мнят себя высшими сущностями, аристократией, вершителями человеческих судеб. Это ницшеанцы-беспредельщики, уверовавшие во «все дозволено». Очевидно, что настоящие аристократы, люди благородные, заботящиеся о своей репутации, не приблизились бы к подобному сборищу и на пушечный выстрел. Болезнь псевдоиерархичности — есть и болезнь социальная. Отсутствие соцлифтов и каких бы то ни было перспектив в жизни среднего россиянина, заставляет его компенсировать собственные комплексы в мире фантазий, которые нередко обретают кровавый окрас.

Самое удивительное, что о профессоре-маньяке стало известно ещё более, чем полтора года назад, после скандала с избиением студента на открытой лекции, где молодым человеком был задан неудобный вопрос. К юноше подбежали несколько человек, ударили его по спине и голове, а потом, схватив за шею, вытащили в коридор. Соколов при этом не пытался остановить своих подручных. Стоит заметить, что комиссия по этике СПбГУ не увидела ничего страшного в данном инциденте.

Примерно через месяц после этого происшествия стало известно об истории одной студентки, которая случилась с ней несколько лет назад. И в которой фигурировал все тот же Соколов. Приведу цитату из её заявления в полицию:

«Утром 29.11.2008 я прилетела в Москву, чтобы забрать вещи в квартире, Соколов О. В. позвонил мне и, узнав о моём намерении уйти от него, стал оскорблять меня и обзывать нецензурными словами. После этого я решила остаться у друзей и не забирать вещи, а оставить их насовсем у Соколова О. В. Вечером того же дня мне поступил от него звонок, где он спокойным и дружелюбным голосом предложил встретиться, обещав помочь с вещами и проводить в аэропорт. Его тон убедил меня, что опасность мне не грозит, и в районе 8–9 вечера 29.11.2008 я приехала по вышеуказанному адресу. Соколов О. В. ждал меня на улице, у входа в подъезд, совершенно спокойный. Он помог мне выйти из машины, и мы поднялись на лифте в его квартиру. Когда мы оказались в квартире, он запер дверь и стал помогать мне снимать шубу. Помогая снимать шубу, Соколов О. В. схватил меня сзади за руки и стал связывать веревкой, которую, как я поняла, он приготовил заранее. Я стала сопротивляться и просить объяснить, что происходит. Соколов О. В. Ударил меня по лицу и в живот, после чего привязал к стулу мои руки и ноги.

Я оказалась абсолютно беспомощной, неспособной оказать сопротивление. Соколов О. В. вышел в соседнюю комнату, пока я оставалась привязанной к стулу в прихожей. Из комнаты он вернулся с утюгом и на моих глазах включил его в розетку. Когда утюг нагрелся, он поднес его к моему лицу, так что я ощущала исходящий от него жар, и стал угрожать, что изуродует меня на всю жизнь. После чего стал методично избивать меня по лицу, голове, наносил удары в грудь и живот. На все мои мольбы остановиться и одуматься, он только еще сильнее бил меня и угрожал, что убьет, а труп закопает на ближайшей стройке, где меня вряд ли найдут. В течение часа или более того, Соколов О. В. избивал меня, наносил удары как было описано выше, поднимал за волосы и за уши вместе со стулом.»

Известный российский историк Евгений Понасенков, длительное время подвергавшийся критике Соколова и нападкам его сторонников и даже судившийся с ним, предупреждал об общественной опасности «профессора» ещё в прошлом году.

Евгений рассказывает: «За истекшие два года Соколов не смог предоставить публике публикаций, в которых бы уже ставшие известными концептуальные выводы (о вине царя в войне и о континентальной блокаде) высказывались бы им раньше меня (по теме вины царя – его статья за 2004 год – против моей статьи за 2001 год, по теме континентальной блокады – разница ещё более значительная: 2012 год против моей публикации в сборнике МГУ за 2002 год!). Это неоспоримые факты: математические, физические, печатные, биографические! И вот окончательную точку в обсуждении темы авторства концепций поставили ведущие в нашей стране специалисты — крупнейшие ученые из Российской академии наук, которые провели для суда огромные экспертные работы: исторические и лингвистические.

Это действительно, приятно, учитывая, как зависимы бюджетники от государства, которое часто является заказчиком мифотворчества. Но здесь речь идёт о совершенно конкретных и бесспорных сюжетах, где просто невозможно, как говорится, извернуться и спорить. Мои доводы были приняты как безупречно аргументированные. Что касается «подноготной» конфликта, то все просто: зависть — мать всех пороков. Соколов ведь, по сути, не историк, а просто любитель наряжаться в игрушечные шмотки, издали напоминающие массовку оперетты «Гусарская баллада».

Не все даже в курсе того факта, что у него нет ни одной книжки, изданной под грифом «научное издание» — только «художественное» или «популярное». О событиях войны 1812 года он не сумел написать даже плохонькой брошюрки: а тут появляется мое капитальное исследование в 864 страницы, которое моментально становится бестселлером! Вот он и впал в завистливую истерику. Он вообще трус: изначально отказался от публичной очной дискуссии со мной. А после всего, что я узнал о нём за истекшие два года, подобная дискуссия уже и невозможна. Да и вопрос закрыт.

В последние два года я многократно предупреждал общество о том, что Соколов опасен. 26 сентября 2018 года на Канале здравого смысла (в Ютьюбе) было опубликовано видео, в котором я предупреждал о том, что Соколов, очевидно, скоро может совершить новое преступление! Я даже предположил, что это может быть убийство той самой студентки Анастасии Ещенко! Дело в том, что он маньяк: пресса уже публиковала заявление другой девушки, которую Соколов заманил на съёмную квартиру, связал и избил ногами в грудь, в лицо и в живот! Он тогда мог убить её! Но уголовное дело не завели! Видимо, вмешались какие-то покровители этого клоуна, этого шута, который изображает Наполеона. Соколов устроил страшный инцидент на Бородинском поле, на него написали заявление в прокуратуру — но уголовное дело снова не завели!

Я предупреждал полицию, я предупреждал ректора университета и декана факультета, что Соколов очень опасен — но они меня не послушали. Теперь я оказался прав.»

В насколько же абсурдной стране мы с вами живем, где людей сажают за репосты, а маньяк-рецидивист в профессорской мантии, о действиях которого уже было известно полиции и руководству университета, не только спокойно преподавал, но и продолжал устраивать костюмированные оргии за гранью добра и зла.