Людмила Бутузова
Такой ответ поступил в ассоциации адвокатов России за права человека, подававшей документы на реабилитацию Каплан. Выводы Генпрокуратуры правозащитники считают крайне опасным прецедентом: признав Каплан виновной, проверяющий орган признает законной и внесудебную расправу над ней.
Напомним. З0 августа 1918 года на завод Михельсона в Москве на Ленина было совершено покушение, вождь получил тяжёлое ранение. Женщину задержали в тот же день. Было установлено, неизвестная является бывшей анархисткой Фанни Каплан, до революции причастной к покушению на киевского генерал-губернатора; в ссылке она присоединилась к эсерам. В течение 4 дней Каплан находилась в подвалах Кремля под надзором преданных Ленину латышских стрелков. Время было неспокойное, и власти боялись, что революционерку либо попытаются отбить соратники, либо над ней учинят расправу часовые. В ходе допросов Каплан объяснила мотивы своего преступления: «Я застрелила Ленина, потому что я считаю его предателем. Из-за того, что он долго живёт, наступление социализма откладывается на десятилетия».
Но кроме ее признания, других фактических доказательств, что это именно она стреляла в Ленина, не было. Пожалуй, главный аргумент, который работает в защиту Каплан, это ее плохое зрение. Проблемы со зрением начались в 1906 году, когда она подорвалась на своей же бомбе, приготовленной для киевского генерал-губернатора Сухомлинова. Ситуация усугубилась во время одиннадцатилетнего пребывания в ссылке, Каплан полностью ослепла. Операцию сделали только в 1917 году в харьковской клинике доктора Гиршмана, однако зрение удалось вернуть лишь частично. Было очевидно, что Каплан, различавшая только тени перед собой, не могла попасть в Ленина, окруженного людьми, и не могла быстро убежать с места преступления. В покушении явно участвовали несколько человек, хорошо информированных о расписании вождя и его привычках после выступления «ходить в народ».
Тем не менее, 2 сентября на месте покушения на территории завода Михельсона был проведен следственный эксперимент, инсценировавший ход преступления. Каплан в нем не участвовала, хотя в тот момент была еще жива. В эксперименте были задействованы участники следственной группы - революционер Кингисепп и чекист, руководитель расстрела царской семьи Юровский. В инсценировке покушения он вел фотографирование следственных действий, а Кингисепп изображал Фанни Каплан и делал описание сцен, получившихся на фотографиях.
Участь Каплан была предрешена. 3 сентября ровно в 16:00, не дожидаясь окончания следствия, под шум работающих автомобильных моторов Каплан расстреляли в одном из кремлевских дворов. Казнь произвел лично комендант Кремля Павел Мальков. Затем тело террористки затолкали в бочку с соляркой и сожгли. Место захоронения неизвестно до сих пор. Мальков в своих воспоминаниях отмечает, что вся операция проводилась в режиме чрезвычайной секретности, но «если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда», – писал бывший комендант Кремля.
Почему правозащитники обращаются к делам давно минувших дней? Зачем сегодня, когда на каждом шагу нарушаются права человека, добиваться оправдания праха? Может ли Генпрокуратура РФ опротестовывать приговоры, свершившиеся по законам революции? Специально для «НИ» - комментарий председателя Ассоциации адвокатов России Марии Баст:
- В нашем обращении речь шла не об оправдании Фанни Каплан, а об отсутствии суда в ее деле, и соответственно, отсутствии доказанности вины. Однако Генпрокуратура посчитала, что действия большевиков по внесудебной расправе являлись законными, т.е. применение смертной казни без суда и следствия признано оправданным. Это является нарушением прав человека, так как право на суд гарантировано каждому и любое лицо считается невиновным, пока его вина не будет установлена судом. В данном случае прокуратура нарушила принцип презумпции невиновности, что является крайне опасной тенденцией. Подтвердив неправосудный приговор, надзорный орган недвусмысленно обозначил и неизменное отношение к политическим преследованиям – «моя рука не дрогнула бы».
Дело Фанни Ефимовны Каплан — прецедентное, так как оно открыло череду дел, закончившихся массовыми расстрелами. Соответственно, именно дело и Каплан стало началом красного террора и расправы над оппозицией в России, установлению диктатуры в стране, политической монополии одной партии и узурпации власти.
Во-вторых, в свете последних событий с политическими требованиями отмены моратория на смертную казнь, а также практикой внесудебных расправ в советское время, в российский период над чеченцами, над оппозицией, над «предателями», как в России, так и за рубежом ( Немцов, Вороненков) — это продолжение той самой политики внесудебных расправ, которое было запущено в деле Фанни Каплан. Конвейер смерти соблазнителен для государства, которое придерживается неправовых принципов, а существует по понятиям доправового уровня регулирования.
Поэтому заявление о реабилитации Фанни Каплан и ее реабилитация — это сигнал обществу и всей политической системе — куда дальше развиваться: по пути деградации и множить внесудебные расправы, либо по пути развития.
В-третьих, важно понимать, что внесудебная расправа над Фанни Каплан стала возможна после того, как большевики расправились с оппозицией в лице эсеров, которые составляли одну из ведущих и влиятельных политических сил в стране советов, были популярнее большевиков, были ударной силой Октябрьской революции. Без эсеров большевики не смогли бы осуществить революцию. Именно эсеры стали ключевой политической силой. По сути между большевиками и эсерами принципиальной идеологической разницы не было, но была качественная разница. Эсеры выступали за Всемирную социалистическую революцию, лавры и лозунги которой потом присвоят себе большевики. Эсеры выступали против Брестского мира, считая его проявлением слабости.
Лидеры эсеров в отличие от большевиков не покидали Российскую Империю и оставались в стране в самые сложные времена -— вспомним хотя бы лидера эсеров Марию Спиридонову, которая несмотря на репрессии, и не думала скрываться. Популярность Спиридоновой была выше, чем у Ленина, и в 1918 году, в случае проведения выборов. она могла возглавить страну, и, возможно, это был бы большой политический рывок вперед. Большевики из-за низкого рейтинга отказывались легализовать власть советов путем всеобщих выборов и путем проведения учредительного собрания. Вместо заявленных идей свободы большевики стали заниматься присвоением власти и откровенным мещанством — Ленин спрятался в Кремле от народа, забрал имущество из соседних гостиниц, присвоил себе дорогие английские автомобили и роскошную дачу Морозовых. Вместо управления страной и движения революции был запущен механизм построения бюрократии в интересах бюрократии, и это было контрреволюцией. Спиридонова и другие эсеры требовали отставки Ленина по указанным причинам — за узурпацию власти и скопидомство, а также за отказ от проведения выборов — т.е. за отказ от легализации власти советов. В результате — установление диктатуры одной партии. Право на восстание — это право народа, право человека, если власть узурпирована, и эсеры отстаивали именно эти постулаты. Но что сделали большевики? Они вместо политических переговоров и выборов расправились с эсерами, разогнали учредительное собрание, а Фанни Каплан была расстреляна якобы за покушение на Ленина.
Последствия однопартийной системы мы наблюдаем сейчас. Той самой системы, которая была заложена большевиками, - власть бюрократии, государство ради чиновников. Только теперь чиновники не только бюрократы, но и держатели капитала. Вот во что вылились действия по подавлению политической конкуренции в стране советов. Страна давно распалась, но оставила свое наследие в бывших ее субъектах, таких как Россия.
Что касается подачи заявления, то нам неизвестно, чтобы кто-то до Ассоциации адвокатов обращался за реабилитацией Каплан. Но мы это дело не оставим. Борьба за справедливость и права человека актуальна всегда и не имеет срока давности.