"Новые Известия" побеседовали о случившемся с Валентиной Мельниковой, ответственным секретарем Союза комитетов солдатских матерей России.
— Армия – структура иерархическая. Пока там начальники нормальные, понимающие, что солдаты – это их служащие, к которым надо относиться по-человечески, никаких неуставных отношений не бывает. К концу 2012 года у нас вообще не было жалоб из войск! Никаких! Ни из Минобороны, ни из Внутренних Войск. Единственной проблемой было недовольство тем, что военкомы отправляли в армию больных.
Так продолжалось до тех пор, пока министром обороны не назначили Шойгу, и мы имеем то, что имели в МЧС, когда он был там министром. Издевательства, вымогательства… Удивляемся, что он не вернул пока солдатское рабство – срочников не продают на работу. Когда во главе армии человек, которому наплевать на своих служащих – офицеров и солдат, это всё и начинается. Мы называем это потерей контроля за служебными отношениями со стороны командования. Что, командир не знает, что происходит в его части? Какой он тогда командир? У него сидит замполит, подполковник. Деньги получает, тысяч 120 в месяц. Чем они занимаются?
Реакция Министерства обороны очень показательна. Каждый раз они утверждают, что произошедшая трагедия не связана со службой. А с чем она связана? Ребята, у вас есть отдельная работа – следить за психологическим состоянием подчинённых, и солдат, и офицеров, чтобы не было суицидов и расстрелов. А вы чем занимаетесь?
Вся подлость произошедшей трагедии в том, что как системы, неуставных отношений в армии нет. Это сломали в 2005 году простым указом экс-министра обороны Иванова о запрете использовать солдат на работах, не связанных с военной службой. А вот то, что отмороженные уроды ведут себя внаглую, и командование вообще это не контролирует, этим не интересуется – это проблема.
— Почему каждого, что совершил преступление, аналогичное тому, что произошло в Забайкалье, немедленно объявляют психологически неустойчивым?
— По нашему Уголовному кодексу подозреваемый в убийстве обязательно проходит психиатрическую экспертизу. И в подобных случаях – это огромное благо, так как очевидно, что он действовал в состоянии аффекта. И вид у него на всех фотографиях и видео совершенно оглушённый. Он, наверное, начал стрельбу, не понимая. А дальше - всё как бывало на погранзаставах. Посмотрите в интернете. До тех пор, пока на границе служили солдаты-срочники, на заставах были расстрелы, в которых погибали по тридцать-сорок человек, потому что обидчиков было один – два, но когда обиженный начинал стрелять, он уже не мог остановиться.
— Планируете ли вы принять участие в судьбе Рамиля Шамсутдинова?
— Есть тонкость. К нам должны обратиться либо родственники, либо друзья. Тогда мы сможем требовать от военной прокуратуры немедленной психиатрической экспертизы. Немедленной! Он будет в состоянии оглушения месяц или два. Что потом – не известно. Они сейчас начнут тянуть волынку, собирать характеристики, определять место, куда его госпитализировать. По идее, в подобных случаях отправляют в институт Сербского, а там – очередь. Если бы у нас было обращение семьи, мы бы сейчас отправили письмо в Сербского, и место для Рамиля Шамсутдинова было бы освобождено. Но в данной ситуации родственники могут сказать, что их сын – нормальный, не надо его в психушку. Поэтому мы не можем начинать действовать до тех пор, пока к нам не обратятся. У семьи может быть своя позиция, к сожалению, не всегда на благо. Только после психиатрической экспертизы мы сможем писать главному военному прокурору и просить тщательно провести расследование причин, приведших к трагедии, определить степень вины командования.
И, конечно же, парню нужен адвокат, не тот прикормленный, который сидит в военно-следственном отделе, а нормальный, который бы вел дело на совесть.
— Как, с вашей точки зрения, будет развиваться ситуация?
— Если случилась такая трагедия, по любому уставу, по любому закону командование должно быть опрошено и проведено следствие. Кто проявил преступную халатность? Где был психолог? Где были вышестоящие командиры? Если виноват ротный, где был командир полка? Где был замполит и психолог? Почему человек ушёл с оружием? Это же была не минутная вспышка агрессии, это же накопилось! Сколько спал и высыпался ли служащий перед нарядом? Сколько у нас было расстрелов из-за того, что по две недели спать не давали, каждые четыре часа вызывая в наряд! Ещё раз хочу повторить – как только к нам поступит обращение от близких Рамиля, мы немедленно подключимся и будем принимать участие в его судьбе.