Сторонникам смертной казни: а вы хотите, чтобы ваш сын работал палачом?

Сергей Баймухаметов

Гнев толпы, которая хотела устроить самосуд над человеком, подозреваемым (подчеркну – подозреваемым!) в убийстве девятилетней девочки в Саратове, напомнил мне один из «северных рассказов» Джека Донжона.

Индейцы смотрят, как белые золотоискатели судят человека. Понятно, народ на Аляске тех времен сбродный, отчаянный. Официального суда там нет, но старатели всё делают подчеркнуто по правилам, как будто в Бостонском дворце правосудия. Говорит обвинитель, потом защитник, свидетели, подсудимый. На все это смотрят индейцы и не понимают. Зачем морочиться со словами, когда виновного сразу надо убить? Вон уже виселица готова…

Индейцы не понимали, пишет Джек Лондон, что на их глазах свершается правосудие, торжествует закон белого человека.

Будучи еще мальчишкой причастным к угрозыску (такие романтические были времена, мальчишку с улицы взяли), я попал под опеку следователей прокуратуры Марии Ивановны Котляровой и Марии Павловны Сергунькиной. Они терпеливо втолковывали мне, почему уже после того, как мы, оперы, разыскали, схватили, получили «объяснительную» с признанием, прокуратура еще месяцы (!) «возится с ними». Задержанный на всех этапах называется «подозреваемым», а «обвиняемым» становится только по окончании следствия и предъявлении обвинения. Следственные эксперименты на местах преступлений проводятся (и протокольно фиксируются с обязательным присутствием понятых) для того, чтобы не оставалось никаких сомнений. Если смотреть со стороны (а я был на них), то подозреваемый сам (!) должен был доказать (!), что именно он совершил это преступление, с изложением деталей, подробностей, подтверждаемых и уликами следствия. Потому что человек мог признаться по разным причинам: вынудили пытками, кого-то прикрывает, а то и вовсе – больной, псих ненормальный … (Да, как раз тогда, осенью 1966 года, опер областного угрозыска Саша Ч. рассказал нам, как в КГБ пришел старик и признался, что он – шпион австро-венгерской разведки…)

О саратовской толпе, рвавшейся устроить самосуд над подозреваемым в убийстве девочки, о требовании депутата Евгения Примакова отменить мораторий на смертную казнь, о поддержке требования саратовской уполномоченной по правам ребенка Татьяной Загородней - сказано немало. И о том, что нет никакой связи между жестокостью наказания вплоть до лишения жизни и уровнем преступности, и о том, что не нами жизнь дарована и не нам отнимать ее, и о возвращении в проклятое тоталитарное прошлое, и о том, что государство осуществляет правосудие, но не имеет права на месть. Наконец, о том, что восстановление смертной казни закроет перед нами дверь в Европу. Может, сторонники расстрелов этого и хотят на самом деле?

Но надо сказать и о персональной ответственности. Если толпа забивала камнями человека, а он потом оказывался невиновным, что чувствовали линчеватели? Страдали, мучились, считали себя убийцами? Или каждый себя оправдывал: это не я, это не мой камень был последним…

А вот Примакову и Загородней не спрятаться за коллективной безответственностью. Если, предположим, мораторий отменят, кого-то осудят, приговорят, лишат жизни, а затем выяснится, что произошла судебная ошибка, убийство невинного будет на их совести.

Напомним: Александра Кравченко из города Шахты расстреляли за изнасилование и убийство, совершенное ростовским маньяком Чикатило.

За изнасилование и убийство, совершенное свердловским маньяком Фефиловым, расстреляли Георгия Хабарова, страдавшего олигофренией. Обвиненный по тому же делу Михаил Титов умер в тюремной больнице от переломов костей, разрывов и кровоизлияний внутренних органов.

По тому же делу свердловского маньяка в одном из убийств признались сразу три человека, не имевших друг к другу никакого отношения…

Между тем в Сети появились уже три петиции с требованием отмены моратория на смертную казнь. В одной из них говорится, что казнь должна быть публичной и мучительной, например, через четвертование. Опрос «ВКонтакте» показал, что 80% участников голосования высказываются за возвращение «высшей меры наказания».

И еще о персональном участии и персональной ответственности: кто хочет, чтобы его отец, сын, внук или племянник работал палачом?

Подписывайтесь на канал "Новых Известий" в Яндекс.Дзен