Стар или суперстар: в программе «Голос: 60+» не поймешь, кто старше - жюри или певцы

Диляра Тасбулатова

Надеюсь, как в случае с отпрыском Алсу, никто не подсуживал и голосование было честным и поистине народным: даже я отправила свою СМСку за Леонида Сергиенко, который действительно прекрасно пел живет моя отрада и вроде бы (сейчас слышу из своей комнаты) получит миллион рублей.

Но я даже не об этом. Проект неплохой – в честь, так сказать, молодых и даже уже не очень молодых «пенсов»: впрочем, у нас теперь с этой пенсионной реформой, все бодрятся, кто во что горазд. Когда я включила, там дребезжала глубокая старуха, видно, на радостях, что свою пенсию успела выхватить, до реформы успела. И к тому же настолько обалдевшая, что попала аж на Первый, что, злоупотребляя вниманием зрителей, прочитала вдогонку к своему дребезжанию патриотические вирши. И вирши, и дребезжание (надо сказать, чудовищное, перепонки чуть не лопнули) были встречены громом аплодисментов, видимо, свидетельствующих о том, что старикам у нас везде почёт, даже когда они дребезжат, напрягая свои видавшие виды связки и бесцеремонно испытывая наше терпение, хоть и молодым у нас везде дорога.

По поводу «молодых», это, товарищи, здесь было самое смешное, как очевидец говорю. В жюри, например, заседала певица Валерия, сильно оттюнингованная, почти до степени, если не приглядываться и не портить себе настроение, Лолиты. Причём не Милявской. Понятно, что и мы все тоже не девушки в цвету, хотя и такие попадаются, но всё равно: больше всего меня насмешила снисходительная интонация, такое фальшиво-лицемерное уважение к «возрасту», которое проявили члены жюри – например, сильно потёртый Боярский в шляпе, давно скрывающей обширную лысину, и Лещенко, тоже, извините, не мальчик.

Валерия же, прикидываясь деточкой (густая чёлка и распахнутые наивные глазки нимфетки) в конце сказанула следующее: дескать, возраст творчеству не помеха. Хм, это как сказать: не в её случае по крайней мере. По сети гуляет её чудовищная попытка спеть что-то из классического репертуара, но это ладно. Вы посмотрите наши «Голубые огоньки» (название, конечно, ныне имеет уже некоторые неприличные с точки зрения Роскомнадзора аллюзии) – там просто дом престарелых на выезде, какое там 60+. Нынешние конкурсанты, хоть и без тюнинга, на этом «Огоньке», отчасти голубом, что поделаешь, жизнь такая, - выглядели бы просто новобранцами. 45-летний Максим Галкин на этом скопище огоньковских зомби и правда словно дитя, вылезшее из-под праздничного стола, где складывал кубики, чтобы украдкой хлебнуть водки. Такой плохой мальчик среди дедушек и бабушек, возраст которых тюнинг лишь подчеркивает, какой-то бал у сатаны, страшно аж жуть.

…Я, конечно, понимаю, что мой текст может вызвать упреки, например, в эйджизме (кто ещё не освоил наш новый сленг, поясняю – это типа сексизма, но возрастного) и что моя критически настроенная мама советует мне на себя оборотиться, но я (объяснюсь) совсем о другом. Как раз конкурсанты, кроме безумной старухи, выглядели вполне достойно, смехотворны совсем не они, а, наоборот, иные жюристы. Эдакие олимпийцы, которые к тому же и поют хуже простых людей, которым снисходительно покровительствуют.

Уважение к условной старости, продемонстрированное на Первом – это как раз игры тоталитаризма, выставка достижений антинародного хозяйства, где на стариков всем, по сути, плевать с горы. Со своего, так сказать, теле-олимпа. Все эти заклинания - когда в финале опять-таки отметился тов. Боярский, что, мол, богата Русь талантами (а другие страны, предполагается, ничего кроме предсмертных хрипов из себя выдавить не могут) – суть дикая пошлость, тоталитарный кич.

В общем, как-то так.