Чиновники ожесточенно спорят, как лучше потратить нефтяные сверхдоходы из Фонда национального благосостояния, поскольку рубеж 7% ВВП, после которого это можно будет делать законно, наступит в конце 2019 года, а стало быть (если цены на нефть не будут сильно падать) в 2021 году образуется более 4 трлн рублей свободных денег.
Оказывается, что много денег для российской экономики еще большая беда, чем их отсутствие, поскольку излишки Фонда являются для единственным источником крупных траншей на частные проекты, пишет на сайте Москвоского Центра Карнеги социолог Александра Прокопенко.
Сегодня Фонд фактически превратился в копилку, куда поступают нефтяные доходы бюджета сверх $40 за баррель. Минфин видел ФНБ аналогом Норвежского суверенного фонда, а это почти $1 трлн, инвестированных по всему миру - в акции, в облигации и в недвижимость, причем за рубежом, чтобы норвежская экономика не страдала от колебаний цены на нефть. Так хотели сделать и в России. К примеру, Минфин и Центробанк предлагают расширить диапазон инструментов инвестирования ФНБ в зарубежные активы и запретить вкладывать деньги фонда в российские проекты. А Минэкономразвития – вкладывать в поддержку экспорта, стимулируя экспортными кредитами зарубежный спрос на российские несырьевые товары и услуги.
Но из-за замедления мировой экономики и снижения экспорта это становится невыгодно, да и отвязать российскую экономику от нефтяных цен тоже будет трудно, поскольку российские экспортеры будут продавать на рынке выручку, что отразится на курсе рубля и других макроэкономических параметрах.
В Центробанке считают, что инвестирование ФНБ в более рисковые инструменты за пределами России позволит сохранить эффективность бюджетного правила, благодаря которому происходит дебаррелизация российской экономики, надеясь, что это не слишком повлияет на макроэкономические параметры.
Но есть и другой вариант отложить распечатку фонда, поскольку трата его накоплений сверх 7% ВВП – это право, но не обязанность.
Поскольку за этими деньгами в правительстве уже стоит очередь из госкапиталистов, Центробанк и призывает инвестировать за рубежом, чтобы расходы фонда внутри страны не подстегнули инфляцию. Да и распределение денег в правительстве проходит кулуарно...
Так, первый вице-премьер Антон Силуанов поддержал по его мнению «шикарный проект» – гигантская стройка завода по производству СПГ и газохимического комплекса в Усть-Луге. Проект стоит 2,3 трлн рублей, и Силуанов уже просил Медведева присвоить ему общегосударственный статус, как это было у олимпийских, например, строек. Но наследием Олимпиады пользуются многие, а заводом СПГ – только собственники. Существуют и другие подобные проекты, о критериях отбора которых ничего не известно, они непрозрачны.
Вообще говоря, несмотря на рост доли засекреченных расходов, российский бюджет довольно прозрачен для наблюдателей. Сверхдоходы формируются по бюджетному правилу, понятному и рынку, и чиновникам, а Минфин ежемесячно публикует, сколько валюты намерен купить на рынке, – это существенно снижает волатильность курса рубля. За расходами следит Счетная палата.
Но чтобы обойти эту прозрачность, возникла целая сеть прокси-, квазигосударственных структур, которым государство частично делегирует свои функции. Это и механизм частно-государственного партнерства (например, «Платон» и маркировка), и высокая доля забюджетного финансирования нацпроектов (почти половина от 26 трлн рублей), и кубышка «Роснефтегаза» на проекты президента и его друзей.
Именно поэтому очень важно не то, кому достанутся излишки ФНБ, а то, каким будет механизм их распределения. Прозрачность не устраивает госкапиталистов, - уверена эксперт. Ведь тогда их проекты встанут в один ряд со школами, детскими садами, больницами, мостами и дорогами общего пользования, тогда как для госкапитализма главное - максимизация прибыли. Поэтому трата ФНБ через акты правительства – последний шанс для них получить крупные деньги практически бесплатно, без длительных согласований и не заглядывая за горизонт 2024 года.