Интересный анализ причин не слишком хорошего отношения чиновников и учителей к единому государственному экзамену сделал в своем блоге публицист Михаил Макогон:
«Мы опустим вполне релевантные претензии.
Есть свои вопросы к гуманитарным ЕГЭ, которые, на мой вкус, слишком примитивные. В абсолютно стерильное сознание за пару недель накидать из курса дат, определений, названий, фамилий, последовательностей - и можно сдавать хоть с похмелья (что ваш покорный слуга и сделал).
Но ненавидят ЕГЭ не за это, не за отдельные огрехи в социалистической законности на местах. И даже не за выпуски целиком из стобалльников в отдельных национальных республиках.
ЕГЭ ненавидят как зеркало.
До ЕГЭ работала традиционная фигура умолчания о сильной советской, после - российской средней школе. Мол, много у нас проблем, но мы, во-первых, самые читающие, во-вторых - не в пример тупым американцам, в школах не глупостями занимаемся, не с психологами размусоливаем, а по советской традиции - успешно учим.
А тут же как с рейтингом Путина, восточными мудростями и цитатами Черчилля - измерить нечем, поди опровергни.
Внутришкольные экзамены - чистая формальность, тройку ты получишь в любом случае, можешь из дома не выходить. Просто потому что выпуск со справкой или повторный год обучения - куда большая проблема для директора, классного руководителя, начальника департамента образования МО, чем для тебя лично.
С вводом ЕГЭ как обязательного всеобщего экзамена в 2008 году, с лишением школьных администраций инструмента манипуляции результатами на свой вкус, посчитали - прослезились. В один момент выяснилось, что до четверти по России, до половины в отдельных регионах выпускников, десять лет, от звонка - до звонка, зачем-то отходивших в школу, после всех дополнительных занятий, после всех репетиторов - просто не знают математики по границе первой четверти 7-го класса.
В тот раз положение спас “президентский балл” - условно “сдавшим” считался каждый, кто смог поле ФИО экзаменационного бланка заполнить без ошибок.
Шли годы, с одной стороны - обязательные экзамены (русский язык и математика) упрощались, постепенно подъезжая к планке начальных классов, с другой стороны - школы переводили 11 классы на военное положение, жертвуя всем на свете во имя механического натаскивания на ЕГЭ.
Но в какой-то момент Минобр просто поставил на сводные результаты экзаменов гриф “для служебного пользования”, а математику разделил на “базовый” и “профильный” уровень, в надежде, что уж как-нибудь, совместным усилием с индустрией репетиторства, выпускников приучат просить жестом банан и считать до ста.
Приблизительно с тех пор легенда о “сильной российской школе”, вот этом советском наследии, в публичном поле как-то вымерла. За что ЕГЭ в реальности и ненавидят.»