Уже второй век наша интеллигенция не может разобраться сама с собой

Удивительная способность российской интеллигенции к морализаторству и борьбе за чистоту рядов. Раньше я наблюдал это по отношению к Навальному – человек практически в одиночку замещает собой отсутствующую в России политику, второе десятилетие упорно долбит Кремлевскую стену, сидит по тюрьмам чуть не половину времени – но просвещенное сословие занято тем, что мучительно самоопределяется: а не националист ли он? Не фашист? Не станет ли диктатором, если вдруг?

Теперь похожая высокоморальная борьба развернулась вокруг коллективных писем к власти. В последние две недели в России расцвел эпистолярный жанр: одно за другим вышло несколько писем против политических репрессий, в поддержку политзаключенных, а также заявлений о политическом нейтралитете. (Писем в поддержку репрессий я не знаю, или не там смотрю). Послания разные: в диапазоне от радикальной оппозиционности до просвещенного лоялизма, каждое написано в своем контексте и в своей нише сословного общества, одни подписанты давно в эмиграции и в оппозиции, другие в России и связаны корпоративным этикетом, но все они объединены общим посылом остановить избиения и ночные аресты и прекратить «московское дело», только одни этого требуют, а другие нижайше просят. Казалось бы, о чем спор, "у каждого Абрама своя программа, у каждого Додика своя методика" – у нас огромное многослойное общество со сложной структурой лояльностей и интересов, которое впервые за много лет встрепенулось и заговорило о чем-то общем, казалось бы, надо думать, как этого общего достичь.

Но нет. Начинается глубокая рефлексия по поводу писем и семиотический разбор формулировок, проводятся линии размежевания и рукопожатности, подсчитываются лайки, анализируются письма, ответы на письма и ответы на ответы, деривативы третьего и четвертого уровня, чистый символический обмен. Жуков и ко. уже забыты, митинги плавно сдулись, главное борьба за чистоту рядов! И так уже второй век: интеллигенция мучительно разбирается сама с собой, страдает по ночам «могу ли я», «хочу ли я», «говно ли я», но при этом она не становится субъектом политического действия, решения за неё принимают другие, и история идёт своим ходом.

Оригинал здесь