Интересные суждения о природе выборов и митингов опубликовал в своём блоге социолог Алексей Рощин:
«В Госдуме вызрела новая интересная инициатива — еще раз поправить закон о митингах. На этот раз так, чтобы в каждом городе митинги можно было бы проводить только в одном, фиксированном месте. И больше нигде.
«Я считаю, что необходимо определить одно место в крупных городах для проведения всех митингов и шествий, таким местом в Москве может стать проспект Сахарова. Это позволит обеспечить безопасность его участников, предотвратить провокации… оставить доступными исторические места столицы для туристов. В тоже время – это центр Москвы, куда удобно добираться. И митинги, и шествия всех без исключения политических сил, в том числе, первомайские шествия, можно было бы проводить именно там», - заявил Сергей Неверов.
Поскольку с инициативой выступил один из высокопоставленных функционеров «Единой России», понятно, что у нее все шансы быть принятой и стать законом.
На вид выглядит здраво — сделать что-то типа «Гайд-парка» во всех городах. Неверов, рекламируя свою идею, особо упирал на ее плюсы для всяческих инсургентов и бузотёров: вот, мол, сейчас вы вынуждены подавать заявки, вам их могут отклонить, не согласовать — а тут как хорошо: сделают вам особый загончик — и митингуйте там хоть круглый год!
Такая «доброта» Неверова, правда, исходит из неверного предположения, что целью всех митингующих является митинг сам по себе. Что, конечно, неверно — он путает цель и средство. Средство никогда не может быть реальной целью. Когда вы едите суп, вам очень нужна ложка, однако нельзя сказать — что ваша цель ложка; все-таки ваша цель — поесть и стать сытым. Так и с митингом: проводить митинги важно, но все-таки для митингующих важны не сами по себе митинги, а возможность повлиять на власть и добиться внимания к своим требованиям.
Что сразу бросается в глаза при анализе предложения Неверова — это, конечно, явное его противоречие с 31-й статьей Конституции РФ. В статье ведь сказано просто - «право собираться мирно и без оружия», без продолжения «в каком-то одном определенном месте, которое должна определить Единая Россия специальным законом». Имеем, таким образом, резкое сужение закрепленного в Конституции права граждан.
Какой может быть аналог? Например, та же ЕР могла бы принять и такой закон - «в России каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой» - но только с 13 до 15 ч любого дня. То есть «улучшить» не только 31-ю статью Конституции, а заодно и 28-ю. Гулять так гулять. С часу до трех, значит, у тебя есть право на свободу совести, а в любое другое время — шалишь! В любое другое верь, будь добр, во Христа. Или во святого Путина. Или в Ктулху — это уж как ГосДума решит…
А что? Если статью 31 можно ограничивать по месту, то почему статью 28 нельзя ограничить по времени? Дарю, в общем, идею.
Однако против затеи ЕР и Неверова могут не только правовые возражения. Есть и содержательные. Но для этого надо понять, против чего на самом деле борются едросовские законодатели, ограничивая право на митинги и шествия. А борются они против Духа Игры.
Современные западные, прописанные в законах процедуры, которые мы с Запада пытаемся копировать, на самом деле ведь в очень серьёзной степени являются… игровыми. Как бы не совсем серьезными. И это, как мы знаем, наших дикарей порой очень бесит.
Ну, первый пример — состязательный суд. Неприкрытая игра: прокурор доказывает виновность, адвокат — невиновность. При этом для каждого главное — не докопаться до Истины, а всего лишь — переиграть соперника. Переиграл — победил. Победу одной из сторон фиксирует судья. Или даже не судья, а… практически публика. Зрители, правда, специальные, под названием «присяжные».
В чем смысл этой игры? В том, что по опыту Запада, игра оказывается более объективна, чем «серьезное» расследование, когда судья был бы один. Ибо судья — человек, а человек по природе пристрастен и склонен увлекаться собственными теориями и предубеждениями. То есть альтернативы две: или состязание в игровой форме сторон «защиты» и «обвинения» - или произвол судьи, который один как решил, так и будет.
Или выборы — еще одна откровенная игра. Две или больше сторон сначала всевозможными способами расхваливают себя и очерняют соперников, а потом люди сыплют в урну какие-то бумажки, их считают и набравший больше получает власть в государстве! Никакой серьезности — но какая альтернатива? А альтернатива в данном случае — гражданская война, ведь власть и возможность устанавливать законы для всех — это весьма серьезная штука. За власть бороться можно и по-серьезному — то есть собрать своих сторонников, раздать им оружие и попытаться перебить всех, кто с тобой не согласен. Этот путь тоже многие в глубине души считают наиболее надежным и правильным — но даже их несколько сдерживает страх за свою жизнь и свободу.
Таким образом, выборы — это игровая альтернатива вовсе не спокойным «невыборам» (как многие думают), а именно гражданской войне. Если сравнивать с просто «невыборами», то выборы, конечно, плохо: потоки лжи, дезинформации, какие-то кривляющиеся паяцы на всех рекламных поверхностях, сомнительные мероприятия, огромные деньги, улетающие «в никуда» (то есть на пиар), наконец, отвлечение не таких уж малых ресурсов на организацию подсчетов голосов и прочее… Но если сравнивать с гражданской войной, на которой реально взрывают и убивают, и брат идет на брата — то пошлая «игра в выборы» уже кажется меньшим злом.
Что же такое «митинг» в данной системе координат? В ней «митинг», безусловно, тоже игра. Взрослые занятые люди отрываются от своих семей, от своих увлечений, кто-то даже отпрашивается с работы — и все вместе идут куда-то, на некую площадь, на которой СТОЯТ. Как правило, несколько часов. Иногда в это время перед ними выступают какие-то люди, и собравшиеся на митинг их слушают, а в перерывах — сами орут. Зачем идти на митинг, чтобы кого-то слушать, если любую речь можно прочитать в листовке или в газете? Да и что такого особо интересного могут услышать люди, для того чтобы в свое свободное время специально собираться на площади?
Собравшиеся на митинг явно во что-то играют. Во что? Чтобы понять, достаточно увидеть альтернативу. Это ВОССТАНИЕ. Восстание — это уже, конечно, не игра, тут все серьезно. А вот митинг — это его игровая, максимально облегченная и сглаженная форма.
Именно поэтому, когда говорят о митинге, всегда такое болезненное внимание уделяют их численности. Потому что численность — это и есть суть игры. Чем больше людей собралось на митинге — тем как бы больше мощь возможного восстания. Тем труднее будет его подавить.
Поэтому довольно смешно бывает слышать разочарованно-жадные вопросы после любого митинга к его участникам - «ну и чего вы добились?» Поскольку митинг — игра, ничего «добиться» им самим как бы и нельзя. Результаты могут быть у восстания — взяли или не взяли, к примеру, военные склады или там резиденцию генерал-губернатора. У митинга по определению единственный «результат» - это его численность. И если другая сторона принимает «пас» - она должна реагировать. А если не принимает...
Как и любую игру, эту можно оспорить с позиции «достоверности» (и недостатка в желающих не будет): кто, мол, сказал, что все пришедшие на митинг — бойцы? Да ведь ничего подобного! Да там половина — хлипкие интеллигенты, другая половина — старые инвалиды, третья половина — сумасшедшие бабы, четвёртая — неумытые сопляки!
Но в том и суть, что это — игровая реальность. Потенциального врага можно и нужно осыпать насмешками и уничижительными прозвищами, вопрос лишь в том, готов ли ты ломать игру. Любую игру всегда можно сломать (в сущности, ведь и вообще любое «соблюдение законов» - тоже не более чем игра). Но тогда надо быть готовым выходить в Альтернативу. То есть — в Серьёзное.
В сущности, Путин и его камарилья могли бы и вовсе перестать валять дурака с все новыми «ограничениями», а просто запустить процедуру отмены самой 31-й статьи Конституции. Депутаты от ЕР господствуют и в Госдуме, и в Совете Федерации, и во всех региональных собраниях — при желании за пару недель бы управились. Взяли бы — да запретили митинги ВООБЩЕ. А в Конституции бы за 30-й статьей сразу шла бы 32-я. А что? Своя рука владыка. С выборами ведь так уже практически сделали.
Но — стрёмно. Ведь уже сейчас «процесс пошел»: люди повсеместно замечают, что властям на митинги просто плевать — а это означает, что они видят: власти ИГРАТЬ НЕ ХОТЯТ.
Если вторая сторона отказывается играть — смысл в митингах пропадает. Тем более, что она ведь и в выборы играть отказалась еще раньше. И вот мы видим во всевозможных «пабликах», что люди уже всерьез разочаровываются и в том, и другом.
«Что толку в ваших выборах? Что толку в ваших митингах?» - спрашивает сейчас раздраженный обыватель. Вне игровой ситуации то и другое впрямь бессмысленно. Важно, однако, понимать принципиальную разницу выборов и митинга, проистекающую из разницы их альтернатив: с электоральной точки зрения, скажем, в Москве 50 тысяч - величина ничтожная. А вот с точки зрения восстания даже и пятой части "численности митинга" - вполне достаточно.
Еще немного — и люди перейдут от обсуждения организации митингов к обсуждению организации восстаний. Уже переходят. А там и до гражданской войны недалеко. С огнём играют...»