О том, почему все чаще кандидаты от власти отказываются от выдвижения «Единой Россией», пишет на сайте Московского Центра Карнеги журналист Андрей Перцев.
Так, на выборах в Мосгордуму впервые за всю свою историю единороссы не выдвинули ни одного кандидата, а в проблемных регионах партию прячут под новосозданными брендами общественных движений. Таким образом, политическое поле, на котором играют единороссы, уменьшается, и они пробуют играть роль общественников.
В Москве, к примеру, мэрия сумела убедить Кремль, что без партии, теряющей рейтинг, на выборах, которые затрагивают почти 10% населения страны, лучше обойтись. Но при этом самовыдвиженцами баллотируются как раз лидеры московского отделения «ЕР», отказавшиеся символики партии в свое агитации. Сам Собянин был самовыдвиженцем, самовыдвиженцами идут кандидаты городской администрации, и небо на землю не падает. Власть отказывается от услуг партии власти и остается властью.
В других регионах администрации полностью отказаться от выдвижения своих кандидатов от «ЕР» в заксобрания пока не могут: какая-то доля парламентариев все равно должна избираться по партспискам (от 25% до 50%). Но и это препятствие уже пробуют обойти: в Хабаровском крае (регион возглавляет представитель ЛДПР Сергей Фургал) для рядового избирателя единороссов на выборах тоже как бы нет. Кандидатов поддерживает и якобы выдвигает (хотя официальное выдвижение идет от «ЕР») новосозданное движение «Время перемен».
Примерно то же самое происходит в других регионах. Даже в известном своими рекордными результатами единороссов Татарстане (пропорции списочников и одномандатников не менялись) некоторые видные партийцы, которые баллотируются в Госсовет республики, предпочитают делать это в личном качестве.
Таким образом, теряющая кандидатов «ЕР» постепенно перестает быть партией власти, поскольку в технократично-аполитичную картину мира внутриполитического блока Администрации Президента партии вообще вписываются плохо. Сергей Кириенко и его подчиненные активно применяют практики корпоративного управления – тимбилдинг, а корпорации партии не нужны.
В самой «ЕР» проблему понимают и пытаются реагировать, их лидер премьер Дмитрий Медведев написал статью, которая начинается с анонса возможных перемен в партии:
«В целом сделано немало. Но при этом мы чувствуем определенный дефицит доверия. Людям все чаще кажется, что их мнение, их слова не слышат. А реальных перемен недостаточно. Это хорошо видно по результатам региональных выборов, которые состоялись в сентябре 2018 года. Там, где кандидаты и региональные отделения внимательно отнеслись к обращениям людей, где оперативно реагировали на их запросы, там была убедительная победа «Единой России». А где этого не хватило – люди просто не хотели идти на участки. Или проголосовали против!»
Причем главной проблемой партии он считает «общение с людьми»:
«Мы мало и скучно говорим о том, что сделали. Плохо объясняем, что и зачем будем делать».
Перемены, которые предлагает премьер, не выглядят спасением от партийных проблем и прежде всего от корневой их причины – падения рейтинга. Медведев говорит о том, что единороссы должны больше рассказывать о нацпроектах (сути и целей которых не понимают даже многие чиновники). «ЕР», по его мнению, должна стать «набором сервисов» с правозащитным центром. Партийцев, которые ведут себя чванливо и по-хамски, надо наказывать, а за журналистские расследования давать гранты.
Но вот о борьбе за власть или хотя бы о возвращении статуса полноценной партии власти ее лидер ничего не говорит. «Единая Россия» приближается к роли, которую давно играет Общероссийский народный фронт, несостоявшаяся новая партия власти времен Вячеслава Володина. Фронтовики что-то мониторят, проводят форумы и собрания, но никакого влияния на политику они не оказывают. Правда, поскольку Фронт создавался лично под Владимира Путина, окончательно закрыть его пока не рискуют. Но и новых лояльных власти общественников, в которых превращаются единороссы, граждане вряд ли встретят с распростертыми объятиями, видя в них по инерции виновников в своих бедах и проблемах.
Отказываясь от своей партии, превращая ее в невнятное движение, Кремль отказывается от политики. Место единой структуры занимает набор ситуативно подобранных лояльных депутатов и нарочито аполитичные губернаторы.