С медициной плохо по всей стране: недофинансирование, нехватка больничных коек, примитивная диагностика, неэффективное лечение, нищие, равнодушные врачи… Счастлив тот, кто с этим не сталкивался, и горе тем,чье здоровье и жизнь зависят от хронически больного здравоохранения.
Людмила Бутузова
Буквально на днях «Новые Известия» рассказывали о катастрофическом положении с медицинской помощью в Севастополе. Там, как в глухой деревне, нет даже больницы скорой помощи, ее функции берут на себя другие севастопольские стационары, которые современными тоже не назовешь, многие корпуса десятилетиями не видели капитального ремонта. Больных тасуют то туда-то сюда, не обращая внимания на профиль заболевания. Тяжелые пациенты обеспокоены: каждый приступ может стать последним, пока «скорая» ищет свободное койко-место.
Во многом эту беду спровоцировало головотяпство местных властей. Оздоровление севастопольской медицины, в том числе строительство больницы скорой помощи, инфекционной больницы и онкологического диспансерапредусмотрено федеральной целевой программой, деньги Москва выделяет, но строительство даже не начиналось, невостребованные средства третий год подряд возвращаются в федеральный бюджет.
Как это отражается на людях, не имеющих возможности получить качественное лечение и даже жизненно необходимые препараты, рассказал «НИ» житель Севастополя, инвалид 2-ой группы Юрий Евгеньевич Воробьев. Мастер спорта по шахматам, двукратный чемпион Севастополя и чемпион Черноморского флота, страдающий ныне тяжелым недугом, считает, что в условиях бездействия департамента здравоохранения и нежелания (неумения?) чиновников эффективно распорядиться федеральными средствами, организовать своевременные закупки бесплатных лекарств и проследить за исполнением медицинских назначений для тяжелых больных, контролировать процесс в соответствии с действующим законодательством обязана прокуратура. От этого, утверждает г-н Воробьев, зависит жизнь многих хронически больных,в том числе и его собственная:
Как у Македонского
«Недавно группа американских учёных, проанализировав дошедшие до нас описания болезни и смерти Александра Македонского,пришла к заключению,что полководец страдал заболеванием под названием синдром Гийена-Барре и умер страшной смертью от постепенной полной парализации.Такая же участь ожидает и меня (больного заболеванием ХВДП ) при недостаточно качественном и эффективном лечении. Синдром Гийена-Барре и ХВДП имеют много общего и долгое время считались разновидностью одного и того же заболевания,пока в 1982г. ХВДП не была идентифицирована как самостоятельная болезнь.В древности не было знаний и возможностей для эффективного лечения,а сейчас севастопольская медицина имеет и знания,и огромные возможности,но не имеет желания качественнои эффективно лечить.Насчёт огромных возможностейя не оговорился - в 2017 году остались неизрасходованными 544 млн.рублей (!) бюджетных денег, выделенных на медицину Севастополя. В конце 2018 года в Законодательном собрании города было заявлено, .что из 3,5 млрд.руб.бюджетных средств, департаментом здравоохранения будет освоено примерно 50%. Каково это слышать тяжелым больным, в том числе и мне, не имеющим возможности получить лечение и медикаменты из-за вечных отговорок, что «денег нет». Но только моё обращение за поддержкой во многие всероссийские и местные СМИ побудило департамент здравоохранения профинансировать и начать ( отрапортовав об этом в Администрацию Президента РФ) качественный курс леченияв конце ноября прошлого года.Увы, в конце мая 2019г.он опять был сорван, а до того трижды - в январе и феврале - находился под угрозой срыва. И снова мне приходилось обращаться за помощью к четвертой власти.Только широкая гласность может помочь в борьбе с равнодушием медицинских чиновников и их пренебрежением к закону.
За соблюдением своих прав в конце апреля я вынужден был обратитьсяв прокуратуру Севастополя. После этого жизненно необходимый иммуноглобулиновый курс мне провели, правда с огромным опозданием (23 мая вместо планового срока 1 мая), что в итоге привело к значительному уменьшение силы в мышцах рук и ног (типичное проявление для моего заболевания).Из-за срыва курса лечения и вызванного этим нервного стресса, какие-то мышцы перестали получать команды от нервов и перестали работать. Я не по книжкам,а на самом себе уже несколько лет ощущаю процесс постепенного продвижения к парализации и смерти,а севастопольская медицина не торопится меня спасать. Хотя курс лечения организационно предельно прост - через каждые 3 недели вводить иммуноглобулин через капельницу в течение двух дней. И всё!!! Нужно только своевременно профинансировать закупку иммуноглобулина и подробнейшим образом проконтролировать проведение лечения по месту жительства.
Контроль департамента крайне важен. За эти годы я много раз сталкивался с тем, что лечащие врачи, не вникая в историю болезни, ставили неверный диагноз и назначали совершенно не нужные и не помогающие мне препараты.Это, в частности,подтвердили в клинике НИИ неврологии Первого Санкт-Петербургского медицинского университета, куда мне удалось попасть на лечение в 2016 году. К сожалению, через год повторный иммуноглобулиновый курс в Питере мне получить не удалось – он не дешевый и, я предполагаю, что его просто не захотели профинансировать. В Севастополе, как я уже упоминал, с иммуноглобулином полная чехарда – то он есть, то его нет, то доза маленькая и неэффективная, то препарат надо «выбивать» через СМИ или прокуратуру.
Я устал бороться с медицинскими чиновниками за свою жизнь. Хочу просто нормально жить, мне всего 65 лет. Отступать не собираюсь, буду добиваться качественного и эффективного лечения в соответствии с действующим законодательством. Прошу откликнуться всех, кто солидарен и готов встать рядом со мной...»