И мундиаль не помог: рождаемость в стране продолжает снижаться

В 1957 году в Москве произошло, казалось бы, заурядное событие – Международный фестиваль молодежи и студентов. Однако и для столицы, и для всей страны оно было эпохальным – впервые в своей истории Советский Союз так широко распахнул свои двери перед иностранцами.

Отголоски этого события еще долго будоражили умы соотечественников. В том числе и потому, что спустя 9 месяцев после его окончания в родильных домах страны стали появляться на свет «дети фестиваля», зачатые советскими гражданками от граждан стран Европы, Америки, Азии и Африки.

Нечто подобное ожидалось и после чемпионата мира по футболу, который прошел в России год назад. Об этих ожиданиях и о том, чем они завершились пишет в ФБ аналитик Вадим Жартун:

«Мундиаль ещё не забыли? Футбол, неестественно вежливых полицаев и русских девушек, вешающихся на иностранных гостей-болельщиков? «Облико морале» россиянок тогда стал чуть ли более важной темой, чем собственно футбольные баталии.

Блогеры стебались, мужчины комплексовали, депутаты предостерегали, украинцы злорадствовали («нация-куколд» и всё такое), а девушки.. Действительно ли они пустились во все тяжкие, как нам это представляли, стало окончательно ясно только сейчас.

В мае Роскомстат свёл, наконец, статистику рождаемости за март — именно в этот месяц должны родиться «дети мундиаля». Грубые подсчёты показывали, что если правдивы рассказы о том, как доступны россиянки и неутомимы в постели болельщики, то в марте 2019 года должны родиться примерно 39000 детей сверх обычных 129-167 тысяч.

Реальность оказалась даже интереснее, чем я ожидал: рождаемость в марте 2019 не только не выросла, а наоборот, резко упала. Точнее, пробила очередное дно.

Пик рождаемости в РФ пришёлся на 2012-2015 годы, когда в год рождалось до 1,94 млн детей. А затем рождаемость начала падать: -3% в 2016, -11% в 2017 и -5% в 2018.

За январь-март рождаемость упала ещё на 5,1% по отношению к прошлому году, и если мы не упадём глубже, то это будет означать откат до уровня 2006 года.

Однако март выдался особенно неудачным: всего за месяц родилось 117793 детей, то есть -11,4% к марту 2018 года, и если в итоге мы выйдем на это значение, то откат рождаемости будет ещё страшнее — до уровня 2002 года.

Когда рождаемость снижается пять лет подряд, это очень плохо, но не фатально. Но вот когда одновременно растёт смертность — это повод серьёзно задуматься о происходящем.

За 2017 год Россия потеряла 135 тыс жителей. В 2018 естественная убыль взлетела сразу до 218 тыс — считайте, что мы полностью потеряли Великой Новгород, или Псков, или сразу два Мурома. В этом году, видимо, потери будут ещё больше.

Но это вся Россия, а что происходит в Москве? Москва — один из немногих регионов, рождаемость в которых в марте 2019 выросла: +5% к марту 2018 года.

Мало того, рост рождаемости в немногих оставшихся регионах больше похож на статистическую погрешность: +36 детей (штук, а не процентов!) в Камчатском крае, +11 в Магаданской области, +7 в Псковской, +6 в Еврейской автономной области.

Ещё один штрих — в Московской области в этом же месяце рождаемость не выросла, а упала на 21,4%. Значит ли это, что в Москве, где проходили основные события мундиаля и была сконцентрирована основная масса болельщиков, всплеск рождаемости всё-таки был?

На самом деле — нет. Рождаемость в Москве растёт, а в Московской области резко падает с конца 2018 года — так что «дети мундиаля» тут явно не при чём. Создаётся впечатление, что Москва просто работает как пылесос, вытягивая всех, кто ещё подаёт признаки жизни, из своей области.

Сложно сказать точно, почему именно мундиаль не оказал заметного влияния на рождаемость: то ли в России существенно выросла культура контрацепции, то ли слухи о распущенности русских барышень оказались очень сильно преувеличены, то ли иностранные болельщики оказались так себе.

Очевидно одно: никакие мундиали, заморские мачо или оптимистичные заявления правительства уже не способны повлиять на рождаемость. Россия медленно умирает, и это уже не метафора происходящих в ней социально-политических процессов, а просто объективная реальность...»