Пропагандируя всеми силами пенсионную реформу год назад, власти заверяли, что она не только не снизит уровень жизни россиян, но и наоборот - улучшит благосостояние пенсионеров за счет роста их выплат. Эти посулы оказались ложью, о чем недвусмысленно заявили эксперты на прошедшей в Москве Апрельской конференции НИУ ВШЭ. Ученые Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) представили на ней свое исследование «Анализ влияния повышения пенсионного возраста на уровень бедности», в котором проанализировали влияние повышения пенсионного возраста на уровень бедности граждан России в переходный период пенсионной реформы с 2019-го до 2028 года. В том числе, они выяснили, что при прочих равных, без пенсионной реформы уровень бедности в России мог бы снижаться гораздо быстрее — дополнительно на 0,1−0,2 п.п. в 2019—2021 годах и 0,6−0,7 п.п. в 2024—2028 годах!
Кроме того, эксперты утверждают, что главный удар этой реформы придется на предпенсионеров, уровень бедности к 2028 году окажется на 3,5−4,2% выше, чем без повышения возраста выхода на заслуженный отдых.
Журналисты информационного агентства «Аврора» взяли интервью у заместителя директора по научной работе Института мировой экономики и международных отношений РАН, доктора экономических наук, профессора ВШЭ Евгения Гонтмахера. «Новые Известия» публикуют самые важные места из него.
О бесполезности пенсионной реформы
Пенсионную реформу обратно уже не вернуть, поэтому говорить о том, целесообразна ли она, с одной стороны уже поздно, а с другой — немного рано, потому что пока не хватает фактических данных для ее оценки. Есть исследования и есть подозрения, что пенсионная реформа в том виде, в котором она была задумана, не достигнет своих целей.
Напомню, что целей было две. Первая — улучшить ситуацию с финансированием пенсионной системы, то есть снизить нагрузку на федеральный бюджет. Судя по всему, сделать это уже не удастся.
Вторая цель, которая декларировалась, — это повышение уровня жизни пенсионеров. Посмотрим по ситуации, многое здесь будет зависеть от экономики, но не исключено, что и эта цель достигнута не будет. Работа РАНХиГС отчасти на это указывает.
Окончательные выводы нужно будет делать, по крайней мере, по итогам этого года. Хотя 2019-й не характерен, так как повышение пенсионного возраста из-за переходного периода будет идти совсем медленно. Думаю, понадобится года 2−3, чтобы подвести итоги. Тогда мы получим первые данные, например, о трудоустройстве людей, которые вместо того, чтобы выйти на пенсию, оказались на рынке труда. Смогли ли они дополнительно поработать эти год-полтора, какой была их зарплата, компенсировала ли она им потери от ожидаемой пенсии, которую они не смогли получить и так далее?
Все это станет ясно в 2021—2022 годах. Тогда можно будет точно сказать, насколько все это имело смысл. Пока очень осторожно я могу предположить, что смысла в проведенной пенсионной реформе не было.
О незавидной судьбе предпенсионеров
Наш рынок труда не такой благоприятный для предпенсионеров, и это одна из основных причин того, что бедность, как предположили коллеги, будет снижаться не так быстро, как могла бы.
Бедность измеряется по доходам, а пенсия — это источник дохода. Если человек будет выходить на пенсию позже на несколько лет, ему нужно чем-то компенсировать этот период. Компенсировать его можно только заработной платой, но тот рынок труда, который сложился у нас, очень консервативен. Даже наметок на экономические реформы, которые позволили бы создать большое количество рабочих мест, не видно. Тем более что предпенсионеры — это люди, у которых часто бывают проблемы с переобучением в силу возраста и навыков. Никакой неожиданности в этом нет, но хорошо, что коллеги смогли это подсчитать.
Если государство введет специальные пособия для предпенсионеров, зачем вообще повышали пенсионный возраст? Тогда нужно было ничего не трогать, и продолжать выплачивать пенсии женщинам с 55 лет, а мужчинам с 60, и проблема была бы на этом уровне закрыта. Но никто не будет возвращать выплату пенсий на прежние возрастные пределы, как и не будет вводить новые пособия.
Какая-то часть предпенсионеров неизбежно окажется в сложном материальном положении, вопрос только в том, какая часть и в какой степени их материальное положение обострится. Но это явление, безусловно, будет.