Алексей Кротов: «Москва вернулась к штампованному производству города"

Людмила Бутузова

Все хорошо, если бы не один вопрос: зачем Москве пухнуть как на дрожжах? Для кого эти дополнительные миллионы квадратных метров? Естественного прироста в Москве нет уже много десятилетий. Городу новое жилье в таких количествах не нужно. Коренные москвичи, ставшие участниками столичной реновации, просто не в состоянии «переварить» свалившиеся на них грандиозные площади. Собственно, никто им их и не предлагает - взамен своих тесных хрущевок люди получают практически такую же квартирку, но в 25-30-этажном скворечнике.

Тогда для кого строят? В угоду каких идей перекраивают город, раздувая его до неимоверных размеров, вопреки всем градостроительным нормам? Часть ответа лежит на поверхностности – коммерческие интересы строительного комплекса. Но когда принимается столь стратегическое решение, как тотальная замена крепкого жизнеспособного жилого фонда в столице на – скажем так – «скороспелый» и втрое превышающий прежние объемы, нужно взвешивать всю совокупность факторов – политических и экономических, которые неизбежно приведут к концентрации в Москве приезжего населения.

- «Москвичи растворятся как сахар в чае» - вы первым из критиков реновации высказывали это опасение в «Новых Известях» и, кажется, попали на болевую точку - коренные москвичи и без того живут с ощущением, что они гости в своем городе, перспектива раствориться среди приезжих – вызывает бурю негодования. Сергей Собянин, помнится, лишь однажды высказался о планах увеличить население столицы до 30 млн. человек, и сразу примолк. Впоследствии ключевые цифры реновации постоянно меняли, вводя людей в заблуждение. То говорили, что приедут не больше 500 тысяч новых жильцов, потом — полтора миллиона... Но если в ходе реновации они хотят снести 16 миллионов кв. метров жилья, а возвести, как было заявлено, 60 млн., то рост числа жителей на 4 млн. будет обеспечен. Это означает, что все построенное жильё уходит мигрантам. Москвичам – всё тот же чай с сахарным осадком...

- Истинные последствия реновации могут быть ещё более тяжелыми. Программа нацелена на поддержку самоубийственного центростремительного вектора, дальнейшую гиперконцентрацию населения в мегаполисах, что приведёт к обезлюживанию и без того обескровленной страны со всеми вытекающими негативными последствиями.

Жизнь на периферии, в русской глубинке трудна и безнадежна. Работы нет, жить не на что, свои хибарки на ладан дышат, десятки тысяч сельских поселений уже прекратили своё существование. Куда же они делись? Происходит стягивание населения в малые города, в областные центры, предел мечтаний - Москва, где еще можно заработать, хотя бы распространителем листовок или разносчиком пиццы. Сюда и бегут все подряд –от молодежи, которая ищет хоть каких-то точек роста, до ветеранов труда, чей опыт и навыки могли бы сгодиться и на родном производстве, но его уже давно нет – все разорено и добито. Остановить этот центробежный процесс можно, создавая на местах нормальные условия для жизни и работы, более справедливо распределяя материальные и финансовые ресурсы страны. Взять тот же столичный стройкомплекс. Что ему делать в Москве? Город уже построен и огромные структуры промышленного индустриального домостроения должны уйти туда, где они нужнее - в малые города, гибнущие от нехватки жилья и рабочих мест. Однако рулевые российской экономики полагают, что политика, которая проводилась прежде, — финансирование, размазанное по всей территории, — неэффективна. У правительства прослеживается иная стратегия — всю страну собрать в 22 крупных города или в 7 агломераций, и сделать их мотором развития экономики.

Впервые тема форсированного развития агломераций возникла с подачи Минрегионразвития в середине нулевых годов. Говорили о том, что нужно выбрать точки на карте страны, и адресно направлять туда средства. Эта политика компактного государства, или, как его еще называли, «поляризованного развития», стала воплощаться в жизнь - саммит АТЭС, Олимпиада и, как логическое продолжение этого ряда, – реновация. Летом 2017 года состоялся 6-й Московский урбанистический форум (МУФ), на котором была в том числе презентована новая урбанистическая концепция московских властей. Исходная идеологическая установка МУФ — интеграция Москвы в избранный список глобальных (или мировых) городов. Речь шла ни больше, ни меньше, как о превращении древней российской столицы в гигаполис - «регион-государство», что позволит ей эффективно влиться в мировую экономику.

Очень симптоматично, что инициатива создания гигаполисов с предельной концентрацией населения исходит от исследователя, представляющего островное государство, отличающегося необычайной теснотой и скученностью населения. У нас так называемая городская наука при мэре Москвы постоянно ссылается на опыт островных государств — Японии, Гонконга, Сингапура. Чисто островная теснота возводится во всеобщий принцип.

Страшная беда, когда мы хватаем любую завлекательную идею из-за бугра, не разбираясь, подходит ли она нам или нет.

- Если спуститься с геополитических и макроэкономических высот на грешную московскую землю, то «островная затея» здесь очень даже прижилась! Алексей Владимирович, оцените сами: доля Москвы – 17,8% всей площади жилых домов, вводимой по стране. Треть строящихся или уже сданных квартир - это пеналы размером 20 квадратных метров. Ну чем не Азия, для которой это - хоромы?! В интернете недавно выложили поэтажный план одного из корпусов - причем, не в каком-то забубенно-бюджетном а в элитном ЖК. Бог мой, даже тут казематы коридорного типа! Стоять можно – лечь некуда. У многих квартир - через стенку - туалет соседа, газовая плита у входной двери, спальное место под потолком в виде откидных полатей. Люди же не разбираются, что это «японская модель», грешат на своих. «Ну вы, зодчие, даёте! - это самый приличный отзыв о московских архитекторах, которым удались такие планировочные шедевры. Что скажете в защиту товарищей по цеху?

- Сказать могу только то, что уже неоднократно говорил прежде: годы строительного бума, который устроила в столице команда мэра Собянина,- это поражение в правах архитектуры как вида деятельности. Москву застраивают девелоперы. Им без разницы, как выглядит здание, какая у него внутренняя планировка и можно ли там жить с туалетом в обнимку. Главное - по максимуму снизить издержки и квартиры продать. При этом 70% покупателей столичных новостроек – ипотечники. Им, как ни странно, тоже без разницы, как дом выглядит –главное, чтобы на квартиру хватило. Вот вам спрос и предложение в одном флаконе!

В Москве полным- полно жилых комплексов, похожих друг на друга как близнецы братья. Еще больше высоток, просто страшных на вид – дома грузно нависают, простора вообще не ощущается, дворы кажутся тюремными, так как солнца там практически нет, отсвечивают лишь тусклые фасады. Большинство зданий «слепые», без балконов, надо ли удивляться, что нарасхват здесь студии - самые маленькие, хоть какие-нибудь, где угодно, хоть на свалке, лишь бы подешевле. Я такое проходил в кризис 1998 г. Многие инвестиционно-строительные структуры приносили в Москомархитектуры на утверждение проекты человейников из малогабаритных квартир. Тогда профессионалы забили тревогу и стояли насмерть, не пропуская такие проекты: дескать, кризис пройдет, а трущобы останутся. Но тогда решения еще принимали архитекторы. Сейчас возразить некому. Москомархитектуры возглавляет юрисконсульт. Моспроекты зачищены от профессионалов, там теперь молодые ребята из Казани, дизайнеры и урбанисты. Сейчас востребована не архитектура, а урбан-блоки. Да и в роли Главного архитектора столицы вчерашний визуализатор. Строят то, что можно продать сейчас. О завтрашнем дне никто не думает. Москву превращают в перевалочную базу. Здесь все для приезжих. Для своих – реновация, но по существу это та же массовая застройка зданиями эпохи ипотеки. Бедненькая и страшная монолитная скука.

- То есть будь воля архитекторов, маленьких квартир в Москве вообще не было бы? Это можно считать защитой от понаехавших?.

- Городские квартиры должны быть разные. И маленькие могут быть, но их нельзя концентрировать в одном доме. В какой-то момент такой дом превратится в бомжатник. В других странах социальные районы быстро превращались в криминальные. Мировой опыт учит: убогая среда во многом определяет массовую психологию. Люди в этих муравейниках, бетонных колодцах – зависимые, ждущие социальных подачек. Это люди развлечений, хлеба и зрелищ, но не инноваций. C огромной отрицательной энергией, если что-то в снабжении пойдет не так. Плотность, уплотнение, перенаселение – за этим огромные риски социальных взрывов будущего. Но это все, вроде бы и не про нас...

У нас в порядке вещей, когда строительные кампании, испытывая трудности с продажей полнометражных квартир, прямо на ходу делают перепланировки нескольких корпусов и в каждом вместо 200 квартир получается уже тысяча «офисов с унитазом». И все это принимается в эксплуатацию, утверждается госкомиссиями, потому что «на Западе тоже строят на разный кошелек».

Один из моих коллег нашел первоисточник вдохновений архитекторов из ПИКа. Это общежитие студентов Массачусетского технологического института. Безликая коробка с окнами, минимальный набор благ для жизни. Объект аж 1998-2002 годов, но возбудил наших подражателей прямо в сердце. Почему бы и нет? Доход с продажи коробочек при минимальных затратах на ее строительство в разы выше, чем от нормального жилья, над которым трудились профессиональные архитекторы и дизайнеры. И ведь не уймутся никак!

Впрочем, в идее «минимализации расходов ради максимализации собственных доходов» девелоперам есть к чему стремиться. И это не только полюбившиеся квартирки размером 20 кв. метров, выходящие за все нормы СНИПов всех лет. Мировая архитектура знает примеры получше. Дизайнер из Калифорнии Грегори Клоен и доктор экологии Джефф Уилсон, каждый отдельно, уже придумали, как жить в мусорном баке размером 15 кв. м! И это всего лишь на 5-7 метров меньше наших коммерческих квартир! Если вспомнить, Диоген тоже утверждал, что можно жить и в бочке. Но он хотя бы не утверждал, что это будет комфортно.

- Справедливости ради, не все новостройки отданы на откуп девелоперам. Кое-то приличное строится: в районе Патриарших прудов, На Бульварном кольце есть неплохие «клубные» дома. Известный архитектурный критик Григорий Ревзин при всем неприятии нынешней архитектурной политики в Москве, на прошлогоднем урбанистическом форуме очень высоко оценил «Итальянский квартал» на «Новослободской» Михаила Филиппова, дом в Гранатном переулке и офис «Новатэка» на Ленинском. Несколько заметных вещей сделало бюро ADM, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, Александр Скокан достроил «ЮниКредит банк», Александр Асадов - «Авилон»...

- Проекты отличные, но все они из начала или середины 2000-х, просто достроить их удалось только сейчас. Вообще в период с 2004 по 2008 год построено больше сотни зданий незаурядной архитектуры, она может быть спорной, кому-то нравиться, кому-то – нет, но уж совершенно точно, что на фоне совковой безликости, которой у нас отличаются целые районы, они – авторские, сделаны со вкусом и любовью к Москве. Москву, в отличие от ее нынешнего руководства, понимал и любил бывший мэр Лужков. Можно согласиться с критиком Ревзиным, что лужковская архитектура была провинциальной, чванливой в попытках объявить новоделы типа Москва-Сити памятниками всемирного наследия, варварской в отношении старинных зданий, — всё было при ней, но в части архитектуры жилищного строительства к ней гораздо меньше претензий.

В те времена о комфортной среде для человека так не трещали, но не было и домов, напоминающих поставленные на попа гробы, архитектурные и планировочные решения отличались индивидуальностью и разнообразием, профессионалы делали все возможное, чтобы новостройки были красивы и максимально комфортны, но при этом органично вписывались в сложившуюся ткань города и не убивали Москву. Москвичи это чувствовали. Достаточно вспомнить, что лужковский снос хрущевок происходил практически безболезненно – люди приняли новые дома, переселения ждали, потому что меняли не шило на мыло, а действительно получали большие и удобные квартиры в современных домах. Это и есть благоприятная среда обитания, ради которой трудятся архитекторы. Я сам проектировал целый район на северо-западе Москвы. За него и сейчас не стыдно: у района есть образ, индивидуальность и смысл, отличающий одно здание от другого.

Такое - когда вся команда от заказчика до строителя одержима общей идеей и в принципе не приемлет архитектурный примитивизм, несмотря на то, что он проще в работе, и в материальном смысле выгоднее, - было возможно. Скажу больше: возможными были и такие штучные проекты, как реконструкция пятиэтажек с надстройкой нескольких этажей. Такие дома стали появляться в Москве, в одном из них на Химкинском бульваре, 4 живу сам. Сам был и архитектором этого проекта, и не в теории, а на практике могу доказать, насколько реконструкция экономически выгоднее и щадяще для города, чем строительство на месте пятиэтажек уродливых и безликих башен.

Увы, сейчас архитекторов мало о чем спрашивают и еще меньше с ними советуются, хотя строят много, и даже очень. Но как будут выглядеть десятки миллионов квадратных метров новых площадей, которые в ближайшие годы выйдут на рынок под флагом той же реновации, одному Богу известно. Архитектурны конкурсы формальны, ни один проект не реализован. Победителям лучше и не рисковать репутацией – инвесторы и застройщики так отретушируют его в соответствии со своими вкусами и финансовыми возможностями, что задуманный город-сад обернется тем же набором казарм с корзинками для кондиционеров. Свежее подтверждение тому - скандалы в двух пилотных районах Москвы, где конкурсы на лучшее архитектурное решение территорий увенчались тем, что чиновники мэрии просто выбрали среди пятиэтажек понравившиеся им площадки под точечную застройку.

- Что на это сказать? У московских реноваторов много полномочий… Если по закону разрешено снести в городе полторы тысячи хрущовок, и в рамках государственного курса на концентрацию и глобализацию лишить собственности миллионы семей, то точечная застройка, может быть, и не самый большой грех. Но вот совсем простой обывательский вопрос: как эти законники собираются впихнуть целый город на 4 млн. человек в плотно застроенную Москву? Как все это будет выглядеть? Насколько затея соответствует Генплану столицы? Или Генплан тоже «поразили в правах» вслед за архитектурой?

– Теперь эти вопросы можно смело относить к разряду риторических. И если простые горожане, еще апеллируют к Генпланам, когда нарушаются их права, то специалисты давно уже не заблуждаются, что этот документ стал ни к чему не обязывающей бумажкой.

Город – это очень сложная система, настолько сложная, что похожа на живой организм. А любой живой организм имеет свои пределы роста. Если рост города не сдерживать, он приобретает уродливые очертания, рвутся его естественные связи. Искуственно их не выстроишь – пример с присоединением Новой Москвы у всех на глазах. Троицк - это Москва, что ли? Он никогда ей не будет, сколько ни угрожай федеральным органам ссылкой туда и сколько новых метро ни строй поблизости. Запихать 4 миллиона новых жителей в границы старой Москвы – вообще чиновничий бред! Они даже не понимают, что говорят. Кто такой Хуснуллин? Он ведь начинал бухгалтером в кооперативе, вот и мыслит, как бухгалтер, а не градостроитель. Каждый должен заниматься своим делом.

А ведь что произошло сейчас? Уникальнейший институт, который занимался развитием генплана Москвы, покинули опытные специалисты, которые всю жизнь проработали там и знают этот город в деталях. Они вытеснены молодыми ребятами из Казани. Это сделано для того, чтобы проводить свою политику. Теперь все делается под экономику. При этом под экономикой понимается усиленный рост жилищного строительства как цель, и отбрасываются все остальные сопутствующие темы.

Предпосылки к этой административной вакханалии были заложены еще в 2004 году -при разработке градостроительного кодекса, когда архитекторов и градостроителей даже не пригласили к обсуждению. Юрий Эхин - эксперт по жилищной политике, член союза архитекторов России, уже тогда бил тревогу, что из градостроительного Кодекса вымаран не только архнадзор, как лишнее звено, но исчезло и само понятие города. Зато появилось очень много разных понятий, в том числе говорящих о том, что если кто-то (в частности, инвестор) захотел построить что-то на каком-то земельном участке, то ему это можно даже без экспертизы. Эхина не услышали…

Либерализация градостроительного кодекса сейчас оправдывает многое, в том числе и коррупционный распил городских территорий, и непрофессиональное планирование, и убогое строительство. В Москве все эти явления приобрели гипертрофированный характер. Посмотрите на город. Внутри третьего кольца еще есть интересные архитектурные решения, чудом сохранившиеся или вырванные градозащитниками буквально из-под колес бульдозера . Но за третьим кольцом возникает футуристический мир, в котором уничтожаются любые пустые или малоэтажные пространства и на их месте возводятся дома – муравейники, дома – бетонные колодца, дома – клетки, окно в окно, в которые съезжается население со всей России. Посмотрите, что сделали с бывшим стадионом Юных пионеров и стадиона «Динамо» на Ленинградском проспекте – когда-то светлыми кусками Москвы. Что случилось на Ходынке, которую можно было бы сделать Меккой для архитекторов.

Крупноразмерное жилье строится прямо на ключевых автомагистралях – лучше места, конечно, не найти, воздух там "свеж и чист". Плюс на подходе 225 транспортно-пересадочных узлов. Это сложнейшие урбанистические системы, гордость сегодняшнего Сингапура, транспортная система, которая выводит перенаселенные города на принципиально иной технологический уровень. Москва сама себе Сингапур, что там мелочиться с парой-тройкой ТПУ? Забомбим сразу 225! Какая в этом необходимость? Почему «транспортный узел» в буклетах подозрительно похож на микрорайон с ресторанами, кинотеатрами и плотностью высотной застройки как в «Бунинских лугах»? Что в конце концов скрывается под видом ТПУ? Похоже, только аппетиты очередного застройщика, которого надо подкормить из бюджета?

Еще в Москве собираются выстроить сотню новых станций метро. Московское метро — это архитектурный бренд, то, чем гордится город, — кто построит сотню новых станций? Как? Со специалистами эти вопросы не обсуждаются, все решается кулуарно, в кабинетах мэрии. И я не очень ошибусь, если выскажу предположение, что новые станции метро - это лишь предлог, чтобы расчистить места под площадки реновации. В пользу той версии свидетельствуют и яростные протесты москвичей, чьи дома трещат и рушатся от начавшихся «метрополитеновских» работ. Мэр заявляет, что нужно «провести дополнительную экспертизу». А экспертизу чего? Проекта? А он где? Или экспертизу земельного участка, который сначала отдали застройщику под метро, а потом спохватились, можно ли там строить объекты глубокого залегания? А вдруг нет? Ну место уже ушло, не пустовать же ему. Тогда пусть строят пару - тройку новых высоток, ведь старые дома все равно уже не жильцы.

Раньше говорили: беда , коль пироги начнет тачать сапожник. По настоящему страшно становится, что в пылу борьбы с профессионалами, знающими и чувствующими каждую клетку Москвы, в азарте увязки коммерческих интересов с социальными обещаниями, команда собянинских варягов вряд ли задумывается, что же от всего этого останется, когда сиюминутные интересы уйдут в прошлое.

- Алексей Владимирович, можно с вами согласиться: то, что происходит сегодня в Москве – деформация. Можно принять и популярный в вашей среде тезис, что профессия архитектора крайне зависимая и подневольная. Можно посочувствовать, что многие из вас отодвинуты от настоящей творческой работы на благо столицы, и вынужденно стали гражданскими активистами, которые на общественных началах защищают остатки ее исторического наследия, как это было с домом купца Булшникова. Но... Не покидает ощущение, что вы только обороняетесь и все чаще проигрываете. Сколько это может продолжаться?

- Трудно представить зодчих на баррикадах…Но мы не молчим. По нынешним временам и это немало, когда Совет союза московских архитекторов в открытой резолюции дает нелицеприятную оценку градостроительному беспределу в Москве и доносит свою позицию до высших органов власти в стране.

Барьером на пути строительного бизнеса, по нашему мнению, должен стать категорический законодательный запрет на снос любых капитальных зданий в историческом центре Москвы и как минимум на 10 лет должен быть объявлен мораторий на любое новое строительство здесь. Безотлагательно должны быть произведены радикальные реформы в системе архитектурного проектирования и согласования проектов. Должен быть ликвидирован сверхмонополизм собянинской придворной проектной команды. Профессии архитектора необходимо вернуть ее высокий юридический статус, уничтоженный последними поправками к Градостроительному кодексу. Должна быть восстановлена эффективная профессиональная деятельность Градостроительного Совета Москвы, Экспертно-Консультативного Общественного Совета при Главном архитекторе города, Методсовета Министерства Культуры. Должности руководителей Москомархитектуры и Москомнаследия должны стать не назначаемыми, а выборными на конкурсной основе.

Только при этих условиях, когда любой градостроительный проект будет под мощным профессиональным и общественным рентгеном, Москва останется Москвой, а не коммерческим проектом группы казанских менеджеров, и не экспериментальной площадкой, на которой отрабатываются модели островных государств.