Станислав Грачев
Чуковский тяжело болен, дни его сочтены, ему осталось полгода. Однако мозг его ясен и критичен. В этот день Чуковский пишет: «Здесь мне особенно стало ясно, что начальство при помощи радио, и теле, и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни – дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама. И массажистки, и сёстры в разговоре цитируют самые вульгарные песни, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета – никто. В этом океане пошлости купается вся полуинтеллигентная Русь, а те, кто знают и любят поэзию, - это крошечный пруд». В один из последующих дней Чуковский продолжит свои грустные размышления: «Это результат специальной обработки при помощи газет, радио, журналов «Недели» и «Огонёк», которые не только навязывают своим потребителям дурное искусство, но скрывают от них хорошее. Выдвинув на первое место таких оголтело-бездарных и ничтожных людей, как Серафимович, Гладков, Ник. Островский, правительство упорно скрывает от населения стихи Ахматовой, Мандельштама, Гумилёва, романы Солженицына. Оно окружило тайной имена Сологуба, Мережковского, Белого, Гиппиус, принуждая любить худшие стихи Маяковского».
На фото: Мемориальная доска в Москве на доме, в котором жил Корней Иванович Чуковский (1882-1969)