Очень интересные и своевременные размышления о феминизме опубликовал в ФБ аналитик Вадим Жартун.
Постфеминизм
Бывают адекватные, партнёрские взаимоотношения, когда мужчина и женщина в равной степени поддерживают друг друга, сообразуясь со своими способностями. Кто-то может посвятить себя работе, а кто-то воспитанию детей. Кто-то варит великолепный борщ, а кто-то делает сочные стейки. Кто-то моет посуду, а кто-то берётся за пылесос. Кто-то умеет пришить пуговицу, а кто-то — забить гвоздь. Всё честно.
А бывает игра в одни ворота, когда либо мужчина превращается в ленивое диванное животное, требующее постоянного ухода и ничего не дающее взамен, либо женщина становится черной дырой, в которую бесследно проваливаются силы, деньги и даже карьера мужчины, оставляя лишь пустоту.
Что делает мужчина, попавший в такие отношения? Ничего. Он же мужчина, а, значит, должен просто вытереть сопли и идти дальше. Что делает женщина, прошедшая через мясорубку травматичных отношений и ощущающая себя «сбитой сукой»? Становится феминисткой.
Равенство ключевых прав мужчин и женщин в России и вообще в Европе — свершившийся факт. В том, что касается имущественных и политических прав, права на образование и труд, в России нет проблем уже лет сто — с тех пор, как в первые же месяцы своего существования в 1917 году Советская власть отменила все законы, закреплявшие неравноправие женщин.
Да, у меня есть вопросы, почему женщины живут дольше мужчин, а на пенсию выходят раньше; почему всеобщая воинская обязанность их не касается; почему суды в вопросах опеки над детьми в подавляющем большинстве случаев становятся на сторону матери, а у женщин, в свою очередь, есть много вопросов к мужчинам, но всё это, по большому счёту, мелочи.
Когда неравноправия нет, а модный и хорошо раскрученный бренд «феминизма» жаль отправить на свалку истории, ему пытаются найти другое применение. Женщины безусловно правы, когда говорят «не учите нас, какими должны быть и что должны делать феминистки». Это и правда их дело — чем заниматься под этим названием.
Какая-то часть феминисток принимает участие в публичных акциях, чаще всего не имеющих никакого отношения к женщинам в принципе. Часть занимается поддержкой женщин, ставших жертвами семейного насилия — полезное и достойное дело. Часть борется друг с другом, создавая всё новые и новые разновидности феминизма, а затем пытается убедить других, что только их разновидность — правильная.
Оставшиеся в основном обсуждают друг с другом в соцсетях и блогах, какие все мужики скоты. Надо сказать, что в последнем они продвинулись довольно далеко, сформировав целую субкультуру со своим языком и набором устойчивых убеждений.
Женщины в представлении виртуальных феминисток — высшие создания: «мудроженственные» «богини», обладающие «эмоциональным интеллектом и эмпатией», которые вместе со своими «однополчанками» ведут непримиримую борьбу с «мужлом» — «тупиковой ветвью эволюции» с «недоразвитой хромосомой».
Мужчина у них по умолчанию обозначается термином «кукусик». Если мужчина каким-то образом забредает в их виртуальное гнездо и пытается сдуру объяснить, что не все мужчины — подонки, то это уже «нетакусик». Настаивает на своём мнении — «писебяка». Переходит на повышенные тона и ненормативную лексику — «мужло». Указывает на явные огрехи в логике — «мизогин» (женоневистник). В итоге срывается и пишет в отношении женщин особенно изощрённую гадость — «...мразь».
«...мрази» нещадно эксплуатируют женщин, заставляя варить борщи, стирать и убирать, а так же регулярно убивают и насилуют женщин, ввиду чего должны сначала искупить свою коллективную вину, а затем полностью исчезнуть с лица земли — без них мир станет только лучше.
Любые разумные доводы и попытки диалога воспринимаются феминистками как троллинг и повод для оскорблений («сейчас мы этому писебяке насуём в панамку»), в результате лишь укрепляя приверженность своим убеждениям («сохраню, дочери почитаю»). Интересно, что всю эту инфантильную чушь пишут не тинейджеры, а 40-50-летние тётки, часто уже не раз сходившие замуж.
Если есть время и желание развлечься, можно собрать целое «феминистское бинго», зайдя на любой женский форум или группу в соцсетях. Правила простые: общаетесь и, как только встречаете в диалоге фразу из клетки, ставите в ней галочку. Задача — собрать линию по вертикали или горизонтали до того, как вас там забанят.
Очевидно, что ни о каком равноправии тут и речь не идёт. Всё это — про месть. Про то, чтобы заставить мужчин испытать то, что испытали они. Превратиться из жертв в хищников.
Это прямо-таки рвётся наружу, время от времени выплёскиваясь из виртуальных гадюшников в публичное пространство. Нашумевшая реклама Reebok «Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо» — из этой же серии.
Такого рода феминсток можно было бы отнести сразу к нескольким подвидам токсичных людей — «агрессорам», «готтентотам» или «дениалистам», пожать плечами и забыть об их существовании навсегда, если бы не одно «но».
Диктатура меньшинства
В книге Нассима Талеба «Skin In The Game» есть интересная глава, посвящённая тому, как нетолерантное (бескомпромиссно настроенное) меньшинство может навязывать толерантному большинству свои правила и, в том числе, нормы морали и этики.
Как это работает: если большинство не видит в слове «негр» или в картинке чернокожего ребёнка с арбузом ничего плохого, но меньшинство громко и демонстративно оскорбляется по этому поводу, большинство подстраивается и постепенно начинает вести себя в соответствии с новой нормой — это Талеб назвал ренормализацией.
У процесса ренормализации есть три условия:
Феномен движения #MeToo (поднявшего на флаг борьбу с домогательствами в США) отвечает всем этим критериям. Есть толерантное большинство, которое вроде как не против наказать домогателей-насильников, есть нетолерантное меньшинство жертв, которые не побоялись вынести случившееся в публичное поле, публично осудить домогателя, даже если его вина не доказана или в принципе недоказуема, тоже не сложно.
Феминистки — типичный пример активного нетолерантного меньшинства. И уже заметно, какое они оказывают влияние на общество. Сотни обвиненных в домогательствах были уволены, сами ушли с постов либо столкнулись с другими последствиями для карьеры.
Во Франции ввели штрафы за приставания на улице, а в Швеции секс без четко выраженного согласия одной из сторон приравняли к изнасилованию (в Испании тоже внесли такой законопроект). Резко выросло количество тех, кто заявляет о сексуальных домогательствах на рабочем месте.
Чем толерантнее сообщество, чем выше в нём ценятся права личности, тем большее влияние феминистки будут на него оказывать. Мало того, по мере развития общества их влияние будет усиливаться.
Основной инстинкт
Краткосрочные последствия этого явления понятны: кто-то получил известность, как борец за права женщин, кто-то потерял почти всё, к чему шёл долгие годы.
Среднесрочные перспективы тоже ясны: почти половина мужчин-менеджеров на Западе теперь чувствует себя дискомфортно, занимаясь общими рабочими проектами с женщинами, а мужчины-начальники стали бояться приглашать на рабочие встречи в ресторане подчиненных-женщин — и чувствуют себя в большей безопасности с подчиненными-мужчинами. Видимо, женщинам в бизнесе в ближайшие годы придётся нелегко.
Но самое интересное (и опасное) — это долгосрочные последствия. Вводимые феминистками новые нормы затрагивают репродуктивное поведение: знакомство, флирт, секс, домашний быт, воспитание детей.
Это самая древняя и консервативная область социальных взаимоотношений. Условия окружающей среды и образ жизни людей сформировали социальную модель, в которой у мужчин и женщин есть чётко определённые роли, а потом миллионы лет эволюции и естественного отбора поработали над тем, чтобы как можно лучше приспособить нас к этим ролям.
Приспособление затронуло нашу физиологию (мужчины крупнее и сильнее женщин), особенности интеллекта (мужчины лучше ориентируются в пространстве, у женщин лучше коммуникативные способности), поведение (мужчины агрессивнее и более склонны к риску, чем женщины) и многое другое.
Репродуктивное поведение — сложная социальная конструкция. И когда мы вмешиваемся в какую-то её часть, может сломаться и всё остальное.
Гендерные роли
— Какого чёрта я буду делать комплимент этой симпатичной девочке на работ, думает мальчи, если ей не понравится, она на меня настучит, и меня уволят за харрасмент.
— Почему я должен дарить ей цветы и водить в ресторан? Она же зарабатывает столько же, сколько и я.
— И не собираюсь я уступать ей место в транспорте — попадалась мне недавно феминистская статья, где было написано, что хоть мужчины и сильнее, зато женщины выносливее. Постоит, не рассыплется.
— Пускай она меня в двери пропускает, а не я её — к чёрту гендерные стереотипы.
— Хотя ну его вообще — спрашивать согласие на секс как-то стрёмно, а не спрашивать — так она меня потом в изнасиловании обвинит. Скажет, что была пьяна и согласия не давала, а мне впаяют лет пять, не меньше.
— Куда делись настоящие мужчины? Где они — смелые, сильные, щедрые, готовые брать на себя ответственность, думает девочка.
— Мир должен принимать меня такой, какая я есть — так сказала моя тренерка-бодипозитивщица. К чёрту макияж, да и некогда уже.
— Встал и ушёл, не заплатив, козёл. Ничего себе свидание! Все мужики — отстой.
— Почему никто со мной не знакомится? Ладно, подойду сама. Ого, как он быстро сбежал! Или он принял меня за проститутку?
— Мы должны мыть посуду по очереди! И за твоей одеждой я ухаживать не обязана! Что значит — неси пакеты сама? Я не могу, они же тяжёлые!
— Нет, никаких детей — мне нужно думать о своей карьере, потому что на мужчин нельзя полагаться.
— Я свободная и самодостаточная женщина, мне никто не нужен.. Пойду на йогу, потом к психотерапевту — попрошу новые таблетки от депрессии.
Когда мужчины перестают быть похожими на мужчин, а женщины на женщин, когда они перестают играть свои роли, природа говорит: стоп, так дело не пойдёт, вы не привлекаете друг друга, вы не подходите друг другу.
Мультикультурализм против феминизма
Исследования показывают резкий рост в США числа мужчин в возрасте от 22 до 35 лет, которые не ведут половую жизнь и не вступают в брак. В Японии то же самое — рекордное количество холостых мужчин (61,4%) и незамужних женщин (49,5%) ни с кем не встречается. 40% опрошенных заявили, что они не видят смысла вступать в брак и не хотят детей. Примерно 25% японцев никогда не занимались сексом, хотя страна лидирует в мире по количеству секс-шопов, а фильмы для взрослых продаются без возрастного ценза.
Я не знаю, каков именно вклад феминизма в это явление, как не знаю и того, насколько счастливее стали одинокие японцы. Зато я знаю, что почти каждый год Япония бьёт два рекорда: по максимальному числу долгожителей и минимальному — новорождённых (продажи подгузников для взрослых в Японии стабильно превышают продажи детских).
Если такие темпы рождаемости сохранятся, то к 2100 году население Японии сократится на треть. Выгляните в окно, если вы сейчас в городе. Представьте себе, что каждый третий дом, который вы видите, — пуст, его окна заколочены, а каждый четвёртый из оставшихся домов полностью заселён бабушками и дедушками старше 65 лет. Как вам такая перспектива?
А теперь перенесёмся на другой конец мира, в Нигер. Более 80% территории страны расположено в пустыне Сахара, а население занято либо сельским хозяйством, либо добычей урановой руды. Прохладный сезон (это когда температура днём поднимается всего до +30C) здесь длится с ноября по февраль. Писать и читать умеет меньше трети населения, продолжительность жизни чуть больше 50 лет, а детская смертность просто зашкаливает. Мягко говоря, Нигер — довольно суровое место для жизни.
И, вместе с тем, население Нигера растёт на 3,7% в год, на каждую женщину в среднем приходится 7,7 рождений, а средний возраст жителей составляет всего 15 лет.
К чему это я рассказываю? А к тому, что темпы вымирания развитых стран уже сейчас заставляют их стимулировать приток мигрантов (на одних пенсионерах экономику не построишь). Если ничего не изменится, коренное население продолжит вымирать, а мигрантов и их потомков будет становиться всё больше и больше.
Они с удовольствием освоят высокотехнологичные игрушки, но культурные нормы в развитые страны принесут свои. Собственно, они уже это делают: пытаются запретить рождественские ёлки в Канаде, устраивают шариатские патрули в Лондоне, требуют отставки министра внутренних дел Германии и так далее.
Нет толерантности — нет и диктатуры меньшинства. В РФ (а ещё во Франции, в Индии и Китае) #MeToo захлебнулось прямо на старте, что уж говорить о менее развитых странах? Там, куда мигранты принесут свои культурные нормы, феминизм на какое-то время просто закончится.
Чтобы понять, как именно он закончится, достаточно представить себе, как женщина говорит радикальному исламисту, что он «х..мразь» или предлагает ему поровну разделить работу по дому. На этот случай авторитетными исламскими богословами всё уже давно придумано.
Это, конечно, забавно, но вместе с феминизмом может закончиться экономика, прийти в упадок наука, а ставшее национальным меньшинством коренное население развитых стран — исчезнуть с лица земли.
Посмотрите на Иран или Афганистан — вот примеры того, как могут деградировать страны, где основой идеологии становится не свобода и уважение прав личности, а что-то другое — например, религия. Да, возможно, через 10-50-100 лет прогресс возьмёт своё даже там, но для меня это слабое утешение.
Человечество столько всего пережило, что нет сомнений — переживёт и феминизм. Однако мы можем способствовать тому, чтобы этот процесс был чуть более управляемым, быстрым и менее травматичным для всех сторон. Тем более, что это не слишком сложно — нужно лишь перестать быть толерантными к глупости.
Что это означает в практическом смысле:
Вот, собственно, и всё.