Это интервью основатель телеканала НТВ Игорь Малашенко дал за год до смерти, 27 февраля 2018 года американскому режиссеру Алексу Гибни. «Новые Известия» публикуют небольшие отрывки из него, в переводе на русский язык Анастасией Стогней. Полностью материал опубликован на сайте The Bell.
О развале СССР
У меня была смешная должность: советник (Михаила Горбачева, прим.ред). Моей задачей была работа с англоязычной прессой. Каждый день мне приносили новостные сводки от посольств, и на 90% это был нонсенс, шлак. Они просто переписывали что-то из региональной прессы, цитировали людей, которые не имели никакого веса. Даже у меня, хотя я занимал не самую высокую должность, не было времени читать весь этот мусор, честно говоря. И тут однажды я присмотрелся — а на всех сводках такие маленькие карандашные пометки. То есть кто-то это каждый день читал. Я удивился, спросил в секретариате: чей это почерк? Мне сказали: Горбачева. И в этот момент я понял: надежды нет. Вся страна разваливается на куски, кажется, что башни Кремля вот-вот обрушатся, — а человек, ответственный за все это, газеты читает. Надежды не было, потому что человек не мог расставить приоритеты между важным и совершенно незначительным.
Об НТВ
Сначала у НТВ не было никаких проблем с властями. Борис (Ельцин, - прим.ред) подписал указ, по которому в рамках эксперимента нам отдали по сути 50% эфирного времени четвертого канала, у которого был очень высокий уровень проникновения в России. Но, когда началась война в Чечне, ситуация стала быстро меняться. На Гусинского начал давить глава службы безопасности президента (Александр Коржаков, - прим.ред). Однажды охрану Гусинского в буквальном смысле положили мордой в снег и держали так — просто чтобы преподать урок. Много неприятных вещей происходило. Все изменилось с приходом Путина, которому не нравилась такая сатира и то, как мы изображали президента и чиновников. Да, (у Путина, - прим.ред) было совершенно другое отношение к телевидению. У Ельцина было врожденное чувство, что медиа, а особенно ТВ — его политические союзники. Он мог разозлиться за какую-то статью, программу, но репрессий не было. Путин и его люди были совсем другими. Если упрощать, то сама идея существования телеканала, который не контролируется государством, была для них абсолютно недопустима. Для них телевидение было машиной пропаганды — это и сейчас прекрасно видно. Создание этой машины заняло несколько лет. Путин и его люди вышли из КГБ. Им нужно все контролировать. Все, что они не могут контролировать, кажется им потенциальной угрозой. А все, что они контролируют, безопасно.
О выборах 1996 года
Сейчас люди, которые не помнят 1996 год или мало что про него читали, уверены: тогда российское телевидение работало как пропагандистская машина Ельцина. Но это не так. На самом деле, когда меня попросили помочь Ельцину выиграть выборы, я тут же сказал: ему придется пахать, каждый день он должен создавать новости. Сказал, что мы его отправим по стране — и он действительно провел в поездках много времени, хотя здоровье уже оставляло желать лучшего. У него случился сердечный приступ во время первого тура выборов. Телевидение освещало все, что он делал, — просто потому, что он делал правильные вещи. Вот прямо сейчас Собчак, на которую я работаю, возлагает цветы на месте убийства Немцова — и там тоже наверняка множество съемочных групп. Вот что-то такое мы делали в 1996-м. Да, возможно, это было не очень честно, но его соперником был коммунист, который открыто говорил, что при нем свободной прессы не будет в принципе. Так что симпатия телеканалов к Ельцину была вполне естественной. Но это не значит, что Зюганов у российских телеканалов был в бане. Нет, конечно, его много показывали, причем не только в новостях — у него не очень хорошо получалось генерировать новостные поводы, если честно, но во всех передачах, дискуссиях он всегда участвовал. Для современного телевидения это что-то невообразимое.
О Ходорковском и Гусинском
Многие люди участвовали в залоговых аукционах, но никогда не бросали вызов Путину — и с ними все в порядке. Только Ходорковский это сделал открыто в 2003 году и потом дорого за это заплатил. Однажды я спросил у Гусинского, почему тот не участвовал в залоговых аукционах. Тот мне очень серьезно сказал: «Игорь, это все нелегально, и люди, которые так покупали государственную собственность, рано или поздно окажутся в тюрьме». Гусинский ошибался: он сам ненадолго оказался за решеткой. А все, за исключением Ходорковского, к счастью, были в порядке. Да и Ходорковского посадили совершенно за другие вещи.
О будущем России
Мне кажется, у Путина очень легалистский подход, поэтому четыре года у нас был президентом Медведев. Нет, Путин не пойдет на то, что пытается сделать Си (как, кстати, он правильно произносится по-английски?). Путин скорее, не знаю, назовет себя монархом, изменит политическую структуру России, Конституция дает технические возможности для этого. Он скорее станет новым царем. Открыто изменит Конституцию. По крайней мере, сейчас так кажется. Люди меняются.