Больше всех от нашей помощи получают Куба и Киргизия

"Общественное мнение как-то очень преувеличивает степень наших расходов на Сирию,- говорит Екатерина Шульман в эфире радиостанции "Говорит Москва". - Вообще-то говоря, если мы посмотрим на цифры, те, которые нам доступны, на открытые данные участия России в двусторонней и многосторонней международной помощи, то есть, сколько мы даём, как сами по себе одна сторона другой. Это называется двусторонней помощью. Многосторонняя – это в рамках международных организаций. Первый реципиент наших внешнеполитических щедрот – это не Сирия, а знаете кто?

Куба. Посмотрите цифры. Более того - большой перепад между первым и вторым, на втором месте, кстати тоже не Белоруссия, а, если не ошибаюсь, почему-то Кыргызстан. Значит, Кубе мы даём очень много денег. И мне это кажется очень странным.

Это абсолютно не моя область. Сейчас я не буду строить каких-то конспирологических предположений о том, что на самом деле представляет собой эта пересылка денег. Но, зная уровень жизни на Кубе, понимаю, куда это все девается. Даже, если вы думаете, что только Советский Союз Кубу содержал, то зря вы так думаете. Мы тратим на неё больше, чем на Сирию. Причём так хорошо больше.

Люди в своей картине мира видели это так - ч то мы всем долги прощаем, мы, вообще Россия- щедрая душа. С одной стороны, это, как бы до весны, воспринималось как признак нашей внешнеполитической мощи и величия, и одобрялось, поскольку вообще внешняя политика была фундаментом для одобрения власти в целом. Да, говорили люди, нам там все нравится или все не нравится, уровень жизни не растёт, цены растут, наоборот. Но вот, зато мы вот сделали Россию снова великой- это здорово!

Начиная с весны, это перестало казаться таким здоровым, это стало казаться каким- то пассивом, а не активом, каким-то источником убытков. Летом произошёл одновременно чемпионат мира, который как-то вот вдруг напомнил нам как хорошо, оказывается, жить не в осаждённой крепости и, второе, объявление о повышении пенсионного возраста, которое ударило по народному шесту справедливости, и усилило ощущение, что на это у них деньги есть, на всякие ракеты, а на стариков, значит, нету. Как говорят люди на фокус группах – власть решает свои проблемы за счёт самых беззащитных. Чувство справедливости почему было уязвлено, потому что не то, чтобы у меня что-то отобрали, а потому что самых бедных, самых несчастных, их то и обобрали. Как так можно? Хотя вообще-то объем военных расходов снижается у нас с 2016-го года. В 2016-м году был пик у нас. Потом пошло вниз и, если верить Минфину, то в следующий трёхлетний план тоже снижение. Но это большие цифры тем не менее. Мы, действительно тратим много. Но мы сейчас не о бюджетной реальности, а о том, как это отражается в сознании людей.

Позволю себе маленький прогноз - это потребность в другой внешней политике, я думаю, что она никуда не денется, потому, что она оказалась сцеплена в сознании людей с их недовольством социально-экономической ситуацией. Эта сцепка произошла, я думаю, что она повлияла на рейтинг президента, а не только повышение пенсионного возраста, как такового. Хотя это тоже был, конечно, катализатор".