Сергей Елединов: "Наши военные находятся в Африке с 1950-х годов"

"На самом деле русские, или советские, военные в Африке как находились с конца 1950-х годов прошлого века, так никуда оттуда и не девались, - говорит Сергей Елединов в эфире радио "Свобода". - Если при Советском Союзе это было только службой родине, то уже после развала СССР русские военные специалисты, а также выходцы из других республик Советского Союза в Африке начали работать на себя.

Что касается термина "наемник", это, условно говоря, не гражданин данной страны, который с оружием в руках участвует в боях. Поэтому фактов присутствия таких бойцов, на самом деле, в Африке очень мало. Если мы говорим о ЧВК, как о неким образом формально существующей структуре, таких бойцов, может быть, немного. Если же речь идет о какой-то группе людей, которые используют те или иные легальные формы и схемы, чтобы заниматься военным консалтингом или консалтингом по обеспечению безопасности и минимизации рисков, то они присутствуют. Есть и российские компании такие в Африке, и, соответственно, выходцы из России, из Советского Союза, которые здесь находятся давно. В последнее время это общая тенденция эпохи гибридных войн, и поэтому о них все заговорили.

Ведь использование таких людей за рубежом выгоднее, чем присутствие официальных военных – оно, главное, не вызывает у собственного населения того недовольства, которое может вызывать применение регулярных вооружённых сил. Потери среди "частных военных специалистов" не учитываются в официальных отчетах, их деятельности не вредит обычная армейско-штабная бюрократия. И вообще у таких солдат и офицеров, действующих частным образом, обычно гораздо более глубокий практический опыт и высокий профессионализм, чем у регулярных частей вооруженных сил того или иного государства.

Таких компаний, групп, объединений, как "ЧВК Вагнера" на самом деле много, но вот эта "ЧВК Вагнера" стала этаким жупелом, дьяволом, все о ней говорят. На самом деле, вот пример: я бывший опытный офицер, и мне предлагают ехать работать с какой-то компанией в Африку, на должность заместителя директора по безопасности. Тогда я готовлю свою программу работы, в которой я модерирую какую-то модель возможных угроз. Поняв их, я ищу своих знакомых, с которыми я вместе служил и работал, частным образом нахожу каких-то людей, которые, как я считаю, мне понадобятся, допустим, для разминирования, для охраны территории, для физической охраны. Я предлагаю им работу, они соглашаются, и мы все уезжаем в Африку. Создал ли я при этом ЧВК? Нет, это просто обычная служба безопасности.

Упоминалось 16 африканских стран, где присутствуют военизированные структуры с участием россиян. Может быть, их больше, а может быть, меньше. В любой стране, где есть серьезный российский бизнес, такая структура определенно должна быть. Мы можем с уверенностью говорить, например, о Зимбабве и Мозамбике. Если этого нет, значит, это горе-бизнесмены, которые пришли просто выбросить деньги на ветер. Такова в этих странах реальность.

Такой частной армии не нужны танки и самолеты, может быть, где-то не нужно и большое количество вооруженных людей – но без собственной службы безопасности, способной решать сложные вопросы и, главное, предотвращать какие-то конфликты, то есть проводить специфическую оперативную работу, вести дела в Африке невозможно. Повторю, если у компании здесь нет своей серьезной службы безопасности, то ее владельцы крупно рискуют. Всем.

Все африканские правительства, естественно, их боятся. Как в известном романе Фредерика Форсайта "Псы войны", именно как каких-то больших и очень серьезных "собак" – таких всегда боятся. Но если они присутствуют в данном государстве, значит, они устраивают его правительство, те структуры, которые контролируют ситуацию в стране. Что касается местного африканского населения, так оно всегда радо, когда есть какие-то белые люди, у которых есть деньги, которые они могут потратить за их товары и услуги. Более того, если это какие-то белые вооруженные люди, то они неким образом гарантируют безопасность всем окружающим от банд и грабителей. Но есть несколько "но". Во-первых, до того момента, когда само правительство приказывает этим белым иностранцам расправиться с кем-то недовольным. Во-вторых – вот те подтвержденные случаи преступлений, которые, как стало известно сейчас, начали совершать французские военные или контингенты миротворцев ООН в нескольких странах Африки. Они грабят, мародерствуют, насилуют, и отношение начало меняться – белых, любых, стали воспринимать опять как ватаги кондотьеров и ландскнехтов, с которыми лучше не встречаться.

Я много общался с такими профессионалами, разных национальностей. Почему они так построили свою жизнь? Потому что это такая работа, которую они умеют делать хорошо. Если это профессиональный сапер или профессиональный телохранитель, то он ищет работу там, где лучше условия. Кому-то нравится, где больше платят, а кто-то любит, где больше риска. Эти люди просто воспринимают свою деятельность как самый обычный труд – вот, кто-то ремонтирует машину на автосервисе, кто-то печет булки, а я занимаюсь вот этим. Но с такими наемниками, которые всегда готовы и, более того, рады стрелять в других людей, убивать, насиловать, сжигать, я не общался, это не мой уровень, это совершенно маргинальные личности.

Без горячей любви к Африке жить здесь, находиться, работать совершенно невозможно. Но давайте не будем наивными романтиками. За всем этим всегда стоят огромные деньги, мощные корпорации, циничные правительства. То есть как бы люди просто любят свою работу и "место работы" любят, но при всем этом за нее получают хорошие деньги, соответственно риску, и эти деньги для них – главное.

Самый минимальный месячный оклад для низшего военного белого специалиста в Африке начинается от трёх с половиной тысяч евро в месяц. Далее суммы возрастают, нередко на порядок. Все зависит от твоей конкретной квалификации, опасности работы и твоей готовности эту опасность встретить".