Неизбежное зло: китайцы относятся к коррупции проще, чем россияне

Вряд ли найдется в России много людей, которые гневно осуждая коррупцию на словах, сами не воспользуются ее плодами, если повезет. К примеру, мало кто не предложит взятку гаишнику, лишь бы тот отпустил. Или врачу, чтобы назначил «правильное» лечение... А вот в Китае с этим явлением дело обстоит несколько иначе. Да, там тоже приняты суровые законы против коррупционеров, и частенько проводятся показательные экзекуции взяточников (на фото), однако сами китайцы относятся к этому злу намного проще, и уж во всяком случае, честнее граждан России. Об этом написал в ФБ историк Камиль Галеев:

«Обсуждение темы коррупции в наших медиа и блогосфере мне напоминает вот что. Знаете, как осмысляли феномен проституции в викторианскую эпоху? В тогдашнем дискурсе на полном серьезе царил образ «патологической проститутки», которая просто аморальна сама по себе, вот и готова раздвигать ноги перед каждым встречным-поперечным. Это может прозвучать дико, но идея о том, что проститутка делает это, чтобы жрать, как-то не приходила в голову тогдашним корифеям, так что когда ее высказал Зиммель это прозвучало Откровением. Человек допер, что речь идёт не столько о личном моральном выборе, сколько о социальной необходимости, в данном случае - необходимости покупать еду.

С коррупцией похожая штука: у нас до сих пор обсуждают ее в русле аморальности того или иного деятеля, который опять распилил господряд - вот негодник этакий! Этот детсадовский взгляд в упор не видит железную социальную необходимость. Китайцы в этом смысле ребята гораздо более реалистичные. Когда вице-мэра Пекина, курировавшего олимпийское строительство, посадили за хищение что-то около миллиона долларов в интернете поднялась полушуточная кампания в его защиту. «Распределял олимпийские подряды и украл всего миллион? Да он святой», писали китайцы. «Отпустите его, он невиновен!».

А почему собственно он святой? Ну хотя бы потому что чиновник такого уровня должен не только себя кормить, но и всю кодлу под собой и вокруг (какой-нибудь охальник мог бы включить сюда еще и откаты наверх, начальству, но мы-то знаем, что у нас такое не практикуется). А кодла хочет жить и жить хорошо.

Ну скажем, фотограф одного из партийных боссов в Пекине катается на «мазерати». И это личный фотограф, т.е. по сути слуга. Учтите ещё, что китайцы гораздо меньше русских склонны к киданию понтов и больше - к накопительству, т.е. «мазерати» свой он не на последние деньги купил.

Я уже писал здесь про китайский бестселлер 2000-х «Директор представительства в Пекине» о борьбе двух чиновников за вице-мэрский пост: один, как в сказке, чист как младенец, другой - коррупционер. И побеждает коррупционер, потому что честный настраивает вокруг себя вообще всех, и коллег, и подчиненных, которым он заработать не даёт и которые саботируют его работу.

Т.е. китайцы, ребята, ещё раз, секущие фишку, видят за коррупцией не личную аморальность, а объективный социальный механизм: с волками жить - по волчьи выть, кто не берет взятки и не одаряет клиентуру и подчиненных проигрывает в конкурентной борьбе - и шансы подняться наверх у него, прямо скажем, не блестящие.

***

Кстати, есть и еще одно существенное отличие Китая от России – приватизация.

Китайская приватизация отличалась от российской настолько, что ее и приватизацией-то язык назвать не повернется. В России исходили из религиозного в сущности постулата, что частный собственник «эффективнее» государственного, и потому госсобственность необходимо отдать бандитам и коррупционерам за полторы копейки - и как можно быстрее.

В Китае все проходило несколько иначе. Госпредприятия были объединены в крупные холдинги, после чего многие из них были акционированы, причем акции разместили на Нью-Йоркской и Лондонской бирже. Продали в итоге небольшую долю акций - до 20-30%, так что государство* нигде не потеряло контрольного пакета. Это позволяло решить следующие задачи:

1. Продать госсобственность как можно дороже. Внутри страны частного капитала практически нет, так что продавать надо иностранцам.

2. Использовать компетенции западных управленцев, не выпуская при этом из рук контроль над компаниями.

3. Скинуть на иностранцев ответственность за массовые сокращения. С 1993 по 2003 гг. более половины работников госпредприятий были уволены: частичная приватизация позволяла скинуть вину за увольнения на проклятых лаоваев (иностранных акционеров, - прим.ред.).

В итоге, в России контроль над предприятиями передали ворам забесплатно и производительность труда почему-то в результате не повысилась. В Китае небольшой долей предприятий поделились с иностранцами, сохранив контрольный пакет за собой, и производительность труда (на тех предприятиях, что не были закрыты) выросла в разы.

* О государстве я говорю для простоты. Понятно, что речь идет о Партии. Малоизвестный сюжет китайских экономических реформ состоит в том, что контроль партии над экономикой во многом усилился: раньше предприятия подчинялись бесконечным министерствам, а теперь - непосредственно Организационному департаменту КПК...»