Аббас Галлямов - об итогах года: "Власть утратила инициативу"

- ЧТО БЫ ВЫ НАЗВАЛИ ГЛАВНЫМ ПОЛИТИЧЕСКИМ СОБЫТИЕМ ГОДА? КАКОВЫ ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ?

- Безусловно, событие номер один - это повышение пенсионного возраста. Именно после объявления о нем рейтинг Путина пошел вниз. Для персоналистского режима это имеет принципиальное значение, ведь в отсутствие работающих институтов вся система держится исключительно на лояльности избирателей первому лицу.

Конечно, процессы эрозии социальной базы властей шли и до этого, однако им не хватало триггера - некого спускового крючка, который сдвинет лавину с места. Пенсионная реформа выступила именно в этом качестве. А вообще началось все с запроса на обновление. Лично я заметил его в преддверии думских выборов 2016 года, некоторые коллеги чуть раньше. Поначалу запрос этот носил чисто стилистический характер: содержательных претензий к проводимому курсу у людей не было, им просто захотелось, чтобы в стране что-то начало меняться, чтобы в политике появились какие-то свежие лица. Некоторое время все это уживалось с доминировавшей прежде тягой к стабильности, а затем начало ее вытеснять. Людям все больше хотелось перемен, причем сначала осторожных, а вот начиная с этого лета - любых, даже самых рискованных.

Вслед за появлением массового спроса на новизну стали трансформироваться социальные ожидания - они пошли вниз. Уровень оптимизма стал падать, показатели пессимизма - расти. Граждане начали подозревать, что дела в стране обстоят далеко не так блестяще, как им рассказывают. Повышение пенсионного возраста окончательно убедило их в этом.

Конечно, здесь нельзя упрощать, процессы делегитимизации не носят линейного характера. Многие локальные кризисы власти успешно преодолевают. Так, например, произошло с падением рубля в конце 2014 года. Эйфория по поводу присоединения Крыма тогда оказалась подпорченной, в настроениях людей появилось чувство подавленности. Спустя какое-то время, однако, - после стабилизации экономической ситуации - недовольство рассеялось практически без следа.

И все-таки сейчас невооруженным взглядом видно, что всплески позитивных настроений случаются все реже, становятся все более короткими, а общий эмоциональный фон стабильно ухудшается. Это уже системная проблема. Конечно, "путинское большинство" по прежнему является неоспоримым фактом и останется таковым еще не менее двух-трех лет, однако по краям оно уже начало осыпаться. Сохраняя лояльность по отношению лично к Путину, избиратели все чаще отказываются голосовать за его партию и назначаемых им губернаторов, они перестают верить в долгосрочные перспективы нынешнего курса - словом, теперь уже всем очевидно, что лучшие дни режима остались в прошлом.

Мировой опыт говорит, что между падением котировок властей и ростом популярности оппозиции обычно есть небольшой временной зазор. Во время революций он исчисляется месяцами, во время мирного транзита - годами. Думаю, в России рейтинги оппозиционеров пойдут вверх ближе к следующим думским выборам. Кампания эта будет гораздо более жесткой, чем, например, последние выборы в Приморье. Административный ресурс, который сбоит уже сейчас, к тому времени ослабеет еще больше. Противопоставить всему этому власти смогут только грамотную работу с элитами. Если они сумеют нейтрализовать потенциальных спонсоров и союзников протестных кампаний, то революции не случится, хотя какое-то количество мандатов Кремль потеряет в любом случае. Для полноценной революции, однако, народного недовольства обычно бывает недостаточно. Чтобы решим потерпел поражение, в правящем истеблишменте должны появиться группы, готовые поставить на его свержение. Пока в стране таких нет. Секрет успеха здесь кроется в силовиках. Элиты лояльны до тех пор, пока власть их контролирует. После того, как выяснится, что сигнал со Старой площади до Лубянки или Житной доходит плохо, вот тогда появится настоящая элитная фронда.

Крен в сторону силовиков, который неизбежен в ситуации деградации публично-политических механизмов управления, изменит природу режима. От "гибридного" он будет все дальше дрейфовать в сторону откровенно-авторитарного. Людей это будет раздражать все больше, рейтинги будут падать все ниже. Самое главное, что всевластие силовиков ускорит дальнейшую деградацию экономики. Потому что большую часть своих усилий люди в погонах обращают вовсе не на защиту интересов режима, а на собственное обогащение. Силовой передел рынков и финансовых потоков будет носить все более скандальный характер, а желающих инвестировать в реальный сектор в таких условиях совсем не останется. Все будут корову доить, а кормить ее не будет никто. В конце концов она подохнет.

- ВЫ ГОВОРИТЕ В ОСНОВНОМ О НАСТРОЕНИЯХ РЯДОВОГО ИЗБИРАТЕЛЯ, А КАКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПРЕТЕРПЕЛА ВЛАСТЬ В РОССИИ?

- Власть утратила инициативу. Теперь она просто мечется от борта к борту, наспех заделывая пробоины, которых становится все больше и больше. Рано или поздно в подобном положении оказываются все авторитарные режимы. Там, где все зависит от первого лица, бюрократия постепенно настраивается на то, чтобы в первую очередь ловить сигналы, которые исходят именно от него. Все остальное теряет значение. Сигналы, идущие извне, отходят на второй план. Связь системы с внешним миром слабеет, реакция становится замедленной. В конце концов в окружении правителя не остается людей, думающих в категориях политического. Их выдавливают аппаратчики, интриганы и прочие лизоблюды.

Говоря о настроениях истеблишмента, я бы отметил, что если до рядового избирателя ощущение, что дела в стране идут в неправильном направлении, стало доходить совсем недавно, то в элитах оно крепнет уже давно. Причем речь идет не о "тайных либералах", а о тех самых "технократах" - функционерах без идеологии, - которые и составляют основную массу чиновничества.

Рано или поздно чувство, о котором идет речь, парализует государственный аппарат. Он и в лучшие времена эффективностью не отличался, а уж если им овладеет понимание исторического тупика, в который зашел режим, то это будет одна сплошная итальянская забастовка. С целью избежать ответственности, которая, как они будут чувствовать, вот-вот наступит, служащие будут обкладывать каждый свой шаг таким количеством бюрократических формальностей, что вся работа встанет.

Взять, например, свежую историю с предполагаемыми планами Роскомнадзора потратить на борьбу с Телеграм 20 млрд рублей. Информация об этом, как известно, вызвала серьезный скандал - деньги, действительно, огромные и в условиях умирающей экономики и деградирующей социалки тратить их на политические проекты представляется верхом расточительства. Примерно через неделю после первой публикации Роскомнадзор дал опровержение - оказывается ни о каких 20 млрд и речи никто не вел. К тому моменту на теме уже оттоптались все, кто хотел, - некоторые по несколько раз. Зачем же понадобилось ждать целую неделю? Почему не опровергли "утку" в тот же день? Разве Роскомнадзор и курирующие его кремлевские чиновники не знают, что в таких делах нужна оперативность? Конечно, все это они знают, но политические интересы системы оказались для них вторичны по отношению к их желанию прикрыть себе тыл, поэтому перед тем как опровергать, они согласовали вопрос с массой инстанций: друг с другом, с Минфином, с аппаратом правительства, с Думой, с ФСБ, с администрацией президента... В итоге, чиновники в шоколаде, а очередная стычка за общественное мнение проиграна.

Вообще-то нельзя недооценивать настроения аппарата. Ведь именно его руками действует режим, других у него нет. Здесь уместно вспомнить, что перестройке и развалу СССР предшествовал рост недовольства тем, как обстояли дела в стране, в среде советской номенклатуры. Причины у каждого были свои, но по совокупности ворчание усиливалось. Военных, к примеру, раздражало качество работы ВПК: по некоторым направлениям развития новейших вооружений к началу 80-х СССР отставал от стран Запада на десять-двадцать лет. Начальник Генштаба Огарков регулярно конфликтовал по этому поводу с членами Политбюро и, говорят, не стеснялся высказывать свое возмущение прямо в лицо Брежневу. А председатель правительства Рыжков, например, докладывал Горбачеву о зревшем в отраслевых министерствах и ведомствах недовольстве засильем профильных отделов ЦК. При этом самих отраслевиков тоже трудно было назвать невинными агнцами: на них постоянно жаловалось региональное чиновничество, поскольку те централизовали все так, что регионалам приходилось согласовывать с ними любой - даже самый незначительный - шаг. А еще было недовольство подавляющего большинства остальных отраслей по поводу тех привилегий, которыми пользовалась тяжелая промышленность: у ее представителей-де и зарплаты были выше, и награждали их чаще и вообще они постоянно в любимчиках начальства ходили. А ещё аппаратной молодежи надоела геронтократия... В общем, претензий к системе в номенклатурной среде становилось чем дальше, тем больше. Итогом же, как известно, стал крах режима и распад государства.

Конечно, не каждая историческая параллель правильна, но и закрывать глаза на уроки собственной истории - глупо.

- КАКОВЫ НОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ГРАЖДАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ?

- Поскольку все основные институты гражданского общества в стране разрушены и заменены симулякрами, обсуждать имеет смысл только общественные настроения. Возрождение институтов начнется именно в тот момент, когда они позволят. Главное сейчас - это то, что люди перестают рассматривать внутреннюю политику через призму внешней. Респонденты на фокус-группах вообще не хотят обсуждать тему международных отношений. И это имеет принципиальное значение.

Понимаете, раньше Путин воспринимался через внешнеполитическую призму - как эдакий бунтарь, выступивший против мирового порядка, возглавляемого США. Не случайно, в молодежной среде рейтинг у Путина был выше, чем в среднем по стране. Молодежь видела в президенте своего - ведь она всегда протестует против несправедливостей того мира, который построили старшие поколения. Теперь все меняется. Внешнеполитический контекст исчезает. И Путин вдруг оказывается не революционером, не Че Геварой, а полной противоположностью. Вершиной бюрократической вертикали. Конечно, это не способствует росту его популярности.

Все это ведет к тому, что легитимность режима слабеет. Если раньше никаких сомнений в праве Путина управлять ими у людей не было, то теперь они появились.

Снижение рейтинга Путина, среди прочего, привело к еще одной важной системной трансформации: в обществе стал слабеть запрос на "сильного лидера". В начале 2000-х людям казалось, что все проблемы являются следствием слабости Ельцина. Мол, если бы страной правил кто-нибудь сильный, то все бы наладилось. Теперь - после 18 лет правления "сильного" президента - стало ясно, что "силой" все проблемы не решишь. Даже новые появляются. Теперь люди считают, что им нужен кто-то "отзывчивый" - тот, кто "слышит людей", кто живет их заботами. Есть шанс, что со временем изменившийся запрос изменит лицо российской политики: она станет более "человечной", перестанет по любому поводу играть мускулами, бряцать оружием и искать повода, чтобы оскорбиться.

- ГОТОВА ЛИ ВЛАСТЬ К НОВЫМ ВЫЗОВАМ И НОВОЙ ПОВЕСТКЕ ДНЯ В 2019 ГОДУ?

- Путин находится у власти 18 лет и весь свой потенциал он уже продемонстрировал. Вряд ли он способен на что-то принципиально новое. Мы все знаем, каковы его убеждения, его взгляд на мир, его методы действий. Вы можете себе представить, чтобы он отказался от всего того, что делал до этого и предпринял что-то, чего раньше не делал? Одной из острейших проблем страны сейчас является чрезмерная централизация. В регионах не осталось ни ресурсов, ни полномочий, ничего. Все выкачивает Москва. И что, Путин сейчас скажет: "Знаете, что-то мы лишнего централизовались, давайте развернемся и пойдем в обратную сторону?" Конечно, этого не будет. Возможно на такое был бы способен человек масштаба де Голля, но ведь Путин - не де Голль. Он обычный политик. Не хуже, но и не лучше большинства.

Поэтому в общем и целом, дальше мы будем наблюдать то же самое: эксплуатацию патриотической повестки и поиск внешних угроз. Внешние враги будут обвиняться в агрессии и русофобии, внутренние в национал-предательстве. Реальные общественные настроения по большей части будут игнорироваться либо подавляться, вместо них будут предъявляться симулякры, вроде ОНФ и разных общественных палат. Силовики будут получать все новые полномочия и добивать бизнес-климат в то время, как Росстат - пытаться прикрыть этот процесс хоть какими-то позитивными цифрами. Регионы продолжат беднеть, уровень социального неравенства - расти.

Падение рейтингов тоже будет продолжаться. Кремль может справиться много с чем, но не с запросом на обновление. Хантингтон в свое время написал, что последний вообще, является главной проблемой для всех персоналистских режимов - просто в силу их природы. Сменить первое лицо они ведь не в состоянии. Предложить новых игроков они могут только на вторых-третьих ролях, а общество это в какой-то момент перестает устраивать. Да Путин ведь и вторых-третьих лиц тоже не меняет. Достаточно посмотреть на правительство. Выше я сказал, что Путин - политик среднего уровня. Я имел в виду, что политическое для него - не самое важное. Если бы он действовал исключительно в политической логике, то в мае он бы обязательно заменил Медведева и полностью обновил состав правительства. Просто потому что ему это выгодно. Но для Путина история его личных отношений с Медведевым оказалась важнее его собственных политических интересов. Можно сравнить, например, с Ельциным. Уж каким другом был ему Коржаков, но когда история поставила его перед выбором: политика или дружба, Ельцин выбрал политику. А Путин - наоборот...

В общем, завершая рассказ об отношениях власти и общества, я бы сказал совсем коротко: главный конек режима - стабильность, а ее время уходит. История сделало свое дело, травмы 90-х истерлись из памяти. А у нетравмированной публики совсем другие запросы, она малым не удовлетворится.

- КАК ВЫ ОЦЕНИВАЕТЕ РАБОТУ СВОЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА?

- Среди всех людей, занимающихся политикой профессионально, я бы выделил группу Дмитриева-Белановского. Иногда - совсем редко - я не согласен с их интерпретациями, но в целом скажу, что они очень профессионально и добросовестно делают свое дело. Именно их диагноз происходящих в политике процессов кажется мне наиболее точным и актуальным. Об общественной значимости их исследований вообще умолчу, не случайно каждый их доклад становится целым событием.