На предложение латвийской газеты откликнулись такие известные белоэмигранты как бывший главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России Антон Деникин, глава Временного правительства Александр Керенский, писатели Иван Бунин, Александр Куприн, Владислав Ходасевич, Марк Алданов и другие. Их мнения разошлись.
"Для начала надо напомнить контекст того времени, когда белые эмигранты давали прогноз о будущем СССР, - сообщает издание "Толкователь". - Очевидно, что угроза внешней интервенции к тому времени миновала - последний всплеск с военной истерией был в 1927 году с Англией. Казалось, что мир – надолго. В стране разворачивалась коллективизация и индустриализация – при помощи США, Германии и других стран. Внутренняя оппозиция в СССР разгромлена, Сталин постепенно получает единоначалие.
Мы приводим часть этих ответов:
Михаил Осоргин (1878-1942) - писатель, журналист: "Чему случаться? Ничего особенного в СССР не случится ни через десять, ни через двадцать лет. Трава же будет расти по-прежнему, будет то тепло, то холодно, птицы будут прилетать и отлетать".
Антон Деникин (1872-1947) - военачальник, политический и общественный деятель: "Что будет с Россией через 10 лет" - ответ можно будет дать только тогда, когда падёт большевизм. Когда исполнятся сроки - не знаю".
Владимир Бурцев (1862-1942) - публицист, заслуживший за свои разоблачения секретных сотрудников Департамента полиции ("провокаторов царской охранки") прозвище "Шерлока Холмса русской революции": "Пройдёт ещё несколько лет бурной жизни в России и затем образуются новые её политические и социальные устои. Это будет, по всей вероятности, крестьянская республика с сильной властью, с сильным государственным деятелем во главе. Культурные достижения, завоевания в литературе, науке, технике - будут поистине огромными".
Иван Бунин (1870-1953) - писатель, первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе (1933): "Какой я хотел бы видеть Россию? Какой угодно, только не большевистской. Думаю, однако, что десять лет большевики всё-таки не продержатся".
Александр Куприн (1870-1938) – писатель: "Расцвет в России будет, только неясно, какой и откуда он придёт. Будущее как бы двоится. Иногда я вижу буйный, иногда медленный расцвет России. Иногда он мерещится мне приходящим с Юга, иногда с Востока".
Марк Алданов (Ландау) (1886-1957) – писатель: "Я убеждён, что через пятьдесят лет Россия будет первым государством мира. Статистика ей предсказывает 300 миллионов населения к 1975 году. По сравнению с этим населением, с необозримой территорией России, с её несметными богатствами, Франция, Германия, Англия окажутся малыми величинами. Культурная гегемония обычно сопутствует гегемонии политической.
Что же касается 1939 года, то картина России ближайшего будущего наведёт на читателя уныние. От поколения бурной революционной эпохи не стоит ждать никакого прогресса. России 1939 года придётся вернуться к самым основам и с нуля начинать строительство культуры и политики. Переворот 1917 года полностью, до основания разрушил предшествующую эпоху и не создал новой. Порвалась связь времён. Всё придётся начинать сначала. От попыток преобразовать вселенную мы придём к азбуке. К азбуке и культурной, и политической. Следующее же, более счастливое поколение начнёт подъём. Не сомневаюсь, что он будет весьма быстрый".
Владислав Ходасевич (1886-1939) – поэт: "Из-за смены режима страна превратилась в абсолютно безграмотную, у людей современной и будущей эпохи отсутствуют и будут отсутствовать знания, культура: Советская власть за двенадцать (почти) лет своего существования сумела разрушить и чрезвычайно снизить культурную жизнь России во всех областях, кроме религиозной. Наука и школа пострадали в особенности. Люди пониженного уровня заполнят кадры и в области искусства: полуграмотные писатели, музыканты, художники, артисты, помрачённые "марксистским подходом", будут обслуживать вкусы и требования полуграмотных читателей, зрителей, слушателей.
Если советская власть исчезнет даже завтра - всё равно причинённого вреда в десять лет не исправишь. Русские эмигранты (как одни из последних носителей истинной русской культуры) должны будут вернуться в Россию (если это будет возможно) для восстановления всего, что было уничтожено и продолжает уничтожаться Советской властью. Словом, через десять лет всякая культурная работа в России будет своего рода миссионерством, тяжёлым подвигом. Если суждено вернуться в Россию, то не для отдыха, а для чудовищного труда. Этот труд и будет единственным утешением и единственным оправданием того, что себя здесь оберегают, когда другие там гибнут".
Александр Ледницкий (1866-1934) - политический деятель, адвокат депутат Государственной думы: "Пассивность русского народа, его долготерпение, неспособность к организации сил - это качества, являющиеся отпечатком массовой психологии народа. Но с другой стороны, не подлежит сомнению, что именно у русского народа эти отрицательные с общей точки зрения черты характера являются положительными, если принять во внимание государственный инстинкт, глубоко заложенный сознательно в психологию народных масс.
Картина России 1939 года будет зависеть, например, от того, как в новой политической системе поведёт себя крестьянство юга и запада России, украинские, белорусские, да, пожалуй, и сибирские крестьяне, которым изначально был чужд коммунизм (воспитывались в понятиях индивидуальной собственности). Кто и каким образом заполнит опустевшие ряды, какими путями пойдёт оздоровление народа и вернёт его на путь нормального развития, поставит его опять в ряд европейских наций, это в краткой заметке сказать трудно. Чем больше Советы проникают на Восток и удаляются от Запада, чем дольше этот процесс существует и развивается, тем сильнее консолидируется жизнь на Западе, как полное противопоставление идеям Коминтерна и коммунизма, и тем менее вероятным становится возврат к прошлому, к всероссийскому империализму".
Александр Керенский (1881-1970) - министр-председатель Временного правительства: "О том, что будет через десять лет в России, я предсказывать отказываюсь. Легче сказать о том, чем России через десять лет, наверное, не будет. Россия не будет пытаться вернуть себе земли, бывшие губерниями Российской Империи и ставшие независимыми государствами в революционную эпоху. Существует в этих новых государствах мнение: любая русская партия, став у власти, при первом удобном случае попытается вернуть ушедшие нации в общероссийские границы.
Всем известны, между прочим, попытки втянуть новые Балтийские государства в некую группировку держав, которая, укрепляя западную цивилизацию на границах Европы, должна загнать Россию назад в Азию. Пойти по этому пути было бы роковой, как мне кажется, ошибкой, которую не сделают действительно демократические и имеющие историческое будущее государства.
Восстановив своё национальное бытие, Российская республика вместе с прочими великими державами, охраняя независимое существование вновь образованных государств, с особым вниманием и братской любовью будет, я думаю, относиться к тем из них, которые до конца не соблазнятся её временной слабостью".
После 1945 года в среде российской эмиграции были три мнения о судьбе послевоенного СССР. Монархисты верили в перерождение в Российскую империю, левые – в появление госкапитализма, а нацдемы из НТС – в крах сталинизма, так как "население убедилось в антинародности режима". Но история показала правоту "объективистов" в лице Георгия Федотова".
История показала, что из всех пророчеств более-менее сбылись предсказания Ходасевича и Ледницкого и отчасти Керенского и Осоргина. Более известные и признанные в мировом масштабе деятели культуры оказались чрезмерными идеалистами, а самый известный деятель Белого движения- Антон Деникин фактически расписался в своей беспомощности давать прогнозы.