Французские протесты: действия полиции и права протестующих

Обстоятельный разбор "полётов" по действиям полиции и тактике протестующих оставил в ФБ Владимир Ворожцов:

Почему в Париже не кричат: «Они же дети!»

Удивляются даже молодые люди, любящие иногда прогуляться по Тверской с кроссовками на шее и уточками в руках, обличая злобный столичный ОМОН.

На самом деле в Париже идёт системная, весьма чёткая и организованная работа французских полицейских в соответствии с их инструкциями и приказами, причём полицейских и там весьма страдающих от своих либеральных политиков и некоторых бестолковых журналистов.

Вот почему я попросил своего сына, ныне адвоката Межреспубликанской коллегии адвокатов, а в начале двухтысячных годов - первого российского милиционера, являвшегося слушателем и выпускником Сэн Сира (Высшей полицейской школы Франции), более известной как Школа комиссаров французской полиции, написать материал о тактике действий парижской полиции.

Тем более, что он не только проходил в свое время стажировку в дивизионе полиции, дислоцированном в парижском пригороде Орли (они сейчас как раз активно и разгоняют демонстрантов), но и темой его дипломной работы, по стечению обстоятельств, было: "Правовое регулирование действий французской полиции в ситуации групповых нарушений общественного порядка".

Вообще забастовки и демонстрации во Франции - это весьма распространенное явление и, своего рода, народная забава.

Как то в начале двухтысячных, будучи абсолютно уверен, что сын в это время помогает лионским правоохранителям ловить зловредных преступников, открыл дверь квартиры и неожиданно обнаружил его перед собой, да еще в оригинальном длинном белом шарфе:

- Что случилось?

- Ничего! Просто три дня переработки и меня отпустили на это время, разрешили слетать в Москву.

- А что за шарф тебя?

- Так я прямо с забастовки полицейских на самолёт, и домой. Полицейские подарили как участнику забастовки!

- Что??????

- Да не беспокойся! На забастовку меня сама госпожа комиссар лионской полиции послала!

Оказалось, что перед отъездом сын прибыл в городской комиссариат полиции Лиона сообщить об убытии и... обнаружил его фактически пустым.

На начальственном этаже находилась только обаятельная госпожа комиссар, которая искренне сказала:

- Извините, Эжен! У нас сегодня забастовка! Мы, к сожалению, совсем забыли Вас предупредить!

- А где проходит забастовка?

- Вы хотите в ней участвовать? Но последние три наши полицейские машины с сотрудниками ушли туда десять минут назад и больше полицейского транспорта туда не будет.

- Ничего, я доеду на автобусе!

- За свой счёт? Ой как это трогательно! Наши коллеги находятся на площади...

Знакомые полицейские встретили Евгения гулом одобрения, вручили ему отличительный шарф, и далее он вместе с ними громко скандировал лозунги митингующих.

Суть забастовки была в следующем. В то время французское правительство повысило денежное содержание жандармам (французские жандармы - это своего рода разновидность нашей Росгвардии, но входят они в структуру французского военного министерства и оклады у них оказываются выше, чем у полицейских), а полиции - нет.

Точнее жандармам повысили на три процента, а другим правоохранителям - только на полтора.

На площади тогда стояли вместе полицейские, пожарные и сотрудники коррекционной системы (охрана тюрем) и требовали повышения зарплаты им. В итоге зарплату им подняли до двух процентов и все довольные разошлись. То есть французские полицейские и сами "демонстрируют" довольно часто, но их действия в отношении нарушителей за десятилетия продуманы и довольно четко регламентированы.

Но пока Евгений готовит свой материал, несколько предварительных замечаний.

1. Французское законодательство о массовых беспорядках и действиях полиции одно из самых старинных, системных и продуманных.
2. В этой сфере французы в свое время провели огромную работу, пытаясь совместить внешне несовместимое: принцип свободы манифестаций и необходимость жесткой охраны общественного порядка.

И хотя тамошние либералы и, особенно, участие в протестных мероприятиях вчерашних мигрантов - жителей проблемных кварталов, заставили изрядно испортить многие правовые акты, главное осталось.

А именно: ПРИНЦИП СВОБОДНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ.

Все французские инструкции на эту тему, проанализированные ещё с тридцатых годов, говорят об одном: власти обязаны уведомить участников акции, что она является незаконной.

Чаще всего речь идёт о пересечении какой-нибудь запретной линии, дальше которой следовать запрещено.

Должно быть предоставлено время, что бы случайно попавшие в толпу обычные люди могли её покинуть (троекратное уведомление со стороны префекта, мегафоны, свистки, зелёные ракеты и т.д.). Если граждане не покинули запрещённое место, значит ОНИ СОЗНАТЕЛЬНО НАРУШАЮТ ЗАКОН, ЯВЛЯЮТСЯ ПРАВОНАРУШИТЕЛЯМИ И В ОТНОШЕНИИ НИХ ДОЛЖНЫ ПРИМЕНЯТЬСЯ ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ МЕРЫ ВОЗДЕЙСТВИЯ.

Поэтому диалог, например, в суде седьмого округа Парижа гипотетически мог бы быть таким:

- Мсье Жан! Вы утверждаете, что полиция применила к Вам и вашим друзьям, в том числе несовершеннолетним и пожилым, насилие? В каком месте и в какое время?

- Представитель полиции, проинформируйте, имело ли место оповещение о незаконности и противоправности данных действий, в которых участвовал месье Жан?

- Мсье Жан, тем самым, находясь на улице... в такое то время... Вы совершили преступление, предусмотренное.... А то, что детей, беременных женщин и стариков Вы не вывели в это время с улицы, не объяснили им преступность их действий, в результате чего полиция могла не заметить, что они находятся в толпе, - так это отягчающий фактор Вашего преступного поведения!

Оглашается приговор...

Тем самым: человек САМ принимает решение и определяет свои действия. И получает воздаяние.

Если же "огребёт" по полной, то он не может, в результате, обвинять полицию, которая действует в соответствии с законами и инструкциями.

Даже если: "они же дети!".

Протестующие сменили тактику

А вот как описал события во Франции, тактику протестующих и тактику полиции выпускник Высшей школы комиссаров французской полиции, адвокат Евгений Ворожцов:

В субботу, 1 декабря 2018 года по всей Франции прошёл «третий день мобилизации» "Жёлтых Жилетов", ознаменовавшийся неожиданно резким ростом насилия.

Что принципиально нового привнесли "Жёлтые Жилеты" в тактику протестных акций, как на это отреагировали силы правопорядка, и кто сегодня ближе к победе?

Для начала необходимо понять, как это было во Франции раньше.

Франция имеет наиболее богатую в мире историю и традицию проведения уличных акций в самых разнообразных формах.

От штурма Бастилии, Парижской коммуны, когда весь город был на два месяца захвачен восставшими, до мирных шествий и митингов. Однако баррикады и вооруженное сопротивление, к счастью, в основном остались в XIX веке. К 2000-м годам самыми распространенными формами в стране остались демонстрации двух вариантов.

Условно их можно было разделить на два вида: мирные и агрессивные. Мирные являются аналогом наших первомайских демонстраций, когда люди радостно и с флагами проходят по городу, выражая какие-либо требования. На такие мероприятия с удовольствием выходят даже такие непривычные нам профессии, как полицейские и судьи.

Второй, классический, тип отличается тем, что манифестанты желают демонстративно показать градус своего недовольства. В таком случае, после прохода по городу (который не запрещён), они направляются к какому-нибудь государственному зданию. Чаще всего к мэрии или префектуре. Такие здания французская полиция обязана защищать. Поэтому столкновение неминуемо и демонстративного столкновения ищут сами демонстранты.

При встрече желающие участники выдвигаются в первые ряды и происходит столкновение. Таким образом, люди выпускают пыл и показывают обществу и властям высокий уровень своего недовольства.

В крайнем случае мэр или префект может принять делегацию и выслушать их требования. Затем все расходятся довольные собой. Протестующие высказали свои требования, а желающие ещё и размялись боданием с полицией.

Полиции не надо ни за кем бегать и никого разгонять, - они сами придут в известное место. И никаких обвинений в неправомерном насилии, так как полиция ни на кого не нападала, а стояла на месте и защищала государственное здание. Тут они со всех сторон защищены законом. При этом по умолчанию ни те, ни другие оружия не применяют.

Несчастные случаи и раненные, конечно, бывают с обеих сторон, но процедура устроена так, чтобы всё происходило максимально безопасно; при этом спецсредства полиции постоянно совершенствуются в целях усиления защиты обеих участвующих сторон.

Однако, начиная примерно с 2000-го года, такая идиллическая ситуация начала меняться. Прежде всего, появился новый игрок. Им стали группы молодёжи из неблагополучных районов, которые французы элегантно именуют «чувствительные кварталы». Эти группы абсолютно аполитичны и цель их обычно состоит в том, чтобы под прикрытием акций протеста по возможности ограбить как можно больше магазинов, банков, ресторанов.

Сплоченность этих групп обусловлена единым социальным статусом, совместным проживанием в одном районе с самого детства, опытом и даже можно сказать особой субкультурой противостояния с полицией с детского возраста, криминальными связями, самопротивопоставлением обществу по этническому признаку.

Такие хулиганы стали присоединяться к протестующим с целью воспользоваться той или иной политической акцией для грабежей. Они смешивались с толпой, по ходу движения устраивали поджоги, громили по пути всё что можно, в общем, устраивали хаос. А в этом хаосе уже начинали бить стёкла магазинов и грабить.

Для сил правопорядка работа сразу усложнилась, так как раньше они могли стоять и спокойно ждать на одном месте, но теперь грабежи происходят по всему маршруту колонны. Вычислить, где просто бьют стёкла, а где грабят, очень сложно, вмешательство затруднено тем, что хулиганы быстро смешиваются с толпой, а обычные протестующие могут посчитать, что полиция атакует именно их.

А так как это «не по правилам», то возмущение закономерно охватит даже тех, кто изначально не собирался конфликтовать с полицией.

Решение было найдено при Саркози в бытность его сначала министром внутренних дел, а потом Президентом. Полиция начала внедрять оперативных сотрудников в ряды протестующих. Сотрудники одевались так же, как принято одеваться в «чувствительных кварталах», группы хулиганов заранее вычислялись изнутри, а летучие отряды полиции, заблаговременно зная, где примерно будет осуществлено нападение, смогли за счёт оперативного реагирования сбить волну грабежей.

Ситуацию облегчило то, что существовала возможность провести работу и с организаторами акции. Уважаемые партии и профсоюзы не хотели ассоциироваться с ворами и грабителями. В результате сложился негласный консенсус, что демонстранты понимают и в целом поддерживают правомерность действий сил правопорядка, а полиция аккуратно разделяет «плохих» и «хороших» и, естественно, хороших ни в коем случае не трогает.

А вот от второго новшества, привнесенного хулиганами, которое можно условно обозначить как «Марсельская тактика», решения найдено так и не было.

Марсельская потому, что впервые она была в полной мере продемонстрирована в Марселе.

Причина в том, что с одной стороны город очень большой (он спорит за второе место в стране по численности населения), но при этом там живет ещё и большой процент именно потомков иммигрантов, проживающих недалеко от центра.

Т.е. хулиганам тут зачастую сложно стало смешиваться с обычными демонстрантами, так как хулиганов банально стало больше. Поэтому схватки с полицией им пришлось взять уже непосредственно на себя.

И здесь обнаружились плюсы для хулиганов. Теперь они не связаны с местом проведения официальной манифестации.

Если полиция перекрыла одну улицу, - можно прекрасно свернуть на другую, где полиции нет. Плюс, так как единого организатора не имеется, а есть отдельные группы, то можно одновременно наносить "удары" в разных местах.

В результате спецназ вынужден бегать по всему городу, но обречен везде опаздывать. Найти противодействие «Марсельской тактике» тогда не удалось.

То, что симбиоз протестных тактик возможен, можно было ожидать.

И это свершилось.

Полиция тоже меняет стиль работы

Особенностью нынешних акций Жёлтых Жилетов стала именно нетрадиционная тактика действий протестующих. Они фактически отказались от концентрации максимально большого, демонстрационного количества участников в одном месте, что создало огромные, неожиданные трудности для французской полиции.

Напротив, самоорганизующиеся и никак не связанные друг с другом группы могут действовать одновременно и на соседних улицах и на противоположных сторонах квартала. Есть общее время сбора и единый район действий, но не более того. И район этот достаточно значительных размеров, чтобы предоставить участникам широкую свободу действий, а полиции создать трудности для оперативного реагирования.

Протестующие могут группироваться и по принципу приемлемого для них уровня насилия. Поэтому на видео мы видим, как в одном месте участники акций дружно поют гимн, а в другом в это же время остервенело ломают решётку сада Тюильри.

Второй особенностью стало отсутствие ярко выраженных лидеров. С самого начала протест попытались оседлать разные политические силы, но протестующие не признали никого из них, а, напротив, подчеркивают свою независимость и народную самоорганизацию снизу через социальные сети.

В результате полиция знает время действия и примерный район, но перекрыть весь сектор риска, естественно, не в состоянии физически. Договориться, надавить, даже просто выйти на контакт с организаторами тоже нет возможности, так как явных организаторов тоже нет.

Подавляющее количество протестующих действительно уверено, что они сами договорились через социальные сети. Общее недоверие к политикам разных партий в данном случае служит парадоксальным объединяющим фактором.

Как изменилось движение с середины ноября, и что будет дальше? Если судить по внешней картинке, на первый взгляд кажется, что движение Жёлтых Жилетов растет и расширяется. Однако это не совсем так.

Акции в субботу, 1 декабря, отличались резким ростом насилия одновременно с падением численности. Напоминаю, что это уже третий по счету «день мобилизации». По официальным цифрам, в первом «дне мобилизации» 17 ноября принимало участие 280.000 человек по всей стране, во втором, 24 ноября – 106.000, а в третьем – всего 75.000.

Кстати, для Франции цифры отнюдь не рекордные. Профсоюзы могут легко собрать гораздо больше. Можно, конечно, оспаривать конкретную численность. Мне цифры представляются всё-таки заниженными.

Однако динамика, похоже, соответствует истине. При этом, по данным Префектуры Парижа, 24 ноября было зарегистрировано 24 раненых, в том числе 5 полицейских, и 103 человека арестовано, а 1 декабря уже 133 раненых, из них 23 полицейских, а задержанных уже 378.

Налицо тенденция резкого спада количества участников при таком же росте насилия и вандализма. С улиц уходят добропорядочные граждане, а на их место приходят хулиганы из неблагополучных районов. Все больше регистрируется нападений на коммерческие предприятия с целью грабежа.

Довольно большое количество случаев, когда пожарным мешали работать, что раньше было скорей исключением.

В Париже полиция адекватно реагирует на изменившуюся тактику протестующих. Во-первых, просто гулять можно везде. Никто человеку, не демонстрирующему агрессию, препятствовать не будет вне зависимости от наличия или отсутствия у него Желтого Жилета.

При этом ведется постоянный мониторинг района акции. Как с помощью агентов в штатском, так и с помощью технических средств, вплоть до вертолётов.

Нельзя строить баррикады. Вообще, нельзя дать долго задерживаться манифестантам в каком-нибудь месте (никаких даже намеков на "майдан"!).

Как только на какой-нибудь улице начинают строить баррикаду, туда тут же выдвигается отряд быстрого реагирования из резерва. Манифестантов твердо разгоняют, баррикаду мгновенно разбирают. Видно, что эти действия сил правопорядка чётко отлажены и запрограммированы.

Напротив, на грабежи магазинов, банков, поджоги и вандализм полиция почти никак не реагирует. Это свидетельствует об отсутствии достаточных сил. Спецназ перекрывает самые важные направления и ликвидирует попытки создания очагов сопротивления.

При этом полицейские стараются мягко, непрямыми действиями, собрать протестующих в одном месте. И это понятно: на многочисленных узеньких уличках центра города полиция все-таки часто не успевает.

Желтые Жилеты, со своей стороны, тоже подготовились к новому раунду противостояния. Например, резко выросло количество поджогов автомобилей.

Собственно говоря, поджогами автомобилей во Франции давно никого не удивишь, так как иной раз во время протестных акций горят они сотнями и тысячами.

Особенно "любят" этим заниматься опять же жители "чувствительных кварталов". Им и особого политического повода не надо. Исключительно рационалистический подход. Поджигаешь автомобиль и ждешь: когда приедет полиция. Очень полезное знание для планирования всяких криминальных делишек.

В Париже 1 декабря всплеск поджогов был явно спланированным. Таким образом демонстранты старались разделить и растащить силы республиканских отрядов безопасности (CRS) по маленьким улочкам, отвлекая их на ложные и незначительные цели.

Поскольку для поджогов обычно используются "коктейли Молотова", которые необходимо заранее заготовить, акция эта явно не спонтанная!

Но в данном случае вандализм и поджоги несут в себе и выражение социального протеста: местом манифестаций умышленно выбран один из самых дорогих и респектабельных районов города. В этой парадигме протестующие думают, что они не просто жгут машины, а уничтожают имущество богатеев и эксплуататоров.

Французские журналисты обратили внимание на еще одно нововведение в тактике действий полиции 1 декабря: отныне полицейские отбирают и разбивают бутылки с алкоголем.

В отличие от грабителей из мусульманских кварталов, левацкая молодежь очень любит сначала "разогреться" пивом или винцом, а потом, объединившись в "хорошую и веселую" компанию, устроить классическую "перестрелку" со спецназом. В ее программу, в основном, входит закидывание правоохранителей камнями и гранатами со слезоточивым газом. Особый шик состоит в том, что бы быстро подобрать только что отстреленную полицией гранату и немедленно бросить ее обратно.

К тому же это очень хорошо смотрится на фотографиях и фотокорреспонденты такие ракурсы очень любят.

Судя по всему, Префектура полиции Парижа решила, что активное изъятие алкоголя поможет снизить агрессивность активистов. Поэтому 1 декабря полиция при первой возможности конфисковывала спиртные напитки у протестующих и тут же показательно разбивала их об асфальт. Раньше упоминания о таких мерах я не встречал...

В регионах, в отличие от Парижа, большинство акций носило более классический характер. Это были как традиционные демонстрации, так и блокирования различных учреждений, пунктов оплаты платных дорог и т.д.

Интересное новшество полиция массово применяет в городах, где прогнозируется массовое присоединение к акциям протеста молодежи из неблагополучных районов. Причем как в виде инфильтрации в ряды манифестантов, так и в виде самостоятельного участника.

Полиция заблаговременно берет под охрану торговые центры. Таким образом хулиганы, изначально нацелившиеся на торговый центр, тратят время и силы на бесплодную попытку штурма. На грабеж мелких магазинчиков времени, во-первых, остается меньше, а во-вторых, это не так выгодно.

Для бизнеса здесь большого ущерба нет, так как вся мелкая коммерция в городах обязательно застрахована. К тому же само собой происходит разделение митингующих. Обычные люди уходят, а грабители остаются, связанные бесполезной стычкой с полицией.

Сложно сказать, прогнозировали ли власти рост насилия, и делали ли на него ставку. Но по факту увеличение количества грабителей среди демонстрантов играет властям на руку, и они, конечно, не преминут этим воспользоваться.

С одной стороны, не желающие конфликтовать люди (а таких большинство) на акции ходят всё меньше, представителям традиционных политических сил приходится задумываться уже не о том, как возглавить протест, а как от него аккуратно дистанцироваться.

Характерно, что CGT - единственный профсоюз, поддержавший акцию 1 декабря, в Париже вообще не участвовал, а в Марселе митинговал отдельно, всячески дистанцируясь как от групп хулиганов из «чувствительных кварталов», так и от обычных организовавшихся через соцсети Жёлтых Жилетов.

С другой стороны, у государства всё более развязываются руки для возможности применения насилия. А это огромный психологический слом общественного сознания, имеющий далеко идущие последствия.

Кстати, не надо вообще быть сильным аналитиком для прогнозирования роста числа хулиганов среди демонстрантов при многодневных протестах. Это объективная закономерность!

За последние 20 лет такое явление уже очевидно повторяется из раза в раз. Дело в том, что неблагополучные (чувствительные) кварталы обладают отличной мобилизационной способностью внутри своих районов.

Например, я ещё в 2000 году был непосредственным свидетелем, как в небольшом тихом и сонном на первый взгляд городке, в 5 часов утра (!), уже через 10 минут после приезда полиции для проведения следственного эксперимента на площади перед местным торговым центром собралось более 150 человек именно местной молодёжи, готовой отстаивать свою территорию.

А вот собраться и куда-то массово выехать, им уже гораздо более сложно. Для этого они должны понять, что акция будет сопровождаться конфликтами с полицией, и осознать возможность наживы. Опыт показывает, что обычно для этого им требуется некоторое время и дополнительные организационные усилия.

В любом случае, независимо от того, предсказан ли был этот закономерный рост насилия и грабежей в случае многодневной акции или нет, но помимо положительных политических последствий, для властей 1 декабря выявило и явление негативное и весьма заметное.

А именно: физическую и моральную усталость полиции.

Дело в том, что Республиканские Отряды Безопасности (CRS), а это аналог нашего ОМОНа, они очень не многочисленны. Сейчас, когда акции проходят по всей стране, они, во-первых, растасканы по разным городам, а во-вторых, уже сильно утомлены.

Обычная полиция против демонстрантов остаётся очень условным противником. Она не имеет ни соответствующих технических средств, ни соответствующего уровня обучения, ни опыта.

Это видно и по информации из Парижа от 1 декабря, где протестантам даже удалось часть полицейских машин повредить и сжечь, а часть залить краской. Из одной машины даже похитили автомат.

Когда полиция не может защитить свои машины, а уж тем более личное оружие, это значит, что у неё есть определённые проблемы, которые к тому же усиливаются.

Поэтому не случайно, что именно по итогам 1 декабря полицейские профсоюзы хором (!) потребовали введение режима чрезвычайного положения и, судя по реакции политиков, их призыв будет как минимум серьёзно рассмотрен.

Ещё один маркер, - это экстренная отмена запланированного визита премьер-министра Эдуарда Филиппа в Польшу. Вместо саммита по климату он, наконец то, вечером в субботу поехал в казармы полицейских и в проникновенной речи выразил им поддержку и огромную благодарность за их самоотверженность.

Недостаточная численность и усталость полиции видна и по тактике её действий в последние дни. В общем и целом силы правопорядка стараются не вступать в физический контакт с демонстрантами. Это утомительно, опасно, с учетом возможности получить ответные удары и травмы, и позволяет представителям СМИ делать фотографии с неудачного для полиции ракурса.

Поэтому, по всей стране, в случае малейшего конфликта с толпой полиция массово применяет слезоточивый газ. Это происходит даже в небольших городах. Применение газа действительно массовое, от него прекрасно достается и всем окружающим.

Параллельно, власти продемонстрировали ярко выраженную готовность к насилию. Всячески подчеркивается, что насилие применяется не против обычных протестующих, а против грабителей.

Резкий рост количества задержанных в крупных городах связан именно с тем, что полиция если не на политическом уровне, то на уровне Директора полиции получила указание не просто пресекать грабежи по возможности, но и целенаправленно арестовывать грабителей.

Раньше такой целенаправленной работы именно по задержанию грабителей не было. Так,в официальных заявлениях всячески подчёркивается, что все 23 арестованных в Марселе 1 декабря не являются протестующими, не носили Жёлтых Жилетов, а задержаны были именно за нападения на магазины.

А Прокурор Парижа Реми Хейтц пообещал преследование всем участникам насилий и разрушений, которые будут идентифицированы. Это также кардинальное изменение политики, произошедшее в последние дни.

Традиционно за погромы и драки с полицией во время демонстраций никакого наказания не было. Французы закрывают на них глаза, предпочитая не вставать на скользкую дорожку обвинений в преследовании по политическим мотивам.

Каждый выходящий на массовое мероприятие, в том числе и сопровождающееся вандализмом, повреждением имущества и драками с полицией знал, что ему за это ничего не будет. Полиция будет драться, но не будет никого арестовывать и уж тем более привлекать к суду. Сейчас же Прокурор не только предупредил о такой ответственности, но и подчеркнул, что такая ответственность может наступить не только в случае задержания на месте, но и постфактум, к лицам, «которые будут идентифицированы».

Это очень важное заявление, меняющее правила игры.

Параллельно с кнутом был энергично продемонстрирован и пряник.

2 декабря внезапно появилась некая самозванная группа, которая назначила себя переговорщиком с правительством. Группа эта охарактеризовалась как «свободные желтые жилеты» и под предлогом прекратить разрушать собственную страну, а также в целях предотвращения скатывания во взаимное насилие призвала протестующих пойти на обсуждение своих требований с властями. Обсуждение это видится в виде некоей «национальной социальной конференции» и региональных дебатов.

Понятно, что это элементарная проправительственная провокация. Однако, методика такого подрыва оппозиционного движения изнутри имеет уже более чем столетнюю историю и, при всей своей простоте, и по сей день остаётся самым эффективным средством разделить протестующих и "заболтать" конфликт.

В общем и целом, власти пока скорее имеют более предпочтительные перспективы, чем протестующие. Жёлтым Жилетам для сохранения потенциала необходимо и дальше удерживать уровень мобилизации своих сторонников, причём на всей территории страны и даже расширяя географию, чтобы дезориентировать и ещё более утомить полицию.

Однако реальная динамика численности и состава участников акции показывает, что если с географией всё неплохо, то вот с массовостью намечаются проблемы. Нужен какой-то новый стимул, чтобы вновь сподвигнуть людей выйти на улицы.

Правительство, в свою очередь, старается "пересидеть" волну протеста, дискредитировать его, использовать его слабые стороны и перевести в формат переговоров, где протест без сомнения и умрёт. Потом, по итогам долгих переговоров, им скорее всего дадут какую-нибудь мелкую подачку, но протест уже будет подавлен и не опасен.

Власти последовательно занимают активную и жёсткую позицию. С одной стороны, демонстративно не идут ни на какие уступки, а с другой высказывают чёткую и однозначную позицию поддержки правоохранительных органов.

А для бюрократов всех уровней и сил правопорядка ясная поддержка сверху значит очень много.

Однако, пришла беда откуда не ждали!

Внезапно для всех "Жёлтые Жилеты" появились в Нидерландах.

Требование стандартные и общие для всех. Рост цен, пенсионная реформа и непопулярная реформа трудового законодательства. И хотя акции были малочисленными, по несколько десятков человек, но они сразу прошли в нескольких городах и теоретически могут стать только первой ласточкой.

Голландские власти с ходу отреагировали по местным меркам жёстко и задержали троих участников. Для европейской акции в 30-50 человек это значительное число.

Распространение "Жёлтых Жилетов" на всю Европу реально может дать движению так необходимое ему новое дыхание. Теоретически никаких препятствий для этого нет. Социальная повестка в Западной Европе абсолютно одинаковая, протестные настроения - налицо.

По итогам «третьего дня мобилизации» противостояние "Жёлтых Жилетов" и французских властей перешло в форму клинча.

Наибольших успехов добьётся тот, у кого больше терпения.

Нам остается только осмыслять и анализировать: уж очень в тесном европейском мире (хрустальном доме) все мы живем!

Макрон не решается ввести режим Чрезвычайного положения

Утро воскресенья 2 декабря началось с информационной атаки французских чиновников.

Красной нитью через все их выступления проходило активное осуждение насилия. "Жёлтых Жилетов" попытались маргинализировать и смешать с грабителями и хулиганами.

Показательно, что к медийной акции присоединились и "чиновники" от оппозиции (а по совместительству - бывшие правящие руководители от партии республиканцев и социалистов). Они, с одной стороны, дружно осудили насилие, с другой – не упустили случая "ущипнуть" Макрона за нежелание идти на компромисс и в качестве такого компромисса предложили ... каждый свои программы.

Увеличение социальных программ для бедных, содействие бизнесу и так далее. Собственно, программы эти, выдвигаемые французскими политиками уже лет двадцать, ничем друг от друга не отличаются.

Правоохранительные органы бодро отрапортовали о том, что по их данным число протестующих по всей стране снизилось до 75 тысяч, а большинство задержанных являются не "Жёлтыми Жилетами", а банальными грабителями.

Однако, ближе к вечеру, стали всплывать все новые и новые факты и повестка дня начала меняться.

Судя по всему проснулись выспавшиеся после ночных битв с полицией активисты Жёлтых Жилетов, и устроили в социальных сетях, комментариях электронных СМИ, на всех иных доступных им ресурсах демонстрацию победного настроения, постановку новых целей и задач, а так же массовую информационную обструкцию властей всех уровней и оппортунистов.

Сначала обвалились официальные подсчёты количества манифестантов. Они и так выглядели заниженными. Ну как реально могут 75 тысяч человек одновременно провести 2-3 тысячи акций по всей стране? Причём десятки из них - довольно массовых.

Масла в огонь подлила симпатизирующая "Жёлтым Жилетам"газета Le Parisien, которая через свои источники выяснила, что только в Париже полиция расстреляла более 10.000 гранат со слезоточивым газом, так что у отдельных подразделений даже случился дефицит некоторых видов боеприпасов. И, в дополнение к ним, «выстрелила» более 115.000 литров воды из водомётов.

С такой скорострельностью либо правоохранители стреляли во всё, что движется (а эта версия опровергалась большим количеством видеоотчетов о событии как со стороны журналистов, так и со стороны самих протестующих, свидельствующих о том, что полиция вела прицельный огонь), либо протестующих было всё-таки значительно больше. Позднее министерство внутренних дел "скромно" исправило официальную статистику участников манифестаций с 75 до 136 тысяч, однако было уже поздно.

Затем оказались дезавуированы заявления должностных лиц о том, что большинство задержанных, это не "Жёлтые Жилеты", а грабители из пригородов. Конкретно по Парижу выяснилось, что подавляющее большинство - это как раз принципиальные сторонники движения "Жёлтых Жилетов", без криминального прошлого, многие из которых специально приехали в столицу из провинции для того, чтобы отстаивать свои идеи. Таким образом, ложь чиновников сыграла против них самих.

К официальным заявлениям население стало относиться ещё более скептически, а к анонимным декларациям представителей новоявленной оппозиции из социальных сетей - напротив, с большим доверием.

Слова главного столичного прокурора о том, что: «Никогда Парижская прокуратура не сталкивалась с таким количеством задержанных» на таком фоне прозвучали растерянно.

Здесь власти перехитрили сами себя. Ведь снижение общего числа участников действительно имело место. И действительно, относительное количество аполитичных грабителей из пригородов увеличилось. Манифестации 1 декабря повсеместно сопровождались большим количеством грабежей. Однако такая беспардонная и неклюжая игра с цифрами не позволила государственной пропаганде перетянуть общественное мнение на свою сторону.

Общество, уже с недоверием относящееся к представителям власти, качнулось в сторону отказа от переговоров, а позиции радикалов утвердились: с такими лжецами договариваться невозможно.

Эммануэль Макрон, вернувшийся из Аргентины, провёл анонсированное ещё рано утром срочное заседание кризисного кабинета в президентском дворце. Многие ожидали от этого заседания серьёзных изменений. Тем более, что всю первую половину дня в прессе муссировались слухи о введении чрезвычайного положения.

Однако заседание окончилось пшиком в виде общих фраз. На введение чрезвычайного положения президент не решился, продемонстрировав свою слабость. Не оправдались и ожидания противоположной стороны, надеявшейся на то, что власть пойдёт на уступки. Макрон только расплывчато предложил диалог всем политическим силам и неубедительно пригрозил уголовным преследованием вандалам и грабителям.

После уверенных заявлений представителей прокуратуры и МВД о привлечении к ответственности правонарушителей, заявление Макрона, вместо ожидаемого существенного нагнетания напряженности, прозвучало слабо.

Ближе к вечеру кабинет президента выправил ситуацию, опубликовав график встреч главы государства с лидерами всех более менее значимых партий. Туда вошли и республиканцы, и социалисты, и Ле Пен, и многие другие. В список попала даже коммунистическая партия (!), давно деградировавшая и растерявшая былой авторитет. Складывается впечатление, что отказ Жёлтых Жилетов идти на переговоры советники Эммануэля Макрона пытаются компенсировать привлечением к видимости диалога как можно большего числа официальной оппозиции.

Назначена встреча и самоназванным "представителям" Жёлтых Жилетов. Проект рискует оказаться мертворожденным, так как большинство сторонников движения признавать их легитимность отказывается. Возможно, встреча с Президентом сможет поднять их статус. Но для этого Президент Республики должен пойти на существенные уступки, а поведение Макрона до сих пор свидетельствовало о его принципиальном отказе от малейших изменений своей линии.

Ни один из предыдущих протестов не заставил его отступить от выбранной позиции даже на миллиметр. Требования Жилетов он также демонстративно игнорирует уже четвёртую неделю.

Неудачным представляется и название группы самозванцев: «Свободные Жёлтые Жилеты», что дистанцирует их от обычных, нормальных Жёлтых Жилетов. Администрации французского президента придётся приложить массу усилий, чтобы вдохнуть жизнь в этих коллаборационистов. Далеко не вариант, что это получится.

Тем временем Жёлтые Жилеты неожиданно довольно грамотно стараются держать повышенный уровень мобилизации своих сторонников. Они не только заявили об очередном запланированном дне массовых протестов, назначенном на следующую субботу.

Провозглашенный «Акт 4» теперь ставит амбициозную цель достичь самого Макрона. Ставки повышаются. Объявлен поход на Президентский дворец. Разрозненные ранее социальные требования сегодня объединены в конкретный лозунг об отставке главы государства.

Жилеты не преминули воспользоваться болтливостью Макрона, известного своими высокопарными фразами. В своё время он заявил, что все, кто не согласен с его политикой, могут прийти и лично ему высказать, с чем они не согласны. Так что формально протестующие идут на президентский дворец по приглашению самого Макрона...

По случайному (или неслучайному совпадению) представители крайне правых – Марин Ле Пен и крайне левых - Жан-Люк Меланшон, 2 декабря хором потребовали досрочных выборов главы республики. Причём в СМИ их призыв оказался опубликован раньше, чем требования протестующих об отставке Президента. Замечательное и удивительное единение двух формально антагонистических политиков и «самоорганизующегося через социальные сети не имеющего лидеров движения».

Тем временем не стоит считать, что "Жёлтые Жилеты" всю предстоящую неделю будут сидеть сложа руки и тихо ждать следующей субботы.

Акции по всей стране не прекращаются. На ближайшие дни запланировано расширение «блокад». Активисты блокируют нефтеперерабатывающие заводы и порты с нефтеналивными терминалами. Подобный опыт у французского протестного движения уже есть и результаты его достаточно эффективны.

Хотя до полной блокады ещё далеко, но динамика событий пока что развивается в пользу протестующих. В некоторых регионах уже зафиксированы ограничения отпуска топлива на АЗС.

Политическая и уличная жизнь во Франции неожиданно становится все более и более "майданной"...

И все более интересной для изучения и аналогий.